Постановление II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, 26 октября: "Всероссийский съезд Советов постановил: Восстановленная Керенским смертная казнь на фронте отменяется. На фронте восстановляется полная свобода агитации. Все солдаты, офицеры-революционеры, находящиеся под арестом по так называемым "политическим преступлениям", освобождаются немедленно".
Обращение 11 Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов: "К фронту. Всероссийский съезд Советов предлагает всем армиям создать временные революционные комитеты, на которые возлагается ответственность за сохранение революционного порядка и твердость фронта. Главнокомандующие обязаны подчиняться распоряжениям комитетов. Комиссары Временного Правительства сменяются; комиссары Всероссийского съезда выезжают. О всех шагах немедленно телеграфировать. Петроград, 26 октября 1917 г."
Постановление II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов; "Всем губернским и уездным Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вся власть отныне принадлежит Советам. Комиссары Временного Правительства отстраняются. Председатели Советов сносятся непосредственно с революционным правительством. Постановлением Всероссийского съезда Советов все арестованные члены земельных комитетов освобождаются. Арестовавшие их комиссары подлежат аресту. Петроград, 26 октября 1917 г."
Воззвание II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов и делегатов от крестьянских Советов, 5 часов, 26 октября: "Рабочим, солдатам и крестьянам! Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов открылся. На нем представлено громадное большинство Советов. На съезде присутствует и ряд делегатов от крестьянских Советов. Полномочия соглашательского ЦИК окончились. Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, опираясь на совершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, съезд берет власть в свои руки. Временное правительство низложено. Большинство членов Временного правительства уже арестовано. Советская власть предложит немедленный демократический мир всем народам и немедленное перемирие на всех фронтах. Она обеспечит безвозмездную передачу помещичьих, удельных и монастырских земель в распоряжение крестьянских комитетов, отстоит права солдата, проводя полную демократизацию армии, установит рабочий контроль над производством, обеспечит своевременный созыв Учредительного собрания, озаботится доставкой хлеба в города и предметов первой необходимости в деревню, обеспечит всем нациям, населяющим Россию, подлинное право на самоопределение. Съезд постановляет: вся власть на местах переходит к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которые и должны обеспечить подлинный революционный порядок. Съезд призывает солдат в окопах к бдительности и стойкости. Съезд Советов уверен, что революционная армия сумеет защитить революцию от всяких посягательств империализма, пока новое правительство не добьется заключения демократического мира, который оно непосредственно предложит всем народам. Новое правительство примет все меры к тому, чтобы обеспечить революционную армию всем необходимым путем решительной политики реквизиций и обложения имущих классов, а также улучшит положение солдатских семей. Корниловцы - Керенский, Каледин и др. - делают попытки вести войска на Петроград. Несколько отрядов, обманным путем двинутых Керенским, перешли на сторону восставшего народа. Солдаты, окажите активное противодействие корниловцу Керенскому! Будьте настороже! Железнодорожники, останавливайте все эшелоны, посылаемые Керенским на Петроград! Солдаты, рабочие, служащие - в ваших руках судьба революции и судьба демократического мира! Да здравствует революция! Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Делегаты от крестьянских Советов"0
Постановление II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, 26 октября: "Бывшие министры Коновалов, Кишкин, Терещенко, Малянтович, Никитин и др. арестованы Революционным комитетом. Керенский бежал. Предписывается всем армейским организациям принять меры для немедленного ареста Керенского и доставления его в Петроград. Всякое пособничество Керенскому будет караться как тяжкое государственное преступление. Всероссийский съезд Советов".
"Обращение Исполнительного Комитета Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов. Ко всем крестьянам, солдатам и рабочим. Вся власть Учредительному Собранию. Против воли представителей всероссийского крестьянства и представителей армий власть захвачена Петроградским Советом Рабочих и Солдатских Депутатов. Захват власти за три недели до Учредительного Собрания есть захват прав всего народа. Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов начал братоубийственную войну. Враг стоит у ворот столицы. Армии вновь нанесен удар в спину, сопротивляемость ее ослабляется. Петроградский Совет обещает мир, хлеб и землю -это ложь. Он даст междоусобие, монархию и рабство. Временное Правительство объявило об окончательной разработке закона о передаче земли в распоряжение земельных комитетов и решительных мер в деле приближения мира. Пусть знают армия и крестьянство, что, идя за Петроградским Советом, они лишатся земли и воли и сделают невозможным созыв Учредительного Собрания. Исполнительный Комитет Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов, стоя на страже интересов крестьянства, призывает не верить Петроградскому Совету Рабочих и Солдатских Депутатов и органам, им поставленным. Ни на минуту не останавливайте выборов в Учредительное Собрание. Снабжайте хлебом армию. Теснее сплотитесь вокруг своих крестьянских организаций и решительно подавляйте всякие попытки к грабежам и разбоям. Вся власть Учредительному Собранию! Исполнительный Комитет Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов. Петроград, 25-го октября 1917 г."
Приоткрыв дверь, курьер негромким и учтивым, но внятным и настойчивым голосом старался разбудить министра юстиции Малянтовича. - Господин министр, вставайте. Еще только девять часов, но министр-председатель просили по телефону, чтобы вы были в Главном штабе непременно к десяти часам... Самовар готов, чай заварен. - Скажите подать автомобиль, - сказал министр, поднимаясь с пуховиков. - Сказал, господин министр, чтобы не позже половины десятого был подан. Только мне ответили, что нет автомобилей. Этакое безобразие. Я все-таки сказал, чтобы вам автомобиль был подан непременно, но на всякий случай велел лошадь подать. Будет подана. За последнюю неделю с автомобилями было плохо, как, впрочем, и со всем... Все как-то скрипело и разваливалось - автомобили подавали не вовремя и почти всегда разные, нередко неисправные. Автомобиль, прикомандированный к министерству юстиции в личное распоряжение министра, без достаточного повода чинили подозрительно долго. Экзекутор жаловался Малянтовичу, что ничего не может сделать. Без четверти десять автомобиль все-таки был подан. Подъехав к Главному штабу, Малянтович вышел из машины и замер в испуганном недоумении - у подъезда не было никакой охраны. В здание суетливо вбегали и выбегали военные всех чинов от солдата до генерала. Министр вошел в штаб. Никто его здесь не знал, но никто и не остановил. По лестнице непрерывно спускались и поднимались с встревоженными лицами солдаты, офицеры и юнкера. Малянтович поднялся на второй этаж. На площадке, опираясь на ружье, как на палку, стоял часовой - юнкер. - Не знаете ли вы, где здесь министр-председатель?0 Юнкер любезно ответил: - Извините, не знаю. А вот пройдите к дежурному офицеру, налево, он вам скажет. Большая, плохо освещенная комната. Посередине большой стол, на нем беспорядочно разбросаны бумаги. За столом никого. Через комнату постоянно проходят военные, не обращая на неизвестного им штатского никагого внимания. Иногда кто-нибудь из них вскидывал на министра равнодушные глаза. Малянтович с тоской подумал: "Я могу взять с этого стола бумаги, подложить бомбу... Никому нет дела!" Вошел благообразный генерал, читая на ходу бумагу. Министр остановил его вопросом: не знает ли он, в каком помещении в штабе находится министр-председатель? Генерал споткнулся, словно старая лошадь, посмотрел на Малянтовича взглядом только что проснувшегося человека и буркнул: - Не знаю-с! Спросите дежурного офицера, - и пошел дальше, потом опять споткнулся, вскинул голову и властно сказал, явно гордясь своей мыслью: -А шапку, знаете ли, не мешало бы снять! Вздохнув, Малянтович покорно снял шляпу и снова вышел на площадку, решив идти прямо к начальнику штаба. Так же любезно и так же непринужденно опираясь на винтовку, юнкер объяснил, где кабинет начальника штаба. По коридору сновали люди, но у дверей кабинета не было ни караула, ни вообще кого бы то ни было. Доложить некому. Огромным усилием воли Малянтович переборол это препятствие и решил войти без доклада. Словно бросаясь с обрыва в омут, чиновная душа легонько нажала на ручку двери. Лицом к ней стояли Керенский, Коновалов, Кишкин, генерал Багратуни, адъютанты Керенского и другие военные, незнакомые Малянтовичу. Один из них, высокий человек с лицом иностранца, что-то говорил Керенскому. Керенский был в широком сером драповом пальто английского покроя и в серой шапке, которую он всегда носил, - нечто среднее между фуражкой и спортивной шапочкой. У премьера было страшно изнуренное и постаревшее лицо. Он смотрел прямо перед собой, ни на кого не глядя, помутневшими глазами с прищуренными веками. Мельком взглянув на вошедшего, Керенский рассеянным движением подал министру руку. Малянтович догадался, что пришел к концу какой-то беседы, хотя еще было только десять. Керенский явно собирался куда-то ехать один Коновалов и Кишкин были без пальто. - В чем дело? - вполголоса обратился Малянтович к Коновалову. - Плохо! - ответил тот, глядя поверх пенсне. - Куда он едет? - Навстречу войскам, которые идут в Петроград на помощь Временному правительству. В Лугу. На автомобиле. Чтобы перехватить их до вступления в Петроград и выяснить положение, прежде чем они попадут сюда, к большевикам. - Навстречу войскам, идущим сюда на помощь Временному Правительству? А в Петрограде, значит, нет войск, готовых защищать Временное правительство? - Ничего не знаю, - развел Коновалов руками и добавил: - Плохо. - И какие это войска идут? - Кажется, батальон самокатчиков. Услышав, что премьер-министр бросает столицу России для того, чтобы встретить батальон, Малянтович потерял дар речи. Доложили, что автомобили поданы. - Итак, вы, Александр Иванович, остаетесь заместителем министра-председателя, - сказал Керенский, обращаясь к Коновалову, и, стараясь не встретиться ни с кем взглядом, вышел быстрым шагом из комнаты. - А мы куда? - выдавил из себя блеющим голосом Малянтович, потерянно глядя вслед "министру-председателю".