Все правильно, паук может цапнуть и полицейского, если тот, попавшись на пути, запоздает с ответом на запрос “свой-чужой”. Поэтому сегодня доблестному ОПОНу выдали антитоксин. Я заторопился вниз. С Шошаной было все в порядке, только неподалеку валялась расплавленная тысяченожка, которую девушка вежливо запустила в цистерну в ответ на скреб в дверь. Но Кравец был такой же бесполезный и бледный.

— Ты чем там занимался? — поинтересовалась Шошана.

— Да встретил приятеля, потолковали малость,— бесхитростно признался я. Потом зарядил мухинской ампулой шприц-пистолет и впрыснул инъекцию подлецу бесчувственному в шею. Через пару минут шериф стал возвращаться “из полета”, вначале открыл бестолковые глаза, потом с кряхтеньем и иканьем сел.

— Проснись, пока не обворовали,— предупредил я его.

— Произошло важное событие, только я забыл какое… — произнес он не слишком внятно. — …А где пауки? — наконец, вполне очухался соратник.

— Меньше бы им задницу подставлял,— сурово осудил я. — Через пару минут нам надо быть в вентиляционной шахте.

— Ой, мутит,— пожаловался Кравец,— как будто вчера засосал литр полимеровки.

— Ничего, тяжело в лечении, легко в гробу,— утешил я верного временами товарища.

19

Через шахту мы попали в бункер, где хранился испорченный белковый концентрат, и встретились с теми, кто уцелел после облавы. В частности, там была людоедка Джульетта, не слишком пострадавшая в результате последних событий. В руках у нее лежал пакет с фаршем, на лице блуждала тонкая улыбка. Мол, менты приходят и уходят, а кушать хочется всегда. Насколько можно было догадаться, Джульетте удалось спасти если не жизнь, так хотя бы плоть очередного возлюбленного.

Петя Мутный немного погодя тоже нашелся. В подвале среди ржавого лома, в виде цельнометаллической фигуры. Он полностью поменял свое исконное тело на протез, но очевидно из-за спешки и нервного расстройства опыт удался не полностью. Не только производить металлических детишек, но даже пошевелить членами (членом) эта статуя не умела. И лишь изредка испускала натужные звоны. Само собой, Петя Мутный не мог что-нибудь внятно потребовать от нас.

Я был самым неподходящим для вылазки, но мои товарищи вообще на это дело не годились. Поэтому я посоветовал им сидеть и ждать меня до полного протирания штанов. Заодно объяснил Джульетте, что употреблять в пищу можно только совершенно незнакомых людей. Затем полез наверх, используя дохлого змееробота вместо троса.

Выбраться мне из Мудодеевки оказалось проще, чем попасть. Осиротевшая автономная рука Пети Мутного увязалась за мной, вернее посоветовала увязаться за ней и вывела по какой-то трубе за территорию мусорозавода.

Но в городе я все равно чувствовал себя неуютно. Конечно, измененная внешность была моим плюсом (хотя и пакостная же рожа получилась). Но отсутствие персон-карты… первая проверка ксивы — и привет жизни и свободе. А во-вторых, я в Мухине не был уверен. Может, он полный конвертант, которого демонометр не воспринял.

Но вот уже завиднелась вывеска массажного салона — бутерброд из тел. В приемной мой больной вид встретил понимание — поэтому я сразу смог проскочить в туалет. Заветный бачок на месте, просовываю руку под крышку — есть пакет, не надрал меня Мухин. Вскоре я, развалясь на диване в холле, с тремя персон-картами в кармане, старательно разглядывал альбом с меняющимися объемными картинками. В нем на смену целомудренным изображениям медицинских процедур, то и дело являлись такие откровенные сценки в стиле “порнографити” с подвижными фигурками, что мне вскоре сделалось жарко и просто невмоготу. Не время, товарищ, сказал я себе и поднялся всем телом.

— Что-то совсем плохой стал, надо полежать-постонать,— извинился я перед служительницей с тугими ляжками, на которых тоже имелись татуировки-экраны. Они охотно показывали публике какой-нибудь вид интимного обслуживания с указанием цены, едва девушка заголяла их, закидывая ногу на ногу. Служительница помахала мне разноцветно мигающими ногтями, и я выкатился на улицу, чтобы зайти в соседний игровой салон. Там потихоньку сунул новую персон-карту в считыватель и ознакомился с полагающимися мне внешними данными. Ничего, подгадал Мухин, покойник был довольно похож. Поотращивал я немного на своем фальшивом лице нос и щеки, поднадул губы. Потом аккуратно с помощью Анимы изменил рисунок линий на тех органических накладках, что имелись у меня на пальцах. Все, теперь я почти человек, хотя и страшила.

Человеку-страшиле захотелось развлечься. Забрался я в двигательный имитатор большого игрового компьютера. Тот унес меня в мир животных, где стал я большим уссурийским тигром, который сбежал из зоопарка в небоскреб и кушал там всех подряд, с первого до последнего этажа. Утолив кровожадие, вызвал Тереху-малого. Тот явился в образе шакала. И секунд десять трусливо сновал вокруг, как бы принюхиваясь.

— Привет, малец, не узнаешь? — наконец окликнул я его.

— Узнаю, дядя. Я слышал, ты совсем ополоумел и попал на самое почетное место доски “их разыскивает полиция, они мешают нам жить”.

— Это был не я.

— Верю,— отозвался честный малый. — Я со своей супругой Спецслужбой проанализировал твое поведение и понял, что это не твое поведение. Тем более, что ты — то есть, твой двойник — ни разу не обратился ко мне за помощью. Вернее обращался, но очень странными мыслеусилиями, так что я побоялся придти.

— Скажи лучше, как мне выбраться с Меркурщины половчее, да еще с двумя дружками? С персон-картами вроде дело удалось утрясти.

— Без денег никакой ловкости не получится. На сколько билетов тебе хватает? — недоверчивым голосом поинтересовался Тереха.

— Если продам все, что можно украсть или снять с себя, то на пол билета наберется.

— Я уж подумал, что вы вконец обнаглели и решили проехаться космозайцами. Каждый отлетающий имеет право захватить девяносто килограммов багажа, что равно живой массе некрупного гражданина в легком скафандре и в чемодане. Кроме того, я от имени себя и моей супруги могу вам предложить гуманитарную помощь, то есть сумму еще на полтора билета. Денежки будут ждать тебя в банковском автомате на углу Колбасной-стрит и Неедякиного переулка по коду 3-0-18 через полтора часа после нашего разговора. Не промахнись со временем.

— Да откуда ж у тебя бабки?

— Вообще-то, вопрос невежливый. Но если ты продолжаешь корчить из себя мента, то знай. Эта сумма — есть погрешность в банковских вычислениях, которая сбрасывается на фиктивный счет в конце файла клиентов, а в конце дня уничтожается. Якобы уничтожается. Поэтому можешь считать, что ты линяешь на свободу с чистой совестью. Персон-карты вложи сейчас в считыватель, я постараюсь защитить их от тщательной проверки — если таковая падет на ваши задницы. Ну, пока, приятель. Конец связи.

Я был тронут. Какой-то пучок оптоэлектронных сигналов и вдруг — настоящий друг.

— Погодь, малый. Чтобы ты хотел от нашего стола вашему после окончательной победы?

— Невещественному почести нужны все-таки вещественные. Я хотел бы стать кибероболочкой лужайки, пусть даже будет она “псевдо” и “квази”, но с синтетравкой, синтежучками, синтептичками. В них я переселюсь, чтобы легко порхать и каркать хриплым голосом. И еще, поцелуй от меня свою девушку.

Мы расстались на слезливой ноте. На всякий случай я перебрался в другой игровой салон. Ближе к означенному Терешкой времени решил прогуляться. Плохо, что банковские автоматы украшали лишь приличные районы города. А там шлялись табуны полицейских и все было нашпиговано шпионящей аппаратурой. Наверняка кое-какие датчики были настроены на ловлю врагов по запаховому спектру. Поэтому я пару раз пробежался — употевший мужик менее различим для такого “носа”. Когда я вышел на нужный банкомет, то оказалось, что рядом с ним ошивается некто противный, напоминающий заурядного шпика. Если был перехвачен мой разговор с Терехой-малым, сексот сдохнет, но от своего поста не отклеится. Если нет — то, может быть, шпион у конкретного аппарата находится случайно и его можно спровадить подальше.