Я знаю, что мои доводы обоснованны и что это правильная линия поведения. Поэтому никто из них со мной не спорит. Но я все еще колеблюсь. Я стою на вершине лестницы и смотрю вниз, в тот мрак, из которого я вышел всего несколько часов назад и в котором находился Руван.

Я делаю это ради него, ради себя, ради всех нас. Я сжимаю кулаки, чтобы руки не дрожали, и начинаю спускаться по лестнице. Винни, Лавензия и Вентос — за моей спиной. Даже Каллос пришел. Он расположился рядом со мной, в окружении остальных бойцов.

— Если мы найдем еще одного Потерянного, то ни за что не свалим его, — пробормотал Вентос.

— Ты с каждым днем становишься все веселее, или мне это только кажется? — пробормотала Винни, бросив взгляд в его сторону.

— Я реалист.

— Ты всегда был немного пессимистом, но в последнее время ты хуже, чем обычно, — подхватывает Лавензия.

По какой-то причине Вентос всегда воспринимает ее более серьезно.

— В последнее время у нас не все складывается гладко.

— Подумай обо всей информации, которую ты принес из мастерской, — говорит Каллос. — Мы сделали огромный шаг вперед в нашем понимании кровавого предания.

— Теперь ты узнаешь путь к мастерской, и она станет для нас еще одним надежным местом, и я больше никогда тебя не увижу. — Винни кажется немного обеспокоенной тем, как много времени Каллос проводит с записями и экспериментами.

— За пределами записей у нас есть человек. Это, конечно, то, чего не было ни у одного другого ковенанта, и это сработало довольно хорошо, — замечает Лавензия.

— Бледная луна над головой, вампиры никогда не смогут пережить позора от того, что причиной снятия проклятия стал человек, — ворчит Вентос, хотя в его словах звучит саркастическая нотка, которой раньше не было.

— Я здесь, ты знаешь. — Я бросаю взгляд на Вентоса. У него хватает наглости ухмыляться. Я закатываю глаза. — Кроме того, если проклятие наложил человек, то и снимать его должен человек.

— Ты права.

— Конечно, есть, а теперь нам нужно сосредоточиться. — Мы вернулись к лестнице, ведущей в комнату с бочками. Я чувствую запах эликсира, поднимающегося из глубин. Я напрягаюсь.

Повсюду остатки боя: кровь на полу, осколки полок и бочек. Я смотрю на то место, куда упал Руван. Я ожидала, что это поразит меня сильнее, шокирует и ошеломит так же, как возвращение в Деревню Охотников. Возможно, эта рана слишком свежа, я еще не знаю всех путей, которыми она повредила мою психику. А может быть, я не погружаюсь в пустоту отчаяния, потому что знаю, что у него еще есть шанс, пока я могу держаться.

Я перехожу к тому месту, где уронила свой кинжал. Теперь, когда Руван в стазисе, я думаю, не повредит ли ему его использование. Но, возможно, это не тот риск, на который я готова пойти — привлечение нашей силы может разрушить барьер, защищающий его, поглотив мою магию.

— Старая кровь и орхидеи, — шепчет Каллос, опускаясь на колени рядом с Потерянным.

— Мерзкий монстр, не правда ли? — ворчит Вентос. Вентос ворчит.

— Нет. Да. Но это не... — Каллос осторожно тянется к шее Потерянного, нащупывая тонкую серебряную цепочку, которую я не заметила в предыдущем хаосе.

— Что это? — спрашивает Винни, опускаясь на колени рядом с ним. Каллос ничего не говорит, перебирая в руках маленький потускневший кулон, размазывая большим пальцем копоть и кровь. — Каллос?

— Джонтун.

— Что? — Лавензия шагнула вперед.

— Это... это Джонтун. — Каллос медленно поднимает взгляд. — Это был кулон архивариуса короля. Они сделали по его образцу те, что были в академии.

— Надо идти глубже, — заявляю я, убирая кинжал в ножны на бедре. Это открытие только подтверждает мои прежние теории об этих залах.

— Я отведу тебя в кабинет, который мы нашли. — Винни протягивает Каллосу руку. Он принимает ее с кивком. Она смотрит на остальных. — Мы встретимся с вами позже.

— Будьте начеку, — говорит Вентос, и мы расходимся.

В глубине комнаты есть еще одна лестница. Вентос, Лавензия и я спускаемся по ней, спускаемся дальше, дальше, чем когда-либо прежде. Такое впечатление, что мы идем в самый центр Земли.

В конце концов, наклонный спуск становится менее экстремальным, а затем и вовсе выравнивается. Мы идем, как мне кажется, бесконечно долго по грубому тоннелю, проложенному глубоко под землей. В ушах закладывает, а стены заливает вода, просачивающаяся из неизвестных источников. В некоторых местах вода настолько глубока, что мы переходим ее вброд. Но мы идем дальше.

Единственный плюс тоннеля — в нем невозможно попасть в засаду. Благодаря этому мы идем быстро.

Находим участок прохода, который настолько затянут непроглядными тенями, что глаза не видят сквозь них. Я медленно останавливаюсь, Лавензия идет рядом со мной. Вентос идет сзади.

— Это то, о чем я думаю? — Я знаю эту клубящуюся тьму только по туманным ступеням.

— Это Фэйд, в этом нет сомнений, — говорит Лавензия. — Я разведаю обстановку.

— Будь осторожна, — говорю я.

Она усмехается.

— Ты ведь понимаешь, насколько забавна эта просьба? Учитывая, что сейчас мы ничего не делаем осторожно?

— Постарайся. — Я ухмыляюсь в ответ.

Лавензия бросается вперед. Мы с Вентосом с затаенным дыханием ждем ее возвращения. Кажется, прошла целая вечность. И все же я знаю, что это было всего лишь несколько мгновений.

— Это прямой путь, — говорит она по возвращении. — Никаких сложных маневров с барьером. Не знаю, как тот, кто это устроил, но они определенно нашли слабое место в Фэйде и воспользовались им.

Или сделали это сами. Я думаю о Лоретте и ее силы кровавого предания, когда вместе с ними вхожу в Фэйд. Каменные стены исчезают, хотя я все еще чувствую их по обе стороны от себя, атмосфера становится густой и тяжелой. Это почти то же самое, что пытаться дышать под водой. Я продолжаю двигаться вперед. И вдруг мы оказываемся на другой стороне.

Туннель поднимается вверх и заканчивается платформой на Фэйдских Болотах.

— Что ж, думаю, одно это открытие стоит того, чтобы не будить сразу еще одного лорда или леди, — говорит Лавензия.

Я смотрю на болота, в очередной раз вспоминая, что даю вампиру знания о моем мире, моем доме, облегчаю ему путь туда и обратно. Если я потерплю неудачу, то Деревня Охотников, несомненно, обречена из-за меня. Неважно, какие записки останутся для следующего лорда или леди, особенно если Руван будет недееспособен.

— Пойдемте, — говорю я и начинаю идти вперед. Никто из них не двигается. — Я хочу показать вам арену, на которой нам предстоит сразиться с Человеком-Вороном.

Вентос наклоняет голову к небу.

— Луна сейчас не полная, она даже не вышла. Мы не так сильны. Нам надо возвращаться.

— Ты достаточно силен, в это время охотников нет. Сейчас лучшее время, чтобы уйти. — Они обмениваются неуверенными взглядами. — Поверь мне, охотников не будет, я еще не вводила тебя в заблуждение, не так ли? — Интересно, так ли чувствовал себя Руван, когда я постоянно сомневалась в нем? Надо будет еще извиниться, когда он проснется.

На этот раз, когда я двигаюсь, они следуют за мной.

Инстинкт ведет меня через болота. Одно призрачное дерево значит для меня не больше, чем любое другое. Но меня по-прежнему тянет к руинам, в которых я впервые сражалась с Руваном. Я пришла к мысли, что это эликсир, который был во мне в ночь Кровавой Луны. Я чувствовала великую силу Рувана как лорда вампиров. Теперь мой логический ум хочет думать, что это моя связь с близнецом притягивает меня к этому месту.

Ведь кровь — это метка. История, время, опыт — все это написано на ней.

Туман рассеивается, и мы оказываемся в развалинах старой башни. Дрю устроил себе импровизированный шалаш из припасов, которые принесла ему Лавензия. Он свернулся в клубок, но как только услышал нас, вскинул голову.

— Что за… Флор! — Он вскакивает на ноги и бежит ко мне. Я крепко обнимаю его. — Я не ждал тебя еще несколько недель.

— Планы изменились. — Я отстраняюсь, держась за его плечи. — Мы собираемся напасть на Человека-Ворона — Терсиуса — в течение недели.

— Недели? — удивленно сказала Лавензия. — Тогда будет новолуние; наши силы будут самыми слабыми.

— Именно.

— Терсиус? — вторит мне Дрю. — Человек-Ворон — первый охотник? Правда?

Я киваю.

— Я все еще собираю воедино точную историю, но я почти уверена, что это так. — Я обращаюсь к своему ковенанту. — Когда ваши силы будут слабыми, он тоже станет слабым. Но ничего страшного, на нашей стороне подготовка, численность и внезапность. У нас будет Эликсир Охотника, чтобы укрепить вас всех — надеюсь, он и не подумает его взять. На нас с Дрю луна вообще не повлияет. Напасть тогда будет нашим лучшим шансом.

Все обмениваются взглядами. Наконец, Вентос заговорил.

— Значит, через неделю.

— Хорошо. Потому что с этого момента нам понадобится каждый час, чтобы подготовить ловушку.