ШЕСТАЯ ГЛАВА ШОУ

Лиам

Час спустя мы с Зои возвращаемся к моему джипу, чтобы не опоздать на шоу Скотти. Я забираюсь первым и тянусь через приборную панель, чтобы открыть ее дверь, но она на секунду замешкалась, ее рука замерла на дверной раме. Когда она смотрит на меня, я не могу разобрать выражение ее лица. Может, благодарность? Не знаю, почему. Я всегда так открывал ей двери.

— Ты не против сесть за руль? Мы всегда можем поймать такси, — говорит она, пристегиваясь ремнем безопасности.

— Я выпил два глотка пива, — говорю я ей, кладя руку на спинку ее сиденья, когда выезжаю задним ходом с парковки.

— Тебе не понравилось? — спрашивает она.

Я так отвлекаюсь, пытаясь выехать задним ходом с крошечного парковочного места, что не задумываюсь, прежде чем честно ответить. — Я никогда не пью, когда знаю, что мне придется тебя везти. Лучше не рисковать.

Кроме того, в последний раз, когда я напился рядом с тобой, я потерял контроль.

Когда я выезжаю с парковки на главную дорогу в центре Крествуда, тишина становится удушающей. Я смотрю вперед, а мои руки крепко сжимают руль. Напряжение ощутимо, пока мы едем в тот район долины, где расположено заведение.

Зои нарушает тишину, когда я паркуюсь в самом конце парковки. Ее голос слегка дрожит, когда она смотрит вперед.

— Спасибо, — тихо говорит она. — Я знаю, что ты от многого отказался, когда стал моим законным опекуном, и я никогда не смогу отплатить тебе.

— Присматривать за тобой никогда не было проблемой, Зои. Теперь это вторая натура, — бесстрастно говорю я.

— Это еще хуже, — шепчет она. — Ты так привык заботиться обо мне, что не можешь насладиться пивом, когда с кем-то разговариваешь.

Она останавливается и смотрит в окно со стороны пассажира. Я использую эту возможность, чтобы провести глазами по ее лицу и одежде. По ее каштановым волосам, распущенным и волнистым вокруг лица. Ее челка разделена посередине. Ее губы выглядят так, будто они всегда надуты. Потом я перевел взгляд на чертову рубашку, свисающую с ее узких плеч. Темно-красный ремешок из атласа и кружева виден, и мне так хочется посмотреть, что у нее под рубашкой - той самой рубашкой, которую она заправила в самую маленькую юбку, какую только можно себе представить. Мне кажется, что носки у меня больше, чем ее юбка. А ее ноги и загорелая кожа в чулках в сеточку...

Мне приходится отвести взгляд, а мои руки обвиваются вокруг руля, чтобы не коснуться ее ноги. — Она меня не интересовала.

Когда Зои смотрит на меня, ее глаза расширены и полны любопытства.

— Я просто предположила. — Она сглатывает, и я наблюдаю за тем, как дергается ее нежное горло. — И еще, прости, я забыла, что у тебя день рождения. Что ты хочешь?

— Хочу? — спрашиваю я.

Я хочу провести пальцами между ее ног, используя ее собственную влагу в качестве смазки.

Я хочу лизать ее ключицы.

Я хочу увидеть, как она снова рассыпается на части под моим языком.

— Что ты хочешь на свой день рождения? — уточняет она.

Я хочу, чтобы ты показала мне, как хорошо ты мне подчиняешься.

Я почти говорю это. Почти. Мой рот открывается, готовый признать, что я хочу ее. Всю ее.

Что ничто не сравнится с моим прошлогодним днем рождения, потому что я провел его внутри нее.

Губы смыкаются, и я ненадолго закрываю глаза. — Ничего особенного.

Мой пульс учащается, и я неловко двигаюсь на своем месте. В воздухе вокруг нас витает что-то пьянящее. Как, черт возьми, я позволил этому случиться снова? Что бы ни происходило между нами, это похоже на тонкий танец, движений которого никто из нас не знает. Будто бы некое невысказанное желание, возникшее между нами, в этот самый миг становится явным.

Снова.

— Нам нужно зайти внутрь, — быстро говорит она, открывая дверь, прежде чем я успеваю дотянуться и сделать это за нее.

Она идет в двух шагах передо мной, пока мы пробираемся через парковку к задней двери заведения. Я хмурюсь, когда Зои сталкивается кулаками с громоздким охранником, и он бросает на меня любопытный взгляд, пока я следую за ней через двойные двери. Я бросаю на него предупреждающий взгляд, пока мы пробираемся за кулисы.

— Я пойду поищу нам места.

Она смеется, поворачиваясь ко мне лицом. — Места? Здесь только стоячие места.

Прекрасно. Наверное, я должен был это знать, но я не практиковался.

— Хорошо. Я пойду найду нам...

— Зо!

Скотти выходит из-за угла и бежит к нам, обнимая ее и подхватывая на руки, прежде чем закружить ее. Я не замечаю, что хмурюсь на Скотти, пока он не кивает головой.

— Вы в порядке, мистер Рейвэдж?

Я собираю всю унцию терпения и доброй воли, которая у меня есть.

— Я в порядке. Пойдем, Зои, — говорю я ей, мой голос слишком хриплый и раздраженный. Мои пальцы обхватывают ее запястье, и я оттаскиваю ее от него.

Ее глаза расширяются, когда она смотрит на меня, и участники группы Скотти замолкают, наблюдая за нами тремя.

— Я могу встретиться с тобой там, — предлагает она, и между ее бровей появляется маленькая морщинка.

Я переглядываюсь со Скотти, а затем смотрю на Зои, не отводя взгляда, когда произношу следующую фразу. — Пойдем со мной.

Я не хотел, чтобы это прозвучало так властно, но получилось именно так. Возможно, это из-за того, что произошло в моем джипе. Я вдруг потерял способность смотреть, как она порхает с этим болваном. Если мне нужно заявить о себе, я это сделаю.

— Зои, — прорычал я.

Скотти хрипло смеется, разрывая напряжение, но его глаза жестко смотрят в мои.

Ублюдок.

— Все в порядке. Нам все равно нужно готовиться. Увидимся после нашего выступления. Наклонившись, он быстро целует Зои в лоб, прежде чем уйти.

Она ждет, пока они уйдут, и поворачивается ко мне лицом. — Что это было, черт возьми? Ты не мой хранитель.

— Поверь мне, я знаю, — бормочу я, проходя мимо нее к входу в зал.

— И что это значит? — спрашивает она.

Я оборачиваюсь к ней. — Если бы я был твоим хранителем, я бы ни за что не позволил этому придурку прикоснуться к тебе.

Прежде чем она успевает ответить, я протискиваюсь через двойные двери и пробираюсь сквозь толпу.

Зои идет прямо за мной.

Как бы я ни ворчал по поводу музыки, пребывание в мрачном заведении, похожем на бар, возвращает меня к походам на концерты с Элиасом. Может, все здесь и носят футболки с изображением групп, которые, я могу гарантировать, распались еще до того, как они были задуманы, но мне все равно хочется улыбаться, когда я думаю о том дерьме, которое мы устраивали.

Перед сценой стоит туманная машина и большие колонки на подставках. Свет прожекторов освещает толпу, и я потрясен, увидев, что зал почти заполнен. Кто бы мог подумать, что так много представителей поколения Z будут увлекаться эмо-музыкой начала 2000-х? Должно быть, я здесь самый старый, мать его, парень.

Сквозь шум толпы прорывается аккорд электрогитары, а затем все кричат, когда на сцену выходит группа Скотти. Люди позади меня толкают меня вперед, и я инстинктивно хватаю Зои за руку. Очередной аккорд заставляет толпу сходить с ума. Парень с ирокезом позади нее поднимает обе руки вверх и бросается вперед, и прежде чем я успеваю подумать, я притягиваю ее к себе, защищая.

И тут же понимаю, что это плохая идея. Меня толкают ближе к сцене, а это значит, что передняя часть моего тела прижимается к заду Зои, и, черт возьми, она идеально прижимается ко мне. Моя рука все еще на ее руке, и прежде чем она успевает запротестовать, я еще крепче прижимаю ее к себе.

Мое сердце колотится в груди, и мне интересно, чувствует ли она это.

Медленно подталкивая ее ближе к сцене, я продолжаю прижимать ее к себе, когда начинается музыка. От такой близости к ней у меня кружится голова от желания. Каждый волосок на моем теле встает дыбом. Каждая клеточка кожи покалывает. Каждый нейрон в моем мозгу срабатывает.

А потом начинает звучать песня, которую я не слышал почти двадцать два года, и это уже слишком.

Быть здесь с дочерью Элиаса.

С Зои.

С человеком, о котором я должен был заботиться.

Она здесь, прижимается к моей груди, а мой лучший друг мертв.

Он больше никогда не услышит эту песню, а я могу думать только о том, как хорошо его дочь чувствует себя рядом со мной?

Что, черт возьми, со мной не так?

Только вот, сделав шаг назад, я могу продвинуться лишь на дюйм или два. Позади меня множество тел, теснящих нас с Зои до такой степени, что ее волосы запутались в моем тяжелом дыхании. Я больше не возбужден. Теперь все, что я чувствую, - это желание вырваться.

Зои начинает танцевать, и паника внутри меня разгорается с новой силой. Я делаю несколько неглубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Огни пляшут вокруг сцены, пахнет дешевым пивом и потом, и желание выбраться отсюда снова овладевает мной. Эта песня режет мою грудь, как нож, и все, о чем я могу думать, - это Элиас.

В последний раз я видел его за несколько дней до того, как они с Брук отправились в свой роковой поход.

Мы провели несколько дней, ремонтируя одну из моих машин, потому что у него было свободное время в юридической фирме, в которой он работал. Мы смеялись и вспоминали, но также говорили о будущем. Он упомянул, что один из его партнеров недавно стал холостяком и хотел свести меня с ней.

Мы говорили о Брук, которая была любовью всей его жизни. Она была занята работой над очень сложным делом в качестве его партнера в юридической фирме.

И, конечно же, Зои. Элиас чертовски сильно любил ее.

Погода была жаркой и неестественно влажной для Калифорнии, и мы по очереди прыгали в реку, протекавшую по задней части моего участка.

В ту самую реку, которая в итоге убила их в нескольких милях отсюда всего четыре дня спустя.

Я закрываю глаза, чтобы отгородиться от нахлынувших на меня эмоций.

Я чертовски скучаю по нему, и быть здесь, слушать эту музыку, с его дочерью...

Зои поворачивается лицом ко мне, и словно вакуум мгновенно всасывает все тревоги и печаль. Все, на чем я могу сосредоточиться, - это ее яркая улыбка, ее жизнерадостное выражение лица, ее ямочки, ее сияющие весельем глаза.