ГЛАВА 8

Ледяной мороз впивается в меня, и по телу пробегает неистовая дрожь страха и отвращения.

После ухода лорда вампиров в комнате становится темнее, холоднее. Каждая тень становится более зловещей. Я никогда не думала, что могу скучать по Кровавой Луне и ее неестественному оттенку. Но почему-то стальной свет обычной луны кажется мне еще хуже. Это напоминание о том, что время прошло, и я снова думаю, Как давно я здесь?

Возможно, я была без сознания несколько дней, и поэтому чувствую себя таким слабым. Но даже если и так... это не могло длиться больше двух дней. Такой незначительный промежуток времени, а все уже изменилось.

Я смотрю на свои руки, на свои руки, на свои ноги, чувствуя глубокую и неоспоримую боль во всех них; это изнеможение, подобного которому я никогда не знала. Я хочу, чтобы это было успокаивающе. Я приняла правильное решение, не так ли? Если я выбирала между смертью от увядания и договором с лордом вампиров, то я выбрала правильно. Пока я жива, я могу что-то сделать; я могу продолжать работать над светлым будущим Деревни Охотников.

Когда Дрю впервые объявил о своем намерении вступить в ряды охотников, Мать сказала, Не разбрасывайся жизнью. Она говорила ему, что если он так решил, если он так хочет провести свою жизнь, то он должен быть уверен, что это что-то значит. Что он отдаст свою жизнь достойному делу.

Именно так мы все поступаем в Деревне Охотников. Я просто думала, что мое дело — ковать серебряное оружие. А не владеть им.

Я хватаюсь за голову и сворачиваюсь в клубок. Слезы пытаются вырваться из глаз, грозя утопить меня, если я дам им волю. Так ли чувствовал себя мой брат, когда присоединился к охотникам? Знал ли он, что это правильное решение, и в то же время разрывался на части от ужаса? Нет, он должен был быть спокоен, значит, и я буду спокойна.

С трудом переводя дыхание, я борюсь за свое самообладание. Лорд вампиров считает тебя охотником, так веди себя как охотник! Я ругаю себя, вспоминая стоическую, непоколебимую силу Дрю. Кажется, его ничто не может поколебать. Он может принять все, что угодно. Если в нем есть эта сила, значит, она есть и во мне. Я подношу руку к груди, кручу на мизинце серебряное кольцо, похожее на его, пока не успокаиваюсь.

Откинув одеяло, я твердо решила не погрязать в заботах и сомнениях. В кузнице я должна наносить уверенные и верные удары, между совершенством и браком — всего лишь секунды и жар. Я стараюсь применить ту же уверенность здесь и сейчас.

Кровь запеклась на моих кожаных доспехах, но не кажется слишком старой. Это еще одно странное утешение — еще одна уверенность в том, что прошло не так уж много времени. Я пробираюсь к окну, с каждым шагом опускаясь на колени, чтобы проверить свои мышцы. Ноги трясутся так, как не должны. Но силы еще есть, их хватит, чтобы еще немного походить.

Из окна открывается вид на страну вампиров.

Как и следовало ожидать, учитывая наш путь сюда, я нахожусь в замке на вершине горы. Матовые пики окружают невысокую кальдеру, вершины которой напоминают острозубые пасти вампира. Котловина плотно застроена зданиями. Это залитый лунным светом город с мостовыми, соединяющими башни со шпилями. Город простирается так высоко, что я не вижу земли. А даже если бы и могла, то нахожусь слишком далеко, чтобы разглядеть какие-либо существа, вампиров или кого-либо еще. А главное, я не вижу никакого пути вниз, в город. Это наводит меня на мысль, что горы полые и в них есть внутренние туннели. Или же единственный путь в этот замок и из него — через туманные ступени вампира.

Разве он не говорил, что замок охраняется? Наверное, он врал. Ведь мы вошли в замок с помощью магии. Вампиры — чистое зло, и я не могу доверять ни одному их слову. Я даже не могу быть уверена в условиях, в которых живут поклявшиеся на крови. Придется все выяснять самой и доверять только своей интуиции. Иначе я могу погибнуть.

Интересно, он поместил меня именно в эту комнату, чтобы я попыталась найти возможный способ сбежать из этого замка и с территории вампира, чтобы оценить свои возможности и не найти их. Наверняка он надеется, что я запаникую при виде своей беспомощности и действительно подчинюсь ему. Он предполагает, что я боюсь, что мной легко манипулировать, что я трушу при мысли о том, что могу оказаться в ловушке или в одиночестве.

Он не понимает, что я всегда была в ловушке для таких, как он. Я родилась в Деревне Охотников и умру там, потому что это моя клятва перед всем человечеством — защитить мир от его бедствий. Материально это не отличается. Просто я нахожусь в более тесном контакте с моим заклятым врагом.

По крайней мере, так я говорю себе. Я не позволю ему сломить меня играми разума и сомнениями.

— Если я убью его, все закончится. — Мое дыхание затуманивает стекло. Дверь открывается, прерывая мои мысли. Я надеюсь, что мои мысли не были услышаны.

Это не лорд вампиров, а человек из зала, в котором мы приземлились. Квинн, так его звали. Странно, я не думала, что у кого-то, кроме лорда вампиров, может быть имя. Хотя я не думала, что все, включая лорда вампиров, достаточно разумны, чтобы говорить. Возможно, если мне удастся спастись и при этом не убить лорда вампиров, я смогу вернуть полезные знания в деревню.

— Я должен отвести тебя к алтарю. — Когда он говорит, я замечаю, что у него всего два удлиненных клыка. Еще одно сходство с лордом вампиров и отличие от знакомых мне вампиров.

— Очень хорошо. — Я благодарна ему за то, что он не пришел раньше. Если бы он пришел сразу после ухода лорда вампиров, то застал бы меня в беспорядке на кровати. К счастью, мне удалось достаточно собраться, чтобы предстать в образе сильного охотника.

Он скептически относится к моему спокойствию. Это видно по тому, как он смотрит на меня краем глаза. Как он задерживается, ожидая, что я скажу или сделаю что-то еще. Я почти слышу недосказанные шепотки, которые обжигают другую сторону его морщинистых губ. Но тот, как послушный слуга своего господина, ничего не говорит, лишь отходит в сторону и жестом приглашает меня следовать за ним.

Интересно, что он не может сказать ничего другого, даже если бы захотел. Из рассказов Дрю, почерпнутых из книг охотников, стало ясно, что все вампиры происходят от одного лорда —они делятся старой кровью первого из своего оставленного рода. Поэтому, если кто-то убьет лорда, остальные умрут. Они станут бездумными монстрами, не способными мыслить без своего предводителя, — скорее бесцельной ордой, чем мыслящим врагом.

Буду ли я, став поклявшийся на крови, его безвольным рабом? Я медленно вдыхаю и держу голову ровно. Нет, не буду. Лорд вампиров, похоже, считает, что я нужна ему как человек. Если этот договор изменит мою человеческую сущность и даст ему возможность контролировать меня, то я сомневаюсь, что он пойдет на это. Более того, как он метко выразился, я не вампир. Скорее всего, последствия этого ритуала не подействуют на меня так же, как на других его сородичей.

Даже если я не могу доверять его словам... я могу доверять своей собственной логике. Или нет? Боль пронзила мои виски, и я слегка потерла их. Все эти размышления, интриги и споры заставляют меня ходить по кругу; я нисколько не создана для этого.

Залы замка — сквозняки, пыль, пустые пустоты. Это огромное и похожее на лабиринт место. Я следую за Квинном через ряд комнат и выхожу на балкон. Снега навалило много. Сквозь белое покрывало пробивается одна дорожка шагов. Следы отходят от края балкона, проходят мимо сломанных перил и продолжаются вдоль контрфорса, поддерживающего это крыло замка. Узкая дорожка тянется через темную бездну скалы и замка, как бледная, развернутая лента.

Я останавливаюсь на краю балкона и тяжело сглатываю. Мир слегка кренится. Квинн на несколько шагов впереди по тропинке, которой он явно намеревался воспользоваться для нас обоих.

— Боишься, человек?

— Нет, — лгу я. Я никогда не видела места так высоко. Но оказаться на самом краю...

Он принюхивается, как будто чует мой обман. Надеюсь, что нет. Утесы под пешеходной дорожкой... Кого я обманываю? Это даже не дорожка. Это в лучшем случае декоративный элемент замка. Почему мы не идем внутрь? Я хочу спросить, но не хочу показаться трусом.

— Неужели мы не используем внутреннюю часть замка по тем же причинам, по которым твой лорд не может провести меня прямо к своей особой двери? — Я пытаюсь сформулировать свой вопрос так, чтобы он звучал так, будто я выпытываю информацию.

— Тебе следует сосредоточиться на том, чтобы не поскользнуться, а не беспокоиться о старом замке. — Старом замке? — Если только ты не боишься, в конце концов?

— Конечно, нет. — Это испытание — не то, чего может бояться охотник.

— Тогда чего же ты ждешь? — Квинн останавливает свою прогулку, как будто узкая ледяная тропинка для него — пустой звук. Вампирская скорость, сила, равновесие, меткость — все то, с чем охотникам трудно конкурировать без эликсиров. Эликсир, которого во мне больше нет.

— Я думаю, будет очень жаль, если новая помощница твоего лорда... — я с трудом соображаю, как себя назвать, — упадет и погибнет. Я хочу убедиться, что он не против того, чтобы ты пошел на такой риск.

— Он знает, какими путями мы должны идти, — загадочно отвечает Квинн. — Кроме того, для такого охотника, как ты, это не должно составить труда. Я читал о том, как вас обучают.

— Что ты читал о таких, как я? — Лорд вампиров тоже что-то упоминал о том, что у него есть записи об обучении охотников. Несомненно, их приносили его приспешники каждое полнолуние.

— Достаточно. — Похоже, быть болезненно тупым — еще одна черта вампиров, которой меня никто не учил. — А теперь поторопись.

Ты справишься, Флориан, говорю я себе. Ты должна быть уверена в себе и уверенно стоять в кузнице. Это ничто. Всего лишь падение навстречу смерти. Все будет хорошо.