-- О великий раджа, ты меня превратно понял. Я предлагаю не обман, а мудрость, которая спасет тебя и наш народ от позора и бесчестия.

-- Тогда говори, Харнби, в чем заключается твоя мудрость.

-- Надо сделать так, мой господин и повелитель, чтобы Падмини сидела перед своим мраморным дворцом... Чтобы с открытым лицом она сидела у хрустального фонтана. А напротив нее, на стене, мы повесим зеркало. Помнишь то большое зеркало в раме из черного дерева с перламутровыми драконами, которое ты выменял у ассирийского купца за горсть мелких алмазов?

-- Значит, ты хочешь, -- перебил его обрадованный раджа,-- чтобы мы показали Ала-уд-дину Кхилджи не Падмини, а лишь ее отражение?

-- Именно так, мой господин! Ала-уд-дин пройдет мимо Падмини и увидит ее отражение в зеркале, а это не позор и не бесчестие. Мало ли что может случайно увидеть человек в зеркале?

После этих слов все старейшины встали и низко поклонились радже и мудрейшему из мудрецов.

V. Из этой главы читатель узнает о благородстве Рана Ратан Сингха, о вероломстве Ала-уд-дина Кхилджи, а также о несчастной Падмини и о раджпутах, покинувших родной Читтор.

Красавица Падмини сидела в саду под пальмой со своей служанкой Радхой у хрустального фонтана и смотрела большими, как бездонные черные озера, глазами, на стайку золотых рыбок, весело снующих в прозрачной воде бассейна.

Увлеченная их забавной игрой, она даже не заметила, как мимо нее, у самой стены, прошел какой-то человек в желтом тюрбане.

Только когда он свернул к мраморным колоннам, за которыми находилась потайная дверь, Падмини увидела его и вздрогнула.

-- Кто бы это мог быть? -- спросила она Радху. -- Как посмел этот человек войти в мой дворец?!

-- Не знаю, не знаю. Может быть, это нам только показалось, -затараторила служанка. -- Может быть, этот человек -- как мираж, как водопад, приснившийся путнику в безводной пустыне. Может быть, он...

-- Останови, Радха, водопад своего красноречия, пока я не прикрыла его своей ладонью... Проникни во дворец моего повелителя и узнай все об этом желтом тюрбане, который завтра не на что будет надевать.

Служанка пробралась во дворец раджи тем же потайным ходом, каким обычно пользовался Рана Ратан Сингх.

В саду Радха встретилась со своим возлюбленным -- большеголовым Сункаром, тем самым воином, которому удалось в пустыне бежать от разбойников. У него она выведала то, о чем не знали воины и жители Читтора.

По приказу Рана Ратан Сингха через подземный ход, проложенный под рекой Гамбхири, в крепость с завязанными глазами были проведены два безоружных человека. Кто эти люди -- Сункар не знал, но полагал, что они явились для переговоров о перемирии.

Так решил Сункар.

А служанка Радха, взглянув на него, подумала:

"Можно иметь большую голову и быть глупее осла". Вспомнив о человеке в желтом тюрбане, она догадалась, что это был не кто иной, как сам властитель Дели -- Ала-уд-дин Кхилджи в сопровождении одного из своих воинов. Иначе, конечно, быть не могло: разве позволил бы Рана Ратан Сингх простому парламентеру проникнуть во дворец королевы и расхаживать по ее саду, как у себя дома?

Поверив в правильность своей догадки, Радха ласково сказала своему возлюбленному:

-- Ты очень мил, Сункар, но немного глуп.

-- Кто? Я глуп?! -- закричал воин.

-- Не кричи, друг мой, -- гласит восточная мудрость, -- сказала Радха, -- ибо если бы криком можно было построить дом, то осел имел бы по три дома в сутки...-- И она, чтобы успокоить Сункара, нежно поцеловала его.

А теперь перейдем к одному из основных героев нашего повествования.

То, что он увидел в зеркале, превзошло все его ожидания. Не было ни слов, ни красок, чтобы описать всю прелесть, всю красоту недоступной, недосягаемой, божественной Падмини. Особенно запомнились Ала-уд-дину бездонные агатовые глаза ее и чуть припухшие коралловые губы на беломраморном лице.

Если бы отражение красавицы могло навсегда сохраниться в овальном зеркале, обрамленном перламутровыми драконами, он отдал бы за него половину своего царства. Но тень -- есть тень, и отражение тает, как облако в лучах солнца, едва только человек отойдет от зеркала всего на один шаг.

И оно растаяло, это золотое облачко, вместе с каменным сердцем Ала-уд-дина.

Вернувшись к Рана Ратан Сингху, Ала-уд-дин Кхилджи поблагодарил вождя раджпутов за предоставленную ему возможность полюбоваться самым прекрасным из того, чем владеет раджа, -- прелестной Падмини.

От предложенного ему алмаза, принадлежащего фактически Падмини, Кхилджи отказался, сославшись на то, что отобрать у женщины драгоценность -- это все равно, что отнять у ребенка любимую игрушку.

Полюбовавшись игрой голубого "Хиндинура", Ала-уд-дин вернул алмаз хранителю ценностей и попросил Рана Ратан Сингха проводить его за ворота крепости.

Не подозревавший ничего дурного, Рана Ратан Сингх вышел вместе с Кхилджи и сопровождавшим его воином из крепости на разводной мост и вдруг почувствовал острую боль под левой лопаткой.

Он не сразу понял, что произошло. Падая, он ухватился за перила и в последний раз увидел клочок бирюзового неба, ажурный переплет моста и мгновенно порозовевшую, чуть зарябившую воду во рву, куда воин Ала-уд-дина бросил свой окровавленный кинжал.

Так предательски был убит вождь раджпутов -- Рана Ратан Сингх.

Стража, не закрывавшая ворот крепости в ожидании возвращения своего повелителя, была мгновенно смята бросившимися в атаку воинами Кхилджи.

Делийские войска ворвались в Читтор. Город подвергся разграблению.

Узнав о случившемся, обезумевшая от горя Падмини, не желая стать наложницей победителя, совершила страшный обряд раджпутов -- джаухар. Вместе с ней в пылающий костер бросилась и ее верная служанка Радха. В пламени они еще успели обняться и умерли, как подобает женщинам раджпутов, потерявших своих возлюбленных мужей.

Вечером после сражения Рамачандра доложил Ала-уд-дину:

-- Враг бежал. Пленных нет. Раненых двести четыре. Убитых с обеих сторон -- тысяча сто.

-- Прикажи горожанам убрать мертвецов,-- распорядился Кхилджи.

-- Это невозможно сделать, мой повелитель,-- ответил военачальник,-- в Читторе нет ни одного жителя. Они бежали вместе со своими воинами по подземному ходу за реку Гамбхири и скрылись в джунглях .

Узнав о смерти Падмини, Ала-уд-дин Кхилджи не позволил грабить дворец шахини и приказал лишь взять для него голубой алмаз "Хиндинур" да овальное зеркало в раме из черного дерева с перламутровыми драконами, в котором он видел отражение прекрасной, словно цветок лотоса, красавицы, обратившейся теперь в пепел.

Вместо эпилога.

Бежав из родного города в леса и горы, жители и воины Читтора собрались на одной из полян, окруженных со всех сторон скалами и пропастями и принялись ковать оружие. Накопив его достаточное количество, они снова спустились к Читтору и ринулись на крепость. Самого Ала-уд-дина Кхилджи там уже не было: он отбыл со своими трофеями в Дели.

Рамачандра защищался с незначительным количеством оставленных ему воинов с умением и храбростью настоящего полководца.

Несколько раз крепость переходила из рук в руки, пока, наконец, раджпутам не удалось ее отбить у врага.

Через два с половиной столетия, в 1568 году, Великий Могол Акбар, властитель Дели, снова напал на мирный Читтор и, обстреляв крепость из появившихся к тому времени пушек, овладел ею. Тяжелые ядра Великого Могола разбили мраморные стены дворцов, разрушили башни крепости и превратили в осколки хрустальный фонтан, у которого некогда красавица Падмини любовалась веселой игрой золотых рыбок. Покидая город под натиском превосходящих сил противника, раджпуты дали клятву, что никто из них -- ни их дети, ни внуки, ни правнуки не станут жить на одном месте, не будут спать ни на ложе, ни под кровлей, не станут есть горячей пищи до тех пор, пока их родной Читтор не будет свободным.

На просторах Раджпутаны началась кровопролитная война против войск Великих Моголов, не давшая все же раджпутам победы.