- Нет, только не сейчас. только не сейчас. - неосознанно повторял

Генри, прилагая неимоверные усилия, чтобы не заснуть. Потрясение, пережитое им, стало причиной проявления болезненно нервозной реакции. Он знал, что нестерпимый озноб предшествует истерической летаргии. Внезапное проявление давно забытой болезни расстроило его. Голова мучительно разболелась, и в висках отдавался ритм сердца. В глазах его помутнело, дыхание стало тяжелым и он, потеряв ориентацию, перестал ощущать себя.

- Вставай, лихой спаситель! - услышал Генри знакомый голос подле

себя. Недовольно прохныкав, он перевернулся на бок и вздрогнул, почувствовав чье-то теплое и мягкое тело. Приоткрыл веки и сквозь затуманившийся взор разглядел нефритовые, прекрасные глаза. Игривые лучи летнего солнца нежно ласкали обнаженное, безупречно сложенное тело девушки. Соблазнительная улыбка играла на ее мягких, призывающих к поцелуям губах. Большие глаза со вниманием изучали Генри. Она лежала на боку, укутавшись в тонкое одеяло. Придерживая голову рукой и не отрывая глаз от молодого человека, лениво покручивала локон каштановых волос, спадавших на ее обнаженные плечи. Взгляд искусительницы был настолько теплым и пленительным, что Генри впервые в жизни устыдился своей наготы. Он был заинтригован присутствием девушки в его постели.

- Что ты тут делаешь? - вытаращив глаза, спросил он. Голосовой аппарат его с каждым днем все больше восстанавливал свою работоспособность, и речь становилась более внятной.

- Разве ты не помнишь? - она огорченно выставила вперед нижнюю губу,

отчего Генри показалось, что ее красивое лицо стало еще прекраснее. На ее вопрос он отрицательно покачал головой.

- Ты попросил меня согреть тебя. Брови слушателя удивленно взлетели вверх.

- И?. - с замиранием сердца спросил "рыжий кот".

- И в знак благодарности за мою спасенную жизнь я выручила тебя.

- Каким это образом?

- Ну, что за дурацкие вопросы? - возмутилась девушка. - Сначала

приглашаешь разделить с тобой ложе, и после такой чудесной и незабываемой ночи смеешь еще так бестактно расспрашивать меня. Глаза Макензи полезли на лоб.

- Бред какой-то! - он ничего не помнил, да и в словах Белфорд

сомневался. "Либо я рехнулся, либо у этой милочки разыгралось воображение", - подумал он растерянно.

- Вставай. не хочу, чтобы тебя увидели здесь. в таком виде, - с

хрипотцой в голосе велел Генри.

- А что тут такого?

- Вставай, тебе говорят! - повысил тот голос, и сам первым поднялся

с кровати. Подобрал с пола брюки и, увидев испорченную собакой ткань, тихо выругался.

- Что с твоей ногой? - заметив царапины на ноге у Генри,

спросила девушка.

- Проделки твоего пса, - ответил тот, недовольно скривив физиономию.

Он отыскал в своем багаже новую пару брюк и поспешно натянул их на себя.

- Когда. когда он это сделал? - рассердилась Гвендолин.

- Вчера ночью.

- Где?

- Какая разница?

- Для меня это важно, - надев свое ночное одеяние, она подошла к

Макензи. - Он обещал, что не будет больше трогать тебя.

- Обещал? - усмехнулся собеседник. - Крошка, на этом свете даже

homo sapiens не могут сдержать свои обещания, что уж говорить о четвероногих? - глухо отозвался он. - Ты слишком требовательна, но хочу тебя заверить, что больше твой мордастый не причинит мне вреда. - Он хотел сообщить о своем немедленном отъезде, как вдруг пронзительный крик Белфорд прервал его речь. Девушка стояла у залитого солнцем окна и пришла в ужас, увидав в нескольких ярдах от дома повешенного на дереве мастиффа. Она с криками вылетела из комнаты, следом за ней с проклятиями кинулся Генри. Они добежали до гигантского орехового дерева и застыли, пораженные ужасной картиной. На одной из толстых ветвей дерева висел, покачиваясь на ветру, тучный мастифф. Макензи подошел к стволу и развязал узел веревки, на которой был повешен пес. Мертвая туша с такой силой упала на землю, что она загудела. У окоченевшей и промокшей от ночного дождя собаки на голове была кровавая рана. Черные как угольки глаза, некогда излучавшие безумство, упрямство и озорство, превратились в две безжизненные стекляшки. Гвендолин склонилась над верным четвероногим другом и дрожащей рукой провела по его безжизненному телу. Лицо ее, совсем недавно светившееся радостью, приняло мрачное и трагическое выражение. Глаза наполнились слезами, и она тихо заплакала. Генри стало жаль девушку, и он, положив руки ей на плечи, попытался успокоить и отдалить от этого жуткого места.

- Не прикасайся ко мне. Убийца! - выкрикнула она, и в глазах ее

вспыхнула жгучая ненависть. - Зачем. зачем ты убил его?

- Я не делал это.. Клянусь! - пораженный таким обвинением, заверил

он.

- Ложь! Это сделал ты! Ты!!!

Г л а в а 14

РАСКАЯНИЕ

Гибкость ума может заменить красоту.

Стендаль

- Вы попали на волну, используемую галактической службой

безопасности. Прошу изменить диапазон частоты, в противном случае вам грозит суровое наказание.

- Какое страшное предупреждение, - нагло усмехнулся Генри,

услышав слова связистки посредством спейвота. - И какое же меня ждет наказание? Издевательский тон говорившего разозлил офицера связи.

- Предупреждаю вас в последний раз. Измените диапазон частоты, не то

я вычислю ваше местонахождение и вышлю наряд.

- Какая прекрасная новость! - хрипло воскликнул разведчик, не узнанный

своей связисткой. - У меня будет только одна просьба, когда ты вышлешь наряд, не забудь прийти и сама, мне до смерти хочется увидеть тебя.

- Генри?! Это ты? Не могу поверить! Что произошло с твоим голосом?

- Подвергся нападению.

- Кем? Когда?

- Да был один такой, Роджер Кимберлинг, потом его повесили.

- Это шутка?

- Стал бы я шутить в вопросах своего здоровья?

- А кто его знает! Ты всегда изъясняешься загадками, и я никогда

не знаю, говоришь ты правду или завираешься. Ну, выкладывай, как все произошло?

- А рассказывать нечего. Сперва он искусал мне горло, потом и ногу.

- Что за дикий тип! Кто он такой?

- Друг одной моей знакомой.

- Ага! Вот и докатился ты до бездны! - воскликнула Валенсия.

Предупреждала я тебя: держись подальше от замужних женщин. Так нет, ты не послушался меня.

- Она не замужем. Это проделки ее кобеля.

- Это ее жених или любовник так разделался с тобой? - неправильно

истолковала Валенсия его слова.

- Собака! Роджер Кимберлинг - это жирный и бешеный сукин сын. Наступившую тишину прорезал женский смех.

- Что тут смешного? - обидчиво буркнул Макензи.

- Не могу поверить! Нашего вояку Генри укусила какая-то собачонка.

- Не собачонка, а огромный мастифф.

- Это уже неважно. Factum est factum[83]. Непобедимого агента Макензи

покорил песик, - она вновь залилась смехом.

- Хватит! - сердито прошипел собеседник. - Не вижу в этом ничего

смешного.

- Скажи-ка, молодчик, зачем же ты повесил бедную собачку?

- И ты туда же! Да не вешал я этого кашалота, признаюсь, думал об этом,

но не сделал. Cogitationis poenam nemo patitur[84].

- Что верно, то верно. Но признайся, причина у тебя была.

- Будь у меня даже тысяча причин, я бы не стал убивать животное.

- Правда? Тогда зачем же ты с отцом каждое утро устраиваешь

охоту? - осведомленная об его времяпрепровождении в отпуске, спросила связистка.

- На охоту я иду как зритель, не более. Я всего лишь составляю отцу

компанию. А кого-то убивать у меня и в мыслях никогда не было.

- Ну что ж, в таком случае мне очень жаль, что твой отпуск был

таким печальным.

- А как он прошел у тебя? Офицер связи и разведчик как работали на пару, так вместе и выходили в отпуск. Макензи не терпелось узнать новости от подруги. Однако известие о замужестве Валенсии не просто огорчило его, а просто шокировало.