Изменить стиль страницы

Через пять минут телефон действительно зазвонил.

"Прекрасно, прекрасно, — сказал Эйзенхауэр. — Прекрасно, Монти".

Капитан Гарри Бутчер, помощник Эйзенхауэра по военно-морским вопросам, спросил Эйзенхауэра, будет ли тот лично подписывать документ о капитуляции, когда на следующий день прибудет адмирал фон Фридебург. Эйзенхауэр ответил, что "не хочет торговаться"; он собирался дать четкие инструкции своему штабу, но не хотел видеть немецких офицеров до того, как они подпишут документ.

Большая Тройка согласилась с условиями капитуляции незадолго до высадки десанта союзников в Европе. После Ялтинской встречи эти условия были пересмотрены и изложены во втором документе о капитуляции, согласно которому предусматривалось и расчленение Германии. Американский посол в Лондоне, Джон Вайнант, опасался, что существование двух разных документов может вызвать путаницу, и позвонил Смиту в Реймс, чтобы напомнить ему о возможных осложнениях. Смит сказал, что у него нет официальной копии второго документа. Более того, Большая Тройка и Франция еще не делегировали полномочия для его подписания.

Еще более встревоженный, Вайнант позвонил в Госдепартамент в Вашингтоне и стал настаивать, чтобы было дано необходимое разрешение для подписания документа.

Для решения проблемы документов о капитуляции Смит приказал подготовить третий, в котором учитывались бы только военные вопросы. Для этого требовалось получить разрешение Большой Тройки, поскольку речь шла о тактической капитуляции. В телефонном разговоре с Черчиллем он отстаивал точку зрения, что немцы с большей готовностью подпишут такой документ и это позволит спасти жизни многих людей.

К тому времени когда Фридебург прибыл в Реймс, уже шел шестой час. Надежды немцев на капитуляцию только на Западном фронте развеялись, когда Смит сказал адмиралу, что Эйзенхауэр требует немедленной и безоговорочной капитуляции на всех фронтах. Это означало, что Фридебург должен найти способ выиграть как можно больше времени, чтобы дать людям возможность уйти на запад. Он сказал Смиту, что уполномочен вести только переговоры, но не капитулировать, и ему нужно согласовывать все с Деницем. Для этого могло понадобиться время, поскольку он не взял с собой шифров и не договорился о частотах для радиосвязи со штабом Деница. Более того, из-за плохой связи могло понадобиться сорок восемь часов для того, чтобы сообщить всем немецким войскам на передовой о подписании документа.

Разговаривая, Фридебург искоса поглядывал на карту военных действий, разложенную у него на столе. Смит пододвинул ее к нему поближе и сказал: "Очевидно, вы не полностью осознаете безвыходность немецкого положения".

Адмирал уставился на карту. И с запада, и с востока Германию пронзали стрелы наступающих войск. Он не мог оторвать глаз от двух из них — самых больших, которые Смит дорисовал, чтобы еще больше напугать Фридебурга. Слезы накатились на глаза адмирала, и он попросил дать возможность послать сообщение Деницу.

Вайнант узнал только ночью, что Смит фактически составил третий документ о капитуляции. Он сказал Смиту по телефону, что этот документ имеет сугубо военный характер, и по Женевским и Гаагским соглашениям он заставит союзников поддержать национал-социалистические законы, предвосхищая суд над военными преступниками. В соответствии с этим документом союзники не смогут требовать безоговорочной политической капитуляции и в конечном итоге будет подвергнуто сомнению их главенство над Германией. Более того, появление документа, по которому Большая Тройка пришла к согласию, без уведомления русских может вызвать справедливый протест в Москве.

Вайнант был так озабочен проблемой, что лично довел ее до сведения Черчилля, который решил не вмешиваться. Настойчивые просьбы Вайнанта привели лишь к одной уступке: Смит добавил новый абзац в новый, простой документ, в котором говорилось, что "он будет заменен любым другим документом о капитуляции", выработанным ООН. Вайнант, естественно, предположил, что Смит уже согласовал этот документ с Объединенным комитетом начальников штабов и министерством обороны США; он передал в госдепартамент сообщение с известием о том, что наконец достигнуто соглашение. Получилось так, что в министерстве обороны и в комитете, — так же как и в Москве, некоторое время не знали о существовании третьего документа о капитуляции.[45]

Глава 29

"Над Европой развеваются флаги свободы"

Дениц не был уверен, может ли он согласиться с требованием Эйзенхауэра о безоговорочной капитуляции на всех фронтах. Даже с учетом его согласия, он не мог контролировать своих подчиненных на Восточном фронте, которые настолько боялись русских, что могли проигнорировать приказ и попытаться бежать на запад. Он решил сделать еще одну попытку убедить Эйзенхауэра в том, что немецких солдат и гражданских лиц на востоке нельзя оставлять большевикам. 6 мая он попросил Йодля слетать в Реймс с новыми предложениями и передал ему письменные указания. "Попытайтесь еще раз объяснить причины, по которым мы желаем осуществить сепаратную капитуляцию перед американцами. Если у вас с Эйзенхауэром все пройдет так же безуспешно, как и у Фридебурга, то предложите одновременную капитуляцию на всех фронтах, которая пройдет в два этапа. Во время первой фазы будут прекращены все военные действия, но немецким войскам будет разрешена свобода передвижения. Во время второй фазы они будут лишены этой свободы. Постарайтесь договориться, чтобы интервал между первым и вторым этапом был как можно дольше и, если получится, уговорите Эйзенхауэра разрешить индивидуальную сдачу немецких солдат американцам. Чем больше вам удастся сделать в данном направлении, тем больше солдат и беженцев сможет найти спасение на западе".

Дениц также наделил его полномочиями подписать документ о капитуляции на всех фронтах. "Воспользуйтесь данными полномочиями только в том случае, если не удастся договориться о сепаратной капитуляции", — сказал он и предостерег от подписания каких-либо документов без окончательного утверждения по радио.

В тот же день Дениц получил неожиданное предложение о помощи в переговорах. Геринг, которого освободили из-под стражи верные ему войска люфтваффе, передал радиограммой сообщение: Вам известно об интригах, угрожающих безопасности государства, которые вел руководитель рейха Борман с целью уничтожить меня? Все действия против меня начались после того, как я послал лояльное сообщение фюреру, в котором спросил, желает ли он, чтобы его приказ о назначении преемника вступил в силу…

Мне только что стало известно о вашем плане послать на переговоры с Эйзенхауэром Йодля. В интересах нашего народа, по моему мнению, я также должен с ним встретиться, как маршал с маршалом. Успех в ведении международных переговоров, которые мне поручал фюрер до войны, является достаточной гарантией того, что я смог бы создать доверительную атмосферу, поможет Йодлю вести переговоры. Кроме того, Великобритания и Америка показали… В высказываниях своих государственных деятелей в последние несколько лет, что их отношение ко мне более благосклонно, чем отношение к другим политическим лидерам Германии.

Дениц прочитал телеграмму и отшвырнул ее в сторону.

Многие из тех, над чьими жизнями в течение ряда лет довлел Гитлер, неожиданно оказались в ситуации неловкой свободы. В последнем разговоре с Адольфом Эйхманом на горной вилле в Австрии Эрнст Кальтенбруннер спросил его: "Что ты собираешься теперь делать?". Кальтенбруннер раскладывал пасьянс и потягивал коньяк.

Эйхман ответил, что собирается уйти в горы и присоединиться к другим стойким нацистам, чтобы продолжить борьбу.

"Это хорошо. Это хорошо и для рейхсфюрера Гиммлера", — ответил Кальтенбруннер с сарказмом, который его собеседник, вероятно, не заметил, восприняв ответ буквально.

"Теперь он может говорить с Эйзенхауэром по-другому, поскольку он будет знать, что Эйхман в горах никогда не сдастся".

вернуться

45

Три дня спустя, 9 мая, Вайнанту прислали телеграмму из Госдепартамента с сообщением, что в министерстве обороны не могут понять, почему документ, одобренный Большой Тройкой, не был подписан в Реймсе и почему им ничего не известно о документе Смита (прим, авт.).