Аромат яиц, бекона и кофе возвращает меня в детство. Я иду за ним на кухню, где родители танцуют ...

Аромат яиц, бекона и кофе возвращает меня в детство. Я иду за ним на кухню, где родители танцуют под старомодную песню, которую узнаю как песню с их свадьбы. Это кумбия, которую они повторяют с тех пор, как я была маленькой девочкой, особенно по утрам в субботу — единственный день недели, когда жизнь течет медленно, без обязательств, церкви, школы или работы.

Это был единственный день, когда наша семья чувствовала себя нормально.

Я наблюдаю за своими родителями с порога, не в силах сдержать улыбку, когда они кружатся и смеются. Их брак, конечно, был устроен, но моя мать почти сразу безумно влюбилась. И хотя то, что они построили, — прекрасно, но это редкость, и я ненавижу, что отец пытается использовать их отношения против меня. Он никогда не поймет, что мое сердце уже занято.

— Доченька! Ты рано встала.

Мама хихикает, когда он наклоняет ее и затихает последняя нота песни.

— Я все еще в другом часовом поясе, — лгу я.

На самом деле я почти не спала. Мой мозг был слишком занят воспроизведением нашего с Михаилом поцелуя.

— Ну, приготовь себе завтрак. Мы уходим. И подожди полчаса, прежде чем залезть в воду, — говорит она, глядя на бретельку бикини, торчащую из-под моей футболки большого размера.

Я закатываю глаза, как и положено хорошей дочери, и беру кружку из шкафчика. Мой отец уходит, даже не пожелав доброго утра. Он не разговаривает со мной после того, как я призналась, что бросила колледж прошлым вечером. Тогда он тоже мало что сказал, но что-то подсказывает мне, что он уже обдумывает следующие шаги моей жизни без моего согласия — по крайней мере, он так думает.

Когда я наливаю себе кофе, раздается звонок в дверь, а затем неожиданный голос.

Михаил.

Я бросаю чашку в раковину и вытаскиваю волосы из неряшливого пучка на макушке.

— Лия на кухне, — слышу голос мамы.

Он спрашивает обо мне.

Делая глубокий вдох, я кладу локти на стойку... это сводит мою грудь вместе, и я боюсь, что из-за этого буду выглядеть слишком отчаявшейся.

Не то чтобы ты не терлась с ним в его машине или что-то в этом роде.

Я меняю позу и перегибаюсь через спинку стула.

Но теперь выгляжу глупо, как будто жду его.

Черт.

Бросаясь к холодильнику, хватаю миску с черникой и отправляю горсть в рот.

Черт.

Теперь у меня полный рот еды, когда он будет со мной здороваться.

Когда пытаюсь добежать до мусорного ведра до того, как он появится в дверях, я чуть не спотыкаюсь о свои ноги и в конце концов давлюсь чертовыми ягодами. Я кладу руку на колено и прикрываю рот, яростно кашляя, пытаясь изгнать ягоды из горла.

Нежная рука убирает волосы с моего лица, в то время как другая похлопывает меня по спине.

— Эй, красотка, ты в порядке?

Не уверена, хочу ли я умереть от смущения, нехватки кислорода или от того факта, что он использовал мое старое прозвище.

— Дыши, — говорит он, подводя меня к стулу.

Мой кашель, наконец, проходит через несколько минут, но к этому времени мне хочется заползти под камень.

— Прости, — прохрипела я, пытаясь отдышаться.

Он хихикает: — Это ты задыхаешься. Не нужно извиняться.

Жар поднимается к моей шее и согревает щеки. Боже, он, должно быть, считает меня жалкой.

— Смерть от черники, кто бы мог подумать, — шучу я, пытаясь отыграться на своем унижении.

— Теперь мне придется держать её подальше от тебя.

Слова Михаила заставляют мой живот затрепетать. Он всегда так влиял на меня, но что-то изменилось. Может быть, это потому, что у нас есть шанс. Я чувствую это.

— Что ты здесь делаешь так рано?

Мне нужно отвлечься. Я все еще заново учусь дышать, и то, как его зеленые глаза сосредоточены на мне, делает расширение моих легких практически невозможным.

Он лезет в задний карман и достает мой телефон, вызывая улыбку в уголках моих губ, когда снова поднимаю на него взгляд.

— Ты привез мой телефон?

— Мне было по пути, — он пожимает плечами.

Я с усмешкой качаю головой.

— Лжец.

Вот он. Этот взгляд, огонь в его глазах. Раньше он никогда так на меня не смотрел. Обнимая его, я прижимаюсь губами к его шее и шепчу «спасибо», хотя он быстро разрушает мои надежды, когда его руки отрывают мои.

— Прошлой ночью я кое о чем подумал. И у нас было вроде как сумасшедшее начало. Я знаю тебя много лет, Лия. Мы всегда были друзьями. И я не хочу, чтобы это менялось.

Он хочет остаться друзьями?

Кайф в котором я нахожусь, начинает спадать. Друзьями?

Ебать. Друзья.

Натягиваю фальшивую улыбку. Я могу играть в его игру.

— Не волнуйся, Микки, ничего не изменилось, — говорю я, возвращая ему его прозвище. — Тебе следует остаться. Родри приедет позже. А пока мы можем потусоваться у бассейна. Знаешь, как в старые добрые времена.

С этими словами я соскальзываю со стула, задевая при этом его, и стягиваю футболку через голову. Я не могла бы выбрать лучшего утра, чтобы надеть это крошечное белое бикини.

Когда иду к раздвижным стеклянным дверям, ведущим к бассейну, я смотрю через плечо и ловлю его взгляд — он трахает мою задницу.

Стринги победы.