Надир-шах не сразу решился на ограбление своих соотечественников. Он хорошо помнил, как в предместье Хорасана, при дележе имущества, отобранного у проходившего каравана, главарь их шайки (Тахмаси-Кули-хан был его преемником) присвоил себе один -- всего лишь один--лишний тюк шелка; в ту же ночь его нашли мертвым.

Правда, Надир теперь не главарь шайки разбойников, а шах, и никто из эмиров и минбаши не посмеет ослушаться его приказа, но подумать следовало.

Великий полководец вызвал писца и продиктовал ему указ: "Предлагаю всем моим воинам сдать в казну все ценности, взятые у врага во время сражений и после боя. Мулазимы могут иметь при себе по 50 туманов, юзбаши -- по 200, пятисотники -- по 1000, минбаши -- по 2000, эмиры и газии -- по 3000. Всякий, кто не выполнит указ, не увидит Кермана, Шираза и Тегерана, о чем шах будет глубоко сожалеть".

Боясь обысков и казней, обозленные газии, эмиры и минбаши побросали в глубоководный Инд золотые изделия и драгоценные камни. Каждый из них знал: настанет час, и они расправятся со своим диктатором. Нужно лишь объединиться и выждать подходящий момент.

Узнав о потоплении ценностей, Надир-шах спокойно сказал: "Целью моей было отнять вещи у жадных воинов, поэтому безразлично, каким способом они стали неимущими".

Через двадцать дней изнурительного пути великий победитель вошел со своей армией в Тегеран.

Шах уселся на Павлиний трон и принялся решать государственные дела, а его армия разбрелась по стране до следующих набегов на соседние земли.

Время текло, знойный день сменял ночь, но злоба, застывшая в сердцах воинов, так и не оттаяла.

В назначенный день и час эмиры и газии тайно собрались у опушки леса. Никто из них не произнес имя узурпатора, но всем было ясно, о ком говорили вожди подчиненных шаху Надиру племен. Первым выступил гроза морей, бывший пират, старейший из рода белуджи -- Хамзад.

-- Нужно смотреть правде в лицо,-- сказал старик.

-- А что такое правда и какова она собой? -- спросил молодой минбаши по имени Ашраф.

-- Что ж, я расскажу вам, друзья, сказку о Правде,-- ответил Хамзад. -Когда-то в Африке жил юноша по имени Ганар-Ида. И пожелал тот юноша настоящую Правду увидеть своими глазами. Взял Ганар-Ида копье и пошел на восток через Кайэс, Бафулаба, через Мигуэль и мыс Мезурадо. Смотрит, ищет -нигде Правды не видно. Переплыл юноша моря и океаны, но Правды истинной и там не нашел. И где она находится, и какова собою -- ни арабы, ни индийцы, ни черные, ни белые не знают. На сто третьи сутки своего пути юноша дошел до густых, заросших лианами джунглей. Захотелось ему отдохнуть. Забрел он в непроходимую лесную чащу, нашел там огромный тысячелетний баобаб с таким дуплом, что в нем даже слон мог свободно уместиться. Залез Ганар-Ида в то дупло и заснул. Трижды солнце прошло по небу, трижды погасли звезды. На четвертую ночь взошла белесая луна. Через полянку возле чащи, постукивая копытами, пробежал жираф. От топота и треска пальмовых веток юноша проснулся и видит: идет по звериной тропе старая беззубая колдунья, вся в лохмотьях. Выскочил Ганар-Ида из дупла баобаба, схватил ведьму за горло и говорит: "Покажи мне, старуха, Правду, не то -- удушу тебя!" Прохрипела колдунья: "Отпусти меня, юноша, я покажу тебе истинную Правду". Выпустил Ганар-Ида старуху. Она поправила свои седые космы и сказала: "Погляди на меня: я и есть Правда. Только ты не говори людям, что я такая страшная. Скажи им, будто я молодая и красивая". Вот такая же правда и на нашей земле. А кто ее сотворил -- сами знаете.

Затем вышел вождь курдов Аббас-Туман-оглы. Он был менее красноречив и произнес одну лишь фразу:

"Убей кобру, если не хочешь, чтобы твоя жена стала вдовой".

...И они убили шаха Надира.

Богатейшая казна и монетный двор были разграблены разноплеменными вождями и воинами. Курдам достался Павлиний трон. Они разломали его на куски и увезли в горы. Так закончил свое короткое существование поддельный трон.

Спустя столетие, когда Индия фактически превратилась в колонию Великобритании, англичане перебили всех отпрысков Великих Моголов, а восставшего в 1858 году последнего из них Бахадур-шаха сослали в Рангун, где он и умер.

Лишь через четверть века после смерти Бахадур-шаха англичане обнаружили настоящий Павлиний трон Великих Моголов. Скрыв от индийцев это событие, они тайно погрузили драгоценность на парусное судно "Гроусвинер", шедшее в Англию. По имеющимся сведениям, летом 1882 года "Гроусвинер" заходил в цейлонский порт Тринкамали, а 27 июня того же года у берегов Восточной Африки наскочил на коралловые рифы и затонул. Точное место гибели этого парусного судна не установлено, и великолепный Павлиний трон до сего времени покоится на дне Индийского океана.

Новелла десятая.

ЛЕГЕНДЫ О ГЕММАХ.

еммами называются резные камни и раковины с рельефными изображениями на них женских и мужских профилей, колесниц, звездного неба, зверей и птиц. Эти изображения обычно вырезаются на ониксе, сердолике, агате, опале и коралле, а также на полудрагоценных камнях: топазе, аметисте и даже на драгоценном -изумруде. Геммы с углубленными изображениями (обычно они являются печатками, вставленными в перстни) называются интальо; с выпуклым рисунком -- носят название камей. Большинство дорогих камей режутся из слоистых камней: фон у них одного цвета, а изображение -- другого. Наиболее ценны трехцветные камеи. Поскольку резьба на камне сложнее, чем на раковине, последние стоят дешевле.

Геммы известны с глубокой древности. Еще до нашей эры интальо пользовались знатные люди Македонии, Египта, а также патриции Римской империи.

Предполагают, что глиптика, то есть резьба на драгоценных и полудрагоценных камнях, впервые была применена в четвертом веке до нашей эры этрусками. Отняв у умбров обширную область в Средней Италии, они поселились там и назвали свою страну Этрурия. В шестом веке до нашей эры этруски господствовали над большей частью Италии, в том числе и над Римом. Они обладали высокоразвитой материальной культурой. Ремесленники этого народа изготовляли гончарные, бронзовые и золотые ювелирные изделия, за которыми из Ливии и других стран приезжали купцы и посланники царей. Был у этрусков и свой властелин из рода Тарквиниев. Этруски оказали большое влияние на римскую культуру. Они имели свою письменность, которая до настоящего времени не расшифрована, хотя имеется около девяти тысяч надгробных и наскальных надписей* [В Эрмитаже находятся две золотые чаши, очень похожие на эллинистические глиняные сосуды. На них -- надписи, вычеканенные еще в III веке до нашей эры арамейским письмом. Надписи эти также до сих пор никем не прочитаны.]. В пятом, четвертом и третьем веках до нашей эры этруски понесли несколько поражений: на юге -- от греков, на севере -- от галлов. Римляне изгнали Тарквиниев и подчинили себе этрусков, впитав всю их культуру, и с честью пронесли ее через все поколения. Вот почему до сего времени славятся камеи и интальо, изготовляемые в Италии. Существует и другая версия: некоторые считают, что геммы впервые появились в эпоху эллинизма в Александрии за триста лет до нашей эры. Для подтверждения этой версии имеется достаточно оснований.

Замечательная коллекция гемм собрана и хранится в Эрмитаже. История сохранила имена некоторых древних резчиков гемм: Кромоса, Диоскорида, Геликона и знаменитого гравера - художника Пирготеля. Последний являлся придворным резчиком Александра Македонского. Только ему одному император разрешил, как искуснейшему мастеру - художнику, вырезать на интальо и камеях свое изображение. На печатке - талисмане римского императора Суллы был изображен побежденный им нумидийский царь Югурта. Разбитый Цезарем в битве при Фарсале римский полководец Помпеи приказал вырезать на амулете картины трех своих победоносных сражений -- в Европе, Азии и Африке. Однако талисман не спас его: Помпеи бежал в Египет и был там убит. Как уже было сказано, интальо одновременно являлись и печатями. Ими скрепляли дикты и приказы императоров и королей. Мода на геммы то притухала, то вспыхивала, как костер, тлеющий на ветру. Забытая в одной стране, она возрождалась в другой, пересекала границы государств, преодолевала горы, моря и реки. И всюду, во всех европейских и азиатских странах, вместе со старинными монетами находят геммы различных эпох. Стоимость этих художественно обработанных камней была очень высока. По преданию, перстень Поликрата с интальо работы Диодора стоил столько же, сколько весь остров Самое, на котором жили Поликрат и его мастер - резчик. Поскольку камеи и интальо являлись произведениями искусства, выполненными по заказам цариц, королей и придворной знати, то определенной, раз и навсегда установленной цены на них не существовало. Тонкая, трудоемкая работа скульпторов - резчиков на твердых и хрупких камнях оценивалась любителями - эстетами в зависимости от художественного выполнения гемм, от моды, от богатства покупателя. Вообще же за средне выполненные камеи обычно платили золотом по весу сардоникса или агата, на котором был вырезан поясной портрет царицы Савской, Венеры или Деметры.