Мокрый гравий хрустит под шинами, когда мы въезжаем на складскую стоянку. Это здание — одно из т ...

Мокрый гравий хрустит под шинами, когда мы въезжаем на складскую стоянку. Это здание — одно из трех, часто используемых моими людьми для доставки грузов. Оно работает в порту под видом завода по производству пружин.

Рутина укоренилась в нас: приезжаем пораньше, паркуясь так, чтобы было легче сбежать, следим за нашей шестеркой, ждем и ждем еще немного. Но сегодняшняя вылазка кажется... неуместной. Другой тип энергии пронизывает воздух, усиливая наше предвкушение.

Я перевожу взгляд на Лию, которая смотрит на экран моего телефона и пролистывает его каждые несколько вдохов. Она не выглядит нервной, но очевидно, что ее мысли заняты чем-то другим. В этом бизнесе мы должны отбросить все жизненные проблемы за порог и быть начеку, готовыми к неожиданностям. Хотя эта группировка известна мне и моей семье по бесчисленным сделкам в прошлом, я никогда не ослаблю бдительность. И сегодня это как никогда актуально, когда рядом со мной сидит человек, который всем сердцем рассчитывает на то, что все пройдет гладко, и мы сможем двигаться дальше и встретить все, что нас ждет впереди.

— Это не должно затянуться надолго, — успокаиваю я ее, беря за руку.

Она кивает, снова переводя взгляд на мой телефон.

— Это должен быть быстрый обмен, если ты хочешь остаться в машине …

Лия резко поворачивает голову в мою сторону.

— Не делай этого, Михаил. Только не ты.

Протягивая руку через среднюю консоль, я глажу ее по щеке.

— Moya lyubov, это не то, о чем ты думаешь. Я знаю, у тебя много чего на уме.

— И я уверена, что у тебя точно также. Я здесь не просто так, и я делала это раньше, Михаил.

— У меня есть враги.

Она прищуривает свои карие глаза.

— Лжец.

— Это не ложь.

— Нет, ты солгал о причине, по которой попросил меня не вмешиваться. Упоминание о твоих врагах подтверждает это.

— Я люблю тебя, и всегда буду беспокоиться о тебе, будь ты здесь или в проклятом продуктовом магазине. У моей семьи есть враги, точно так же, как и у твоей. Ты — все, красотка.

Вы даже не представляете, сколько говнюков хотели бы воспользоваться маленькой жемчужиной Эмилио.

Она открывает рот в знак протеста, но я заставляю ее замолчать поцелуем.

— Превратилась в жену Михаила Петрова.

Широкая улыбка озаряет ее красивое лицо.

— Ты женился на мне, пока я спала?

Я смеюсь и притягиваю ее к себе за затылок.

— Не подкидывай мне идей. Мы всегда можем улететь в Вегас и пожениться к ужину.

— Как бы заманчиво это ни звучало, не было бы безумием с твоей стороны отправиться на рождественскую встречу к своему отцу женатым мужчиной? Он будет гадать, куда, черт возьми, запропастилась твоя новая жена.

— Что ты имеешь в виду? Ты будешь рядом со мной, второй после моего отца и его жены во главе стола. Как королева, именно там, где тебе и место.

Теперь ее очередь выглядеть смущенной.

— Михаил, я не могу просто... — выражение ее лица становится мрачным. — Что, если я им не...

Я приподнимаю ее подбородок, заставляя наши глаза встретиться.

— Если ты им не понравишься? Если не примут тебя? — она кивает. — Лия, они примут тебя в принципе, потому что ты моя, и я люблю тебя.

— Михаил, я не такая, как Селеста.

— Нет, черт возьми, ты не такая, потому что она была самой большой ошибкой в моей жизни. Я причинил тебе боль и потерял тебя, когда должен был бороться за тебя. Ты женщина, рядом с которой я хочу просыпаться до самой смерти.

Заправляю выбившуюся прядь волос ей за ухо и целую в лоб.

— И я не могу дождаться, когда у нас с тобой появятся дети.

Глаза Лии блестят от непролитых слез.

— Знаешь, ты довольно слащав для босса мафии, — шутит она, сжимая мой воротник и притягивая меня к своим губам.

— Я собираюсь нарядить тебя как куклу для секса на Хэллоуин, затем набить каждую дырочку, как чертову индейку, и делать из тебя свою маленькую похотливую рождественскую елку каждый год.

Она смеется и сжимает мое лицо, осыпая его поцелуями.

— Так-то лучше.

Блаженный момент рушится, когда мой телефон звонит, сигнализируя об их прибытии.

— Ты знаешь, что делать, если дела пойдут наперекосяк.

Вспышка неповиновения пробегает по ее чертам, и она колеблется, но в конце концов кивает. Это напоказ, поскольку мы знаем, что ни один из нас не способен бросить другого, даже если будет шанс.

Мои люди разгружают инвентарь на тележки и идут впереди, пока мы направляемся к боковому входу. Мы с Лией сохраняем значительную дистанцию между нами в качестве меры предосторожности, чтобы не использовать слабые места. Быстро подмигнув, она переступает порог здания, и я ободряюще киваю, прежде чем украдкой оглядываюсь назад, следуя за ней внутрь.

Длинный коридор оборудован системой наблюдения за каждым углом, все поступает в мой дом и на облачный сервер, доступный моему отцу. Если не считать негромкого гудения вентиляционной системы и стука ботинок Лии, в здании тихо. Ничем не отличается от предыдущих сделок, но чувство повышенной осведомленности и легкой паранойи заставляет меня быть настороже, больше чем обычно.

Мои люди оглядываются, ища моего одобрения, прежде чем открыть двойные двери в конце коридора. Давая им добро, я протискиваюсь вперед, моя рука на руке Лии, когда занимаю ее место. Она отступает без протеста.

— Войдем и выйдем, любовь моя, — шепчу я. — Завтра мы будем в Чикаго. Вместе.

Намек на улыбку скользит по ее лицу, пока она не смотрит мимо меня, и оно сменяется жесткими чертами и деловитостью. Понимая ее намек, я следую ее примеру.

Исаак Бьянки, заместитель босса местной итальянской группировки, ведет бизнес с моей семьей уже несколько лет. Для него редкость присутствовать на такой простой сделке, как эта, не говоря уже о том, что по бокам от него слишком много человек. Кровь приливает к моим ушам, когда я мысленно начинаю просчитывать план атаки. Здание оборудовано безопасными комнатами, люками и туннелями на случай предательства или рейда.

— Михаил Петров, — говорит он, закуривая сигару. — Рад видеть, что ты наконец-то добрался, — его глаза бросают взгляд на Лию и сужаются. — Родриго прислал чертовски хорошую замену.

— Весь арсенал на месте, плюс то дополнительное, что вы просили.

Ярость ползет вверх по моему затылку с каждой секундой, пока его взгляд остается на моей девушке. Мне нужно отвлечь его внимание от Лии и убираться отсюда к чертовой матери, пока я не наделал какой-нибудь глупости, которая приведет к гибели нас обоих.

— Терпение, Михаил. Спешить некуда. Если только у тебя нет более важных дел.

— Есть, — отвечаю я с невозмутимым видом.

Исаак разражается смехом: — Я уверен, что ты понимаешь. Хотя я тебя не виню; я бы тоже поспешил убраться отсюда к чертовой матери, если бы меня ждал этот сладкий кусок задницы.

Я резко втягиваю воздух, мои мышцы напрягаются.

— Не надо, — выдавливаю сквозь стиснутые зубы.

Он хихикает, лениво уставившись на свою сигару, затем указывает ею на меня, когда говорит: — Большой, плохой Михаил Петров думает, что у него здесь какая-то власть. Но, к сожалению для тебя, у тебя нет преимущества, друг. Поэтому я предлагаю тебе расслабиться, и мы все сможем разойтись по домам, когда все это закончится.

Беретта у меня на боку тяжелая и горячая, и желание проделать дырку в его лице заставляет мои руки дрожать от предвкушения.

— Теперь мне просто нужно знать, с кем я веду дела. Вот и все, — говорит он, направляясь к Лии.

Я сжимаю кулак и челюсть так сильно, что одна унция давления отделяет меня от того, чтобы сломать зубы.

— Я не слышал от тебя ни единого слова, милая. Слишком хорошенькая для такой работы. Но, учитывая, что ты здесь, я предполагаю, что на то есть причина.

Лия не ломается. Она поддерживает зрительный контакт и медленно моргает в ответ на его замечания.

— Как тебя зовут, bella?(с итал.красотка)

Он протягивает руку, словно намереваясь погладить ее по лицу, но она уклоняется от прикосновения и смеряет его холодным взглядом.

— Хватит нести чушь. Ваш товар здесь. Подтвердите, чтобы мы могли покончить с этим.

Ухмылка, настолько широкая, что я вижу его коренные зубы.

Он поворачивается.

— Она мне нравится. Должно быть, это горячая штучка на простынях...

— Хватит! — рычу я, наклоняясь в его сторону. Вслед за этим следует хор выстрелов.

— Расслабься, Михаил, — предупреждает он. — Все, что я хотел сказать, это то, что ты счастливый сукин сын, раз заполучил дочь Эмилио Кастелланоса.

Услышав имя своего отца, она наконец-то срывает маску безразличия. Ее брови в замешательстве хмурятся.

— Ты знаешь, я бизнесмен, Петров. Я не поддерживаю эмоциональных связей ни с кем вне моего круга. Я ничего не должен тебе и твоему отцу. Итак, когда Юрий Коскович звонит и делает мне предложение, кто я такой, чтобы отказываться?

— Сукин сын.

— Я не буду этого отрицать, — говорит он со смешком. — Но подожди, дальше будет лучше. Представь мое удивление, когда сам Эмилио удваивает это предложение в обмен на твою голову и возвращение его драгоценной маленькой Лии.

В следующую секунду пистолет Лии прижат ко лбу Исаака.

Жест, от которого его улыбка становится еще шире.

— Если ты думаешь, что это разумно, я призываю тебя нажать на курок.

— Пошел ты. Я лучше умру.

— Что ж, я рад, что мы на одной волне, bella (с итал. красотка), потому что в тот момент, когда ты вошла, я без сомнения понял, что оставлю тебя для себя.

— Черт бы тебя побрал, — рычу я, хватаясь за свой пистолет, в то время как стволы пяти других направлены на меня.

— На колени, Петров. Делай, как тебе говорят, и это будет быстро и безболезненно. В противном случае я могу проявить изобретательность.

Лия опускает оружие и переводит настороженный взгляд на меня, качая головой.

— Я пойду с тобой. Куда захочешь, только не причиняй ему вреда.

— Нет, к черту это! Только тронь ее, и я оторву твою чертову голову.

— Михаил, нет, — возражает она. — Пожалуйста, ради меня.

Исаак обезоруживает ее и хихикает.