ГЛАВА 19

Передо мной металлическая дверь. Даже если бы я не видела ее недавно во сне, я бы с первого взгляда поняла, что она важна. Она находится в конце длинного коридора, который открывается прямо перед ней, и отличается от всех остальных дверей, которые мы видели. В отличие от моих снов, она потускнела от старости. Вокруг нее густая паутина, цепляющаяся за потускневший символ на лицевой стороне.

— Похоже, никто еще не добрался, — торжествующе замечает Руван. Им негде спрятаться в этой маленькой прихожей, и они, конечно, не могут открыть дверь по понятным мне теперь причинам.

— Ты ведь не думаешь, что с ними что-то случилось? — Я обнаружила, что больше не хочу видеть их ужасную смерть.

— Надеюсь, что нет. — Ответ не так обнадеживает, как хотелось бы. Я знаю, как много они для него значат. — Но они знали о риске быть пробуждены во время долгой ночи. Мы все знали.

— Ты все время говоришь «пробуждение» ...

— Я объясню больше, когда мы выживем и вернемся в верхний замок. А пока что мы должны сосредоточиться.

Я ловлю его руку, смелее, чем когда-либо, с кем-либо, тем более с мужчиной.

— Ты обещаешь, что расскажешь мне?

Вопрос привлекает его внимание ко мне. В воздухе вокруг него чувствуется... нерешительность. Почти испуг. Но чего он боится? Уж точно не меня. Обещать мне что-то? Мне кажется, мы уже дали друг другу главное обещание, став поклявшимися на крови.

— Да. — Он снова прижимается лицом к двери. Я вижу, как напряжены его плечи, и чувствую его опасение. — Теперь я хочу увидеть, что там внутри. Я готов найти этот проклятый анкер и положить конец всему этому. — Я потянулась к ручке, но он остановил меня, коснувшись моего запястья. — Я должен предупредить тебя, что...

— С другой стороны ручки находится маленькое серебряное лезвие, поэтому вампир не сможет открыть ее, — вмешалась я, чтобы закончить за него.

— Как ты...

— Я уже говорила, я видела это во сне, — говорю я несколько нетерпеливо.

— А еще какие-нибудь странные сны у тебя были? — Он пристально смотрит на меня.

— Несколько, — признаю я.

— И ты не подумала мне рассказать?

Я изогнула брови.

— Мы же не были в лучших отношениях все это время.

Он открывает рот, чтобы возразить, и медленно закрывает его, раздумывая. Затем говорит:

— Расскажите мне о них, когда мы вернемся в безопасное место. А пока давай сосредоточимся на нашей миссии.

Я киваю, обхватываю пальцами рукоять и чувствую знакомый укол на подушечке пальца. К двери приливает поток магии. Она вытягивает из меня кровь и силу так же, как Руван вытягивал из меня прошлой ночью. Символ в центре двери светится слабым малиновым светом, сжигая паутину и возраст. В глубине двери открывается замок. Я достаю и стряхиваю с него пыль, и он становится ярко-серебристым, словно только что выкованным. Когда металл тускнеет, я вновь убеждаюсь в своих подозрениях — это не чистое серебро. Рукоятка — да, но все остальное — другое.

Есть что-то особенное в металле, из которого сделана эта дверь. Я никогда не видела такого металла — гладкий, с тусклым красным налетом, почти как ржавчина.

Руван не двигается. Он стоит в молчаливом благоговении достаточно долго, чтобы я переместилась к нему лицом.

— Все в порядке? — спрашиваю я.

— С тех пор как две тысячи лет назад пробудившаяся Леди обнаружила эту дверь в записях Джонтуна, она остается загадкой. И каждая подсказка, которую с тех пор находил любой лорд или леди, указывает на то, что это место — одно из лучших возможных мест для анкера проклятия. Это один из первоначальных цехов кровавого предания; он был запечатан, вечная тайна... А теперь мы здесь. И... — Его прерывает грохот, доносящийся из коридора.

— Это нехорошо. — Мои слова тонут в желудке.

— Заходи внутрь. — Руван хватает меня за плечо и толкает внутрь, следуя чуть позади. Он встает у двери. Держит ее изнутри, готовый захлопнуть. Он сужает глаза, вглядываясь в темноту позади нас. Я стою рядом с ним, держа руку на серпе.

— Я не понимаю, в чем смысл всего этого! — Высокий голос Винни прорывается сквозь нарастающую какофонию. — Мы сейчас зайдем в тупик.

— Закрой дверь! — кричит в ответ Лавензия. До нас доносится звук раскалывающегося дерева. Раздается скрежет. За ним следует визг. — Отвалите от него!

— Мы здесь, — кричит Руван в коридор. — Бежим!

Винни первой выходит из густой тени и попадает в сферу моего восприятия. Ее глаза расширяются, когда встречаются с моими. Она окликает меня через плечо:

— Лавензия, Вентос, вы должны мне три своих склянки. Она настоящий охотник. — Они действительно подозревали меня. Интересно, обидится ли на меня Винни, когда поймет, что из-за меня она потеряет эти склянки?

Следом идет Лавензия, помогая больному Вентосу идти по коридору.

— Сейчас не время для злорадства, Винни!

Позади них раздается грохот. Я перехожу на другую сторону двери, напротив Рувана, серп наготове.

Винни проносится мимо меня первой. Лавензия, поддерживая Вентоса, затормозила под его весом. Орда Погибших несется за ними по пятам. Один из них бросается на них; Лавензия издает крик, стискивает зубы и наступает.

Я начинаю действовать. Мчась навстречу им, я кружусь вокруг и поднимаю серп. Одним движением я настигаю троих. Их кровь сочится по лезвию. Монстры падают, и я испытываю то же удовлетворение, что и вчера. Может, я и не охотник, но охоту я научилась любить. Особенно когда я сражаюсь за правое дело.

Мы работаем в обратном направлении, к двери. Я отбиваюсь от всех, кого могу, кинжалы Винни проносятся со свистом мимо моей головы. Лавензия и Вентос освобождают дверную раму.

— Флориан! — кричит Руван. Я кувыркаюсь обратно в комнату, уворачиваясь от когтей чудовища. С помощью Винни Руван закрывает дверь. Лавензия ударяет тех, кто пытается прорваться.

На секунду никто не говорит. Наше неровное дыхание наполняет мастерскую. Крики монстров затихают по ту сторону двери, когда они врезаются в серебро с такой силой, что украшения пробивают их кожу. Каким бы ни был этот серебряный сплав, все равно чистого серебра достаточно, чтобы убить вампира — или, по крайней мере, Погибшего.

Смех наполняет комнату. Из-под земли, где лежит Вентос, доносятся глубокие хрипы. Звук переходит в стон.

— Хорошо они меня отделали. — Он ругается.

— Дай мне посмотреть. — Руван подходит к нему.

— Тебе не нужно беспокоиться обо мне. — Вентос пытается оттолкнуть его.

— И тебе не нужно притворяться, что тебе не нужна помощь. — Руван качает головой и подносит руку к губам.

Я знаю, что он собирается сделать, и мой рот наполняется водой; я хочу его для себя. Я хочу снова почувствовать его вкус. Почувствовать тот прилив сил. Чтобы он был в моих объятиях. Если бы я сейчас открыла рот, то не смогла бы сдержать себя, чтобы не умолять его. Потребность настолько сильна, что пугает меня, но я отказываюсь ее отрицать; я всю жизнь отказывала себе во всем, а здесь меня больше не заставляют.

— На, выпей.

— Милорд, я не могу...

— Это совсем немного, а у меня еще есть силы. Пей. — Руван подносит ладонь ко рту Вентоса.

Энергии внутри меня смещаются, тянутся, как приливы и отливы к луне, по мере того как магия меняется в Руване. Сила покидает тело Рувана и перетекает в тело его вассала, словно часть меня исчезает.

Интересно, чувствует ли Вентос разницу между моим присутствием и Руваном? И тут меня осеняет другая мысль: если кровь приобретает силу благодаря опыту, значит, мы с Вентосом теперь связаны так, как не были связаны раньше? Я борюсь с гримасой.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Руван у Вентоса, помогая ему подняться.

— Лучше, чем следовало бы, учитывая, через что нам пришлось пройти, чтобы попасть сюда, — отвечает Вентос.

— А вы двое в порядке? — Руван обращается к остальным членам своего ковенанта.

— Мы в порядке, — отвечает Лавензия. — Немного поцарапались и ушиблись, устали, но все в порядке.

— Очень рада тебя видеть, — добавляет Винни.

— Чувства взаимны. — При виде своих рыцарей Руван чувствует облегчение. Нет, его друзей. По тому, как он на них смотрит, я тоже перевела взгляд.

— У вас были еще какие-нибудь неприятности по дороге? — спрашивает Вентос.

— После Падших никаких. — Руван качает головой. — Они преследовали вас?

— Вы держали их занятыми достаточно долго, чтобы нам удалось от них ускользнуть. Хорошо, что охотник успела, а то бы мы сейчас были в затруднительном положении. — Вентос кивает в мою сторону с искренним уважением.

— Насчет этого... — начала я и потеряла дар речи, когда все их взгляды устремились на меня. Я не обязана им ничего говорить. Если Руван хочет, чтобы они знали, он сам им скажет. И все же... я вынуждена что-то сказать. Я должна... хочу работать с этими людьми. Мы зашли так далеко, они продолжают защищать меня, и это не те вампиры, которых я ожидала. Я должна рассказать им правду. Нравится нам это или нет, но теперь нас связывают кровь и опыт. — На самом деле я не охотник.

— Ха! Я так и знала! — Лавензия высунула язык в сторону Винни, которая, надувшись, скрестила руки.

— Винни, ты должна радоваться тому, что она нам солгала, потому что это означает, что ты на самом деле не работала с охотником. — Вентос качает головой, как разочарованный отец. Я не уверена, потому ли, что все изменилось после нашего путешествия в старый замок, или потому, что я позволила себе увидеть их в новом свете, но эти вампиры теперь кажутся другими. Теплее.

— Позволь мне немного расстроиться, это был долгий день, и у меня есть множество причин для недовольства, — говорит Винни.

Руван продолжает смотреть на меня. Я чувствую его любопытство. Чем дольше я нахожусь рядом с ним, тем больше я начинаю улавливать тонкие изменения в его магии. Тем больше я могу его читать.

— Мой брат был — и остается — охотником. Именно он научил меня всему, что я знаю о боях, хотя и не должна была. Я была кузнечной девой в Деревне Охотников.