Но нет, это смешно. Я себя знаю. Я не являюсь ни дерзко-смелым, ни безрассудно-отчаянным в таких делах; я человек осторожный и не бросаюсь в авантюры сломя голову. Конечно, я успокаиваю себя. Но ведь его молчание вызывает беспокойство... Странно...

В конце концов, черт возьми, почему он не вызывает меня? Почему не отвечает? Почему?

Сегодня пошел шестнадцатый день. Смешно, но я возобновил свои банальные и скучные разговоры перед зеркалом. Но Билл в зеркале какой-то скучный и бесцветно-нудный. Он меня раздражает, и я презираю его. Еще немного, и я разобью это стекло - только чтобы не видеть его больше. А! Я хотел бы... Хватит! Но...

- Джон!

Я резко оборачиваюсь. Билл только что ворвался в дом, настежь распахнув дверь. Я с трудом узнаю его - с взъерошенной головой и всклокоченной бородой, скрывающей пол-лица. Казалось, что он, со своей стороны, удивился, увидев меня с головой, выбритой наголо, как коленка, без усов и глазами, спрятавшимися за темными очками.

- Билл! Черт возьми! Наконец-то!

Он казался изможденным, обессиленным и усталым - просто валился с ног.

- Билл! Что случилось? Почему ты не отвечал? Ну, говори же, рассказывай, как...

- Ничего серьезного. Поломка в радио. Просто передатчик...

Я облегченно вздыхаю, но он продолжает, сменив тон: - Джон, мы не одни на Рока.

Я изумленно уставился на него: - Что ты хочешь сказать?

- Парни из "Космика"... Парни,- посланные стариной Джо... Да, Джон, они на Рока.

Я не нахожусь с ответом, но чувствую, что в глубине моего сознания рождается необъятное удивление и оцепенение. Мое горло внезапно пересыхает, и я не могу вымолвить ни слова. Я с трудом сглатываю и обретаю способность говорить.

- Ты видел их?

- Нет. Просто я перехватил некоторые из их передач, пытаясь установить контакт с тобой.

- Но...

- Конечно, я принимал все твои вызовы, но не мог на них ответить. Передатчик, я же говорил тебе. Что-то сломалось... Я напал на них случайно, они передают на волне тридцать пять метров. Никакой ошибки. Это точно они, Я в этом уверен. Но так как я не мог связаться с тобой, то повернул назад.

- Я не осмеливаюсь поверить в это. О, Билл, что ты говоришь?

- Но это точно, Джон, точно...

- Что они говорили?

- Я немного сумел уловить. Голоса показались мне отдаленными, почти неслышимыми. Я думаю, это из-за этого чертова аппарата! Тем не менее, я думаю, что уловил то, что они изучают погодные условия. Вчера утром я сумел подслушать один из разговоров.Он засмеялся.- Они говорили о гамбургерах!

- О гамбургерах?

- Да... Это единственное, что я отчетливо услышал. Остальному помешали разряды и помехи.

- Ей-богу! Но я тоже слышал эту передачу! Да-да! И я еще подумал, что это ты!

- Восемь тридцать?

- Да, я это точно помню! Сильные помехи. Пришлось выключить .

- Итак, ты видишь, никакого сомнения. Это точно ребята из "Космика".

Одним прыжком я оказываюсь у своего приемника. Нас охватывает один и тот же пыл, и я вижу, что глаза Билла странно сияют, глядя на то, как я манипулирую ручками и кнопками, настраиваясь на нужную частоту.

Огромная радость охватила нас. Абсолютно необходимо было установить контакт, связаться с этой командой, которая только что высадилась на Рока.

Во власти безудержиой надежды мы заплакали, услышав в динамике шум людских голосов.

К сожалению, голоса оказались слишком слабыми, чтобы мы могли с ними связаться и понять их разговор, да и помехи были слишком сильны. Над всеми звуками доминировало скрежетание, скрипение и пришепетывание. Я пробую послать вызов, но невозможно уловить что-либо в ответ. Невозможно - несмотря на все наши усилия, наше терпение и упорство. В конце концов, разочаровавшись, мы вынуждены отступить.

- Нет, невозможно,- сказал Билл, снимая наушники.- Ничего не понятно.

- Нам остается только одно: попробовать определить их местонахождение и добраться до них любым способом.

Это и в самом деле единственное разумное решение. Благодаря нескольким приборам, чудом сохранившимся во время взрыва С-28, мы приступаем к работе. Нас охватывает странный пыл, и мы чудесно быстро движемся вперед. И наконец наши усилия увенчались успехом.

После многочисленных попыток мы сумели примерно определить источник загадочных посланий. Билл разглядывает свои записи, производит вычисления и объявляет:

- Направление - северо-запад. Около пятидесяти миль.

Мы не стали терять ни мгновения, и наш багаж, сведенный до минимума, был готов в несколько минут.

Мы выходим как раз в середине дня. Если все будет хорошо, мы прибудем на метеобазу поздно вечером на следующий день.

С рассвета мы шлепаем по какой-то болотистой местности о существовании которой я и не подозревал. К несчастью, из-за этого нам приходится сбавить скорость продвижения, и каждый метр пути дается нам с трудом. В связи с этим нам приходится добавить еще один день для достижения своей цели. Время от времени мы пытаемся связаться с ними по радио, но это лишь напрасная трата времени. У меня появляется странное впечатление, что наши призывы становятся все тише и неразборчивее. Подумав, Билл говорит:

- Они наверняка используют какой-то передатчик.

Хотя мне и неприятно, я ему возражаю:

- А мне все больше кажется, что наш передатчик почти вышел из строя.

- Но это невозможно!

- Может быть, они тоже в каком-нибудь затруднении?

- Затруднение или нет, для нас главное - найти их до того, как они решат улететь.

Мы увеличиваем скорость, двигаясь в сплошной грязи и борясь с тучами насекомых, терзающих нас кто жалом, кто хоботком. С наступлением ночи мы разбиваем лагерь на небольшом пригорке, натягиваем на себя защитную одежду, укрываясь от укусов и влаги.

Четыре часа спустя Билл дает сигнал к отправлению, и лишь к середине дня мы наконец покидаем эти зловонные болота, чтобы вступить в пустынную зону, что-то типа "ничейной земли", которая уходит вдаль, теряясь из виду, покрытая щебнем и островками чахлых колючих трав.

Мы располагаемся перекусить на верхушке небольшого холмика, как вдруг Билл, владеющий призматическим биноклем, испускает крик радости. И в самом деле, в бинокль видно какое-то сооружение, сделанное наполовину из металла и камня. Одно из тех, что мы строим обычно на неизведанных планетах, и которые служат базой для работ, проводимых вне космического корабля. Наша радость выливается в приступ смеха, и мы хлопаем друг друга по плечам. Мы полны энтузиазма. Как безумные, мы несемся вниз по склону, побросав все. Мы бежим во весь дух по кустам и пригоркам, крича во все горло. Мы в один голос кричим: "О! Э!", сопровождая громкие вопли жестами. Запыхавшись, мы останавливаем свой бег примерно в сотне ярдов от земной базы. Билл попытался было закричать во всю оставшуюся мощь, но.никто не ответил. Нас охватывает смертельный страх, и мы, ничего не понимая, смотрим друг на друга. Я, в свою очередь, пытаюсь закричать, но ветер из степи заглушает мой душераздирающий призыв. Этот же ветер воет над руинами засыпанной базы, стонет над разбросанными обломками. И он оказывается ветром страха, холодящим нашу кровь и наши сердца. Одним движением Билл и я врываемся на середину руин и проникаем в остатки металлического сооружения.