Две недели спустя

Две недели спустя

— Придержи, пожалуйста!

Я бегу к лифту так быстро, как только могу, с подносом, на котором стоят два молочных коктейля и пакет лучших жирных бургеров в Далласе. Парень, который выглядит примерно моего возраста, оказывает мне услугу и просовывает ногу в закрывающиеся двери, заставляя их снова открыться.

— Спасибо, — говорю с улыбкой.

— Пожайлуста. Несешь обед боссу?

— Что-то в этом роде.

Я также принесу десерт, но ему не обязательно знать, что это в виде того, как я воплощаю офисную фантазию на коленях за столом босса.

Это были две недели полного блаженства с Михаилом. Мы держали наши отношения в секрете по очевидным причинам, но в конечном итоге нашим семьям придется признать, что мы созданы друг для друга. Я устала лгать и прятаться. Я слишком взрослая для этого дерьма, и он тоже.

Когда двери лифта открываются, выхожу и улыбаюсь доброму незнакомцу. Рыжеволосая женщина с самыми яркими голубыми глазами, которые когда-либо видела, сидит за столом. Она косится на мои каблуки и юбку-карандаш, затем поднимает взгляд на блузку с глубоким вырезом, вероятно, гадая, служащая ли я, хотя мы никогда не встречались.

— Имя? — спрашивает она, даже не поздоровавшись.

Грубо.

— Я здесь, чтобы увидеть Михаила Петрова.

Она выгибает бровь и изображает извиняющуюся улыбку.

— Извините, но в расписании мистера Петрова на сегодня нет посетителей.

— Ничего страшного.

Я пожимаю плечами.

— Нет, ты не понимаешь. Он не сможет тебя принять, если у тебя не назначена встреча.

— Мне не нужно назначать встречу, Хизер. Когда я проснулась в его кровати этим утром, я сказал ему, что принесу обед.

Теперь эти брови почти достигают линии роста волос.

— Я дам ему знать, что ты здесь.

Я одариваю ее своей самой циничной улыбкой и продолжаю идти по коридору.

— Не нужно. Я могу найти сама.

Когда подхожу к двери кабинета Михаила, вижу, что она приоткрыта, и из динамика доносится женский голос. Я не хочу подслушивать, но в ее тоне есть странная скрытая фамильярность, и то, что она говорит, не сходится.

— Твой отец все предусмотрел в контракте, включая слияния и активы. Он сказал, что поговорит с тобой, но, поскольку ты не звонил, я решила позвонить сама.

— Я был занят.

Наступает долгое молчание, прежде чем она отвечает.

— Михаил, первоначальная дата нашей свадьбы назначена через месяц. Я больше не буду ждать. У моего отца... другие перспективы. Я ожидаю ответа к этим выходным.

Внезапно в комнате возникает ощущение вакуума, высасывающего весь воздух из моих легких.

— Селеста, — говорит он сквозь стиснутые зубы.

— Мяч на твоей стороне. Прощай, Михаил.

Я слышу, как мой парень вздыхает, как будто вся тяжесть мира легла ему на плечи. Хотя уверена, что жонглирование девушкой и невестой делает это с мужчиной… или, скорее, с изменяющим мешком дерьма.

Я выкраиваю момент и проглатываю мучительную боль предательства, прежде чем ворваться в дверь.

— Тебе лучше не заставлять ее ждать.

Как бы я ни старалась сдержать свои предательские слезы, они хлынули потоком.

Михаил вскакивает на ноги и пытается подойти ко мне, но я отступаю и качаю головой.

— Не прикасайся ко мне, блядь.

— Детка, это не то, что ты думаешь.

Я швыряю пакет с едой на пол.

— О, прости, пожалуйста, скажи мне, почему то, что у тебя есть невеста, — это какое-то недопонимание с моей стороны.

Он снова тянется ко мне, но я отстраняюсь, угрожая вылить молочные коктейли на его дорогой костюм.

— Лия, Селеста не моя невеста в том смысле, в каком ты думаешь. Я никогда не встречал ее, и это был наш второй разговор. Вот и все. И это было до тебя.

Я зажмуриваюсь.

— Я же просила тебя не причинять мне боли. Пожалуйста, не лги мне.

— Я не лгу, — говорит он, забирая поднос с молочным коктейлем из моих дрожащих рук и ставя его на свой стол. Я чувствую тепло его присутствия всего в нескольких сантиметрах от меня и его губы на моем лбу.

— Так почему бы не сказать ей, что свадьба отменяется?

Я открываю глаза, когда ответа нет, и смотрю на его усталое выражение лица.

— Михаил?

Он проводит грубой рукой по лицу.

— Все не так просто.

И снова я чувствую удар под дых.

— Что ты имеешь в виду?

Ответа нет. Мое сердце колотится где-то в горле.

— Михаил, ответь мне прямо сейчас. Ты собираешься жениться на ней или нет?

— Лия, черт возьми, я думал... У меня есть обязательства, которые я должен выполнить.

Я плохо соображаю. У меня отвисает челюсть.

— Если я не пройду через это, я не только подведу своего отца, но и впутаю тебя, твою семью и мою.

Я качаю головой в полном недоумении.

— Ты ублюдок.

— Лия, пожалуйста. Это убивает меня.

— Ты не был слишком расстроен этим утром, когда держал меня на коленях в душе, или прошлой ночью, когда трахал меня на кухонном столе — о нет, тогда ты не волновался.

Я бью его по руке, когда он приподнимает мой подбородок.

— Потому что я и не был расстроен, — выдавливает он из себя. — Но это как будто весь чертов мир начал гореть вокруг меня в один и тот же день. Твой отец чуть ли не угрожал мне и моей семье, потому что подозревал, что между нами что-то происходит. Он появился этим утром в окружении своих лакеев, пытаясь запугать меня. Затем мой отец давил на меня с этой чушью о Селесте. Конечно, он говорит мне, что это мой выбор, но я знаю, какого ответа он ожидает в конце дня.

Михаил опрокидывает стопку документов и колотит кулаком по столу. Возможно, с моей стороны наивно и глупо сочувствовать ему. Но я понимаю давление, с которым он сталкивается. Я нахожусь в похожей ситуации.

Я кладу руку ему на спину.

— Михаил, — почти шепчу я. Он мгновенно разворачивается и подхватывает меня на руки.

— Селеста ничего не значит. Мне нужно, чтобы ты поверила в это, красотка.

— Ты должен был сказать мне.

Он кивает и обхватывает ладонями мое лицо.

— Я должен был, и мне жаль.

— Давай уедем, Михаил. Ты и я. Куда-нибудь, куда угодно, подальше от всего этого.

Он вздыхает.

— Лия... ты знаешь, что мы не можем этого сделать.

— Не делай этого, Михаил. Не женись на ней, — хватаю его за запястья и смотрю сквозь слезы.

— Krasivaya, я ничего так не хочу, как дать тебе то, чего ты хочешь...

Я прикусываю губу, чтобы она не дрожала, но ничто не может помешать моему сердцу разорваться на маленькие клочки.

— Прощай, Михаил.

Коридор кажется бесконечным, пока я иду к лифту. Краем глаза ловлю Хизер, ее пристальный взгляд следит за мной, пока я не проскальзываю внутрь и не забиваюсь в дальний угол. Как только двери закрываются, я позволяю слезам свободно литься и с моих губ срывается всхлип.

Он сказал, что не сделает мне больно. Лжец.