- Ты видела его? Узнала? Это же "цимофан"[28]! - услышала Патриция

разговор двух девушек у стола с яствами. Они говорили тихо, почти шепотом, и были уверены, что их никто не слышит.

- "Цимофан"? И вправду это он. Кто бы мог подумать, что он сын графа

Кромарти?! отозвалась вопросом на вопрос собеседница.

- Представляю, как огорчится граф, узнав о его полуночных проделках.

- Думаю, его огорчение достигнет апогея, когда "цимофана" изловят

агенты службы безопасности.

- Изловят? Но почему?

- Неужто ты не слышала? "Цимофана" видели с торговцами диди[29].

- Не может быть!

- Все может быть на этом свете, тем более, когда имеешь дело с таким

ханжой, как этот, курносая брюнетка кивнула в сторону Генри. - Видишь, как он забавляет публику, а смеются-то они не над его шутками, а над собой. Вглядись-ка в его невинную физиономию и запомни на всю жизнь. Повстречаешь его гденибудь, беги от него подальше. А если попадешь под власть этого прелюбодея, знай, что уже погибла.

- Ты говоришь так, словно уже обожглась.

- Я все еще горю. Патриция не стала дольше слушать разговор двух приятельниц. Отошла от стола и, отыскав среди гостей хозяйку Леода, направилась к ней. Ей хотелось немедленно поведать леди Алисе обо всем услышанном, чтобы предотвратить грядущую катастрофу. Она была уже недалеко от миссис Макензи, когда внезапно промелькнувшая мысль отвратила ее от прежних намерений. Мисс Крэг решила, что в этот вечер не стоило омрачать плохими новостями членов семьи. Подумав о последствиях своей откровенности, она решила отложить разговор до более подходящего случая. Последующая часть вечера прошла без каких-либо особенностей, если не считать того, что к концу торжества от избытка алкоголя Генри и вовсе понесло. Шутки его приняли не развлекательный характер, а издевательский. Порой он заговаривался настолько, что уже и сам не понимал, в кого он метит и кого подкалывает. Граф приказал модимажу проводить Генри в его спальню, пока тот не натворит своим развязным языком глупостей. Юноша был недоволен и долго препирался, но леди Алиса все же уговорила его уйти.

- Они думают, что я пьян, - поднимаясь по лестнице, на руках у

модимажа, причитал юный весельчак. - Но это не так! Я давно знаком с Джоном Ячменным Зерном[30], и никогда не был с ним в ссоре. Это они нетрезвы и больше не понимают моих шуток. Я же, как видишь, чист как утренняя росинка.. Клянусь твоей головой, Вильмар, что это так! Хотя, если подумать хорошенько, клясться твоей головой было бы неправильно. Ведь она мне не дорога. Так что я лучше поклянусь своим килтом. Пусть он на мне сидит не так уж хорошо, но он все же мой. Ганимед еще долго о чем-то ворчливо болтал и посмеивался над своим спутником и собой. Модимаж донес его до спальни, поставил на ноги и, открыв дверь, вознамерился войти вместе с ним в комнату.

- Стоять, guillag[31]! В свои апартаменты я тебя не впущу. А то еще

чего доброго решишь составить мне компанию на ночь. Ну что уставился? Проваливай! Мне тошно на тебя глядеть. Войдя в комнату и захлопнув дверь, Генри прислонился к ней и тяжело вздохнул. Снял с себя одежду и рухнул на кровать. Провел пальцами по усталым векам и начал приговаривать себе под нос: "Спи, Генри. спи. ты устал.. и хочешь спать. расслабься. ни о чем не думай.. у тебя все получится." Однако ни самовнушение, ни чрезмерное употребление спиртного не принесли ему желанного покоя. Более часа ворочался он в постели, принуждая себя уснуть, и вконец устав от самоистязания, решил прибегнуть к старому проверенному методу.

Г л а в а 7

ПОГОНЯ И СКАНДАЛ

Виноватый боится закона, невиновный - судьбы.

С. Публилий

- Ну что, принес? - оглядываясь по сторонам, спросил Генри

приземистого бородатого мужчину в черной куртке. Рядом с тем сидел рослый, плечистый здоровяк с бычьей шеей и бритой головой, одетый точно так же, как и его спутник. Торговцы "диди", а это были именно они, пригласили покупателя, в роли которого был Генри Макензи, в ночной бар "Hullad"[32]. Это заведение имело дурную славу, но здесь, как ни в одном другом месте Глазго, было безопаснее всего заключать наркосделки. В этом баре всегда было многолюдно и шумно, но главное - беззаконие здесь было вполне естественным. За столом помимо Генри и торговцев сидел еще один покупатель - Андреас Гофф. Точнее сказать, он был единственным покупателем товара, а Макензи всего лишь "бесплатным приложением". Не располагая собственными средствами для покупки наркотика, он занимался сводничеством, и зарабатывал от этого недельную дозировку "диди". Игра стоила свеч, поэтому, невзирая на риск, "рыжий кот" не задумываясь взялся за это дело.

- А плата готова? - рявкнул на вопрос Генри бородатый торговец.

- Сначала товар, потом деньги, - настоял Андреас. - Я должен проверить

его качество, иначе вы не получите ни гроша. Бородач с опаской осмотрелся и кивнул подручному. Тот, вытащив из кармана маленькую коробочку, поставил ее на стол.

- Проверяй, но быстро! Гофф положил на столик синдикат. Плавающее в жидкости человеческое глазное яблоко было связано нервными сосудами с основанием аппарата, исполнявшим функцию головного мозга. Андреас достал из коробочки один экземпляр "диди" и положил его на поверхность роговицы искусственного глаза. Нажал на кнопку синдиката - и аппарат задействовал. Наркотик вмиг расширил зрачок, показав свое сильное действие.

- Первоклассный "диди"! Сколько тут? - спросил Гофф.

- Три тысячи пар.

- Беру все, - решил покупатель и полез в карман за кредиткой.

Возьми свой пай, "цимофан". Ты это заслужил. Генри раскрыл свой хромированный футляр, наполненный прозрачной жидкостью, и собрался переложить в него причитавшуюся долю, но торговец воспрепятствовал ему.

- Эй-эй! Вы еще не заплатили за товар, а уже делите его?

- Чего ты гогочешь, как гусыня? Я ведь сказал, что беру все. Андреас вложил кредитку в отчислитель, расположенный у края стола, набрал код и, приложив большой палец для идентификации личности, стал ждать того же действия от продавца. Однако вместо того, чтобы перевести сумму на свой счет, бородач вытянул руки вперед и произвел выстрел из PA - 909[33], прикрепленного к его кистям. Одновременно с выстрелом поднялся на ноги здоровяк, чтобы арестовать покупателей запрещенного наркотика. Агент Сифорт, так звали восьмифутового исполина, вмиг очутился около поверженного паралитическим лучом Андреаса Гоффа. Скорчившись от боли, тот неподвижно лежал на полу. Однако его напарника не было рядом. Реакция "цимофана" сработала быстрее, и он бросился на пол. И все-таки луч PA - 909 успел коснуться его предплечья и парализовал правую руку. Догадавшись, что за выстрелом последует арест, проворный юноша втиснулся в ряды танцующих и слился с толпой. Бородач остался с арестованным Гоффом, а другой агент бросился вслед за беглецом. Толкая всех на своем пути, он пытался добраться до правонарушителя, но тот оказался проворнее. Выбравшись из объятий полуобнаженной и эмоционально-распущенной от спиртного и наркотиков толпы, "цимофан" перепрыгнул барьеры, ограждающие танцевальную площадку, и ринулся к выходу. У дверей его задержала охрана бара, повторно перепроверяя личность посетителя. Закончив инспектуру, Генри отпустили, и он кинулся прочь от этого заведения. Когда, наконец, агент Сифорт сумел пробраться к выходу, правонарушителя уже и след простыл.

* * *

Рассветное солнце исчезло за грозовыми тучами, продвигающимися по небу с запада. Края тучи вскипали белой пеной, и светило едва просвечивало сквозь ее дымное брюхо. Сизое кучевое облако поглотило чистое небо с его предрассветной чарующей радугой цветов. Настала полутьма, и утро превратилось в ночь. Ветер, молния и гром - все смешалось в бушующем потоке воды. Защищаясь рукой от бьющего в лицо дождя, Генри, промокший до нитки, достиг замка Леод. Рука его все еще была парализована, все тело ломило, а голова гудела и ныла от боли. Избегая участков обзора камер слежения, юноша пробрался через черный вход на кухню, а оттуда прокрался в свою спальню. Облегченно вздохнул, думая, что все тревоги позади. Вошел в ванную и, сбросив с себя мокрую одежду, вернулся в комнату нагой. Подошел к кровати и вздрогнул, заметив кого-то у двери. Молния, блеснувшая на небосводе, осветила комнату и прояснила черты лица вошедшего.