Брайдер смотрел на Чад-О-Вича с недоверием.

- Пойми ты, дурень, - чуть не плача, говорил Чад-О-Вич, - мы же законсервируем наш мир. Он станет вечным, понимаешь, вечным. Мы с тобой станем бессмертными, понимаешь, бессмертными... Ну неужели тебе не хочется быть бессмертным? Ну скажи, скажи, неужели тебе не нравится тот мир, что я создал у себя во дворце? И это будет вечно, если мы освободимся от Него... Ну, представь себе: вина, какие хочешь, жратва, какая хочешь, женщины, какие хочешь, наслаждения, развлечения, какие пожелаешь - и это вечно, вечно! Ну что тебя сдерживает? Зельма? Да я же знаю, что тебе на фиг эта Зельма не нужна... Здесь ты можешь найти в сотни раз лучше! И без конца! И никто не сможет разрушить это!

Брайдер посмотрел Чад-О-Вичу прямо в глаза. Нет, никакого безумия в них не было. Вот алчность, беспредельная алчность - это да, это имело место.

- Если все так, как ты говоришь, - спросил он быстро и почему-то тоже шепотом, - отчего же ты не сделал это прежде, сам, один?

- Я же тебе сказал, - почти заплакал Чад-О-Вич. - Для успеха нужны все главные герои, все, ты понимаешь?

Сейчас это - ты и я. Еще чуть-чуть потянешь - будет и третий... Ну что тебе еще надо? Священный Камень? Пожалуйста!

Чад-О-Вич напрягся, глаза его начали вылезать из орбит... Вдруг он отрыгнул что-то и затем выплюнул на руку. Брайдер увидел огромную черную жемчужину.

- Видишь? - вновь лихорадочно зашептал Чад-О-Вич. - Я уже не Повелитель Сакриона! Ну, согласишься ты или нет, тугодум проклятый?!

Брайдер наконец открыл рот.

- Дай Камень! - сказал он.

Чад-О-Вич покорно протянул ему жемчужину.

Брайдер схватил ее и даже в ослабленном мире призрачной фазы почувствовал исходящую из Камня мощь.

- Гляди-ка, - удивился он, - да ты, оказывается, не врешь...

- Ну наконец-то дошло! - скривился Чад-О-Вич.

- Слушай, - шепотом сказал ему Брайдер, - дворец у тебя, конечно, загляденье. Зельма, чего уж там, не аргумент. Бессмертие - это вещь. Но ведь мы же в призрачной фазе, здесь все теряет силу или слабеет, в том числе и твои заклятья, я же знаю. А как только Он вновь обратится к нам мы окажемся в том же положении, с какого начинали: я - в магическом кристалле, а ты...

- Не успеет Он, - зло сказал Чад-О-Вич.

- Не успеет. Ты мне скажи только: ты согласен?

- А ты мне скажи, - так же зло ответил Брайдер, - ты уверен, что победишь? Я не хочу до конца жизни мучаться воспоминанием, что освободился от Него, а потом опять стал его игрушкой...

- Я - маг, - веско сказал Чад-О-Вич, косясь с тревогой на Небо. - Я Величайший Маг этого Мира! Перед тобой...

- Да ладно тебе, Чад!

- Не Чад, а Чад-О-Вич, Повелитель Сакрио...

- Если хочешь знать, - ехидно перебил его Брайдер, - Чад - это вообще какое-то там озеро, а Вич - это возбудитель какой-то хреновины...

Чад-О-Вич заинтересовался:

- Чего-чего он возбуждает?

Брайдер озлился:

- Ты мне зубы не заговаривай. Ты на вопрос отвечай!

- Я - маг, - сказал Чад-О-Вич вновь, но уже совсем другим, доверительным, тоном. - Я привык повелевать людьми, командовать ими. Таким Он замыслил меня. И если по отношению ко мне сталкиваются между собой внешнее целеполагание, команда, и внутреннее целеполагание, намерение, замысел - команда обязательно уступит. Я уверен, что смогу победить. Если ты согласишься, я вызову могущественнейших демонов - и они выведут нас из призрачной фазы, но в таком состоянии, в каком мы пребываем сейчас... Ну, ты согласен?

- Да! - выкрикнул Брайдер.

И тогда Чад-О-Вич выпрямился, простер руки вверх и закричал:

- Стоунд! Стоунд! Я вызываю тебя!

Что-то дрогнуло вокруг.

- Джерузалем! Джерузалем! Я вызываю тебя!

И опять мир вокруг дрогнул.

- Флип! Флип! Я вызываю тебя!

И вновь вокруг прошло какое-то движение.

- Инвадер! Инвадер! Я вызываю тебя!

Движение повторилось.

- Энола! Энола! Я вызываю тебя!

На этот раз все было тихо. Чад-О-Вич, кажется, разгневался.

- Энола! - закричал он с удвоенной силой. - Энола! Я, Маг О-Вич, Повелитель Сакриона, призываю тебя!

И вновь никакого ответа.

- Женщина,- доверительно прошептал Чад-О-Вич Брайдеру. - Ну и черт с ней. Без нее обойдемся. И остальных хватит...

Он вновь взметнул кверху руки и воззвал:

- Исрахим! Исрахим! Я вызываю тебя!

Мир дернулся.

- Стоунд! Джерузалем! Флип! Инвадер!

Исрахим! - провозгласил торжественно Чад-О-Вич. - Мы с тобой одной крови: ты и я!

Мир вдруг обрел краски. На Брайдера обрушились звуки и запахи. Но магический кристалл не вернулся. И в руке у Брайдера по-прежнему пылал внутренним огнем Священный Камень.

- Смотри, - одернул его Чад-О-Вич и, ткнув рукой вверх, быстро пробормотал слова заклинания. - О, Аллах!

Да будет так - среди славных сподвижников в Раю!

Тут же наверху расчистилось окошко, и Брайдер увидел лик Господа. Господь бледнел на глазах. Таким испуганным Его Брайдер не видел ни разу. Мысль о том, что и Отец Небесный может чего-то испугаться, доставила Брайдеру неизъяснимое удовольствие. Губы Бога что-то шептали.

Брайдер прислушался и, как ему показалось, уловил что-то вроде слова "вирус".

- Видел?! - сказал горделиво Чад-О-Вич.

- Каков подарочек. а? - Он сардонически засмеялся, потом вздохнул. Однако торопиться надо.

Он быстро начертил Лунным Мечом пентаграмму на полу и прошептал какое-то заклинание. Линии вспыхнули мертвенным пламенем. Чад-О-Вич решительно вписал внутрь еще одну пентаграмму - на этот раз в виде звезды Соломона. Она тоже засияла.

Внутрь звезды он вписал круг.

- Быстро, сюда! - крикнул он и втащил Брайдера внутрь круга. - Упаси тебя боги выйти за круг или задеть за черту, пока нам не ответят! скороговоркой предупредил он. Потом он поднял вверх Лунный Меч.

- Поднимай руку! - скомандовал он. - Касайся Камнем Меча!

Брайдер так и сделал - и его словно пробило разрядом молнии.

- Краггаш и Марвин! Краггаш и Марвин, Властители Искаженного Мира! возвестил Чад-О-Вич. - Мы, Брайдер и Чад-О-Вич, взываем к вам! Накройте нас сводом Истинного Измененного Мира и укройте нас от богов нашего мира!

Но ничего не случилось.

Брайдер глянул на Чад-О-Вича и увидел, что тот покрылся липким потом.

- Сорвалось? - прошептал Брайдер.