Психоневрологическая лечебница считалась местом удобным и надежным. Здесь люди, которых судить было невыгодно, а убивать рано, хранились, как консервы в холодильнике. В основном это были клиенты Управления. А в недавние времена Акульшин не отказывал в дружеских услугах и своей прежней конторе - принимал постояльцев от КГБ.
Ласковый телок двух маток сосет, хотя меньше всего полковник походил на телка.
Савостьянов со своим воинством переступил порог, и кабинет главврача стал тесен. Давненько у меня не было так оживленно, подумал полковник, здороваясь с гостями.
- Чайку прикажете, Юрий Петрович? С баранками, а?
- Спасибо, Михаил Александрович. Лучше потом, не в спешке. Нам бы сначала потолковать с больным Адамяном. Каку него со здоровьицем?
- Нормально. Беседовать будете по обычной схеме? Тогда спускайтесь. Его уже привели. Кстати, мне тут достали... совершенно новый препарат. Никаких побочных эффектов и следов в организме, но релаксация после него полнейшая. Попробуем?
- Вам, ученым, все бы экспериментировать, - засмеялся Савостьянов. - Я не против. Лишь бы наша свинка пела.
- Запоет, - заверил Акульшин. - Как в опере.
Кабинет физиотерапии ничем не отличался от прочих лечебных кабинетов. Были тут контрастные ванны, душ Шарко, кресло-центрифуга, установки электрофореза и дарсонвализации, рама для растягивания, именуемая в просторечии "дыбой", и прочие прелести активной терапии. Бежевая кафельная плитка по стенам и на полу придавала кабинету нарядный вид. Портили впечатление закрашенные белой краской окна, забранные толстой решеткой.
Впрочем, большинство пациентов полковника Акульшина не обращали внимания на цветовую гамму помещения.
В углу стоял белый металлический стол, по обе стороны от него две табуретки, привинченные к полу. Вдоль стены - обычный процедурный топчан, обтянутый розовой клеенкой. На топчане и сидели два дюжих санитара, в четыре глаза наблюдая за полковником Адамяном. Спеленутый в смирительную рубашку, тот занимал табуретку перед столом.
В кабинет вошли доктор Акульшин, Небаба, его подручный Потапов и молодой врач из службы безопасности Управления. Остальных Савостьянов увел в комнату, смежную с физиотерапевтическим кабинетом. Он нажал панельку рядом с электрическим выключателем - часть обшивки стены сдвинулась, обнажив одностороннее зеркало. Теперь до Адамяна, казалось, можно было дотронуться.
Полковник Адамян не брился более двух суток, и лицо у него словно обсыпало угольной пылью.
Воспаленные глаза угрюмо уставились в стену.
- Ну что, гадина... - пробормотал Савостьянов, усаживаясь в кресло перед зеркалом. - Вот и встретились.
Он заметил предостерегающий взгляд Толмачева и сказал:
- Не бойся, там ничего не слышно. Амы все услышим.
Генерал включил динамик.
- ...сухость во рту, и вы дадите обычной воды, - закончил наставление главврач.
Акулышш положил на стол коробку с ампулами и вышел, прихватив двоих санитаров. Небаба устроился на другой табуретке, рассортировал перед собой собственный джентльменский набор - диктофон, стопку бумаги и карандаши.
- Развяжи его, Потапов. Будем начинать...
- А укольчик? - спросил молодой врач.
- Пока не надо. Будем надеяться, что Рафаэль Левонович окажет нам любезность и побеседует вполне добровольно и доверительно.
- С какой стати? - поднял голову Адамян и принялся растирать сильные руки, освобожденные от тенет смирительной рубашки. - С какой стати я буду с вами говорить? Да еще доверительно. Вы же не поп и не лечащий врач...
- Действительно, - согласился Небаба. - Не поп и не врач. Я всего лишь старший дознаватель службы безопасности Управления. Разрешите по этому поводу представиться: майор Небаба.
- Вот оно что! - задумчиво сказал Адамян. - Значит, все-таки Управление... А я поначалу грешил на своих заклятых друзей из другого ведомства.
- Из Минобороны, надо полагать? - сочувственно спросил Небаба. Воистину - это ваши заклятые друзья. Сейчас вас разыскивает вся их контрразведка. Все службы на ушах стоят. Сколько вы там миллиончиков увели у своих друзей? Ну, не стесняйтесь!
- Это ваши люди увели, а не я.
- Не важно. Грешат-то на вас, Рафаэль Левонович. С вас собираются скальп снимать. Вот тут я нечаянно факсик раздобыл, полюбопытствуйте...
Адамян взял скрученную в трубку глянцевую бумажку факса. Глянул. В глазах его запрыгали буковки: "...предпринять все усилия к розыску и задержанию..."
- Ваши друзья, - продолжал Небаба, - прочесывают Кавказ, Закавказье и сопредельные страны.
А вы тут, в столице нашей Родины, где искать будут в самую последнюю очередь. Так что времени для беседы у нас навалом. Побеседуем?
- Было бы о чем! - буркнул Адамян.
- А я вопросничек составил, чтобы не распыляться на посторонние темы. Не возражаете? Ну и славно. Вопрос первый: при каких обстоятельствах вы вступили в сговор с покойным генералом Ткачевым?
- С... с покойным? - выпучил глаза Адамян.
- Хороший вопрос, - похвалил Небабу генерал за зеркалом. - Обратите внимание, друзья, как эта бестия спала с лица. Адамян до последней минуты был уверен, что сможет торговаться с нами до тех пор, пока его не разыщет и не вытащит Ткачев.
- Но ведь Ткачев еще жив, - сказал Седлецкий.
- А-а! - отмахнулся Савостьянов. - Разве это жизнь...
- Я не верю, - сказал Адамян. - На пушку берете! Генерал был здоров как бык.
Небаба достал из конверта кучу фотографий и разложил на столе. Адамян некоторое время молча их разглядывал: обгоревший верхний этаж дачи, Ткачев на носилках, изуродованное, едва узнаваемое лицо командарма.
- Поймите, полковник, - проникновенно сказал Небаба, - мятеж провалился. Ваши друзья прячут концы в воду. Ткачева убрали. Очередь за вами.
Неужели вам не хочется, даже ввиду неопределенности собственной дальнейшей судьбы, заставить поплясать на горячей сковородке вероломных компаньонов?
Адамян долго молчал. Потом показал на коробку с ампулами и на Потапова с врачом:
- Уберите... все это.
Небаба дал знак врачу уйти.
- А мордоворот останется? - спросил Адамян.
- Останется. Смотрите на него, полковник, как на обычное пресс-папье.