Мышцы протестуют в этой позе. Я поднимаю взгляд и встречаюсь с его отражением, горячие карие гла ...

Мышцы протестуют в этой позе. Я поднимаю взгляд и встречаюсь с его отражением, горячие карие глаза полны желания. Все в нем подо мной кажется твердым: мощные ноги, напряженный член, стремящийся вырваться на свободу, широкая грудь, касающаяся моего тела, и большие руки. Соглашение слегка смято в одной из его ладоней, и я облизываю губы.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — в его голосе слышится гнев.

Я хмуро смотрю на него в зеркало и качаю головой.

— Нет?

О черт, может, он имеет в виду стоп-слово. Я предполагаю, оно упоминалось в соглашении. Черт, как мне выпутаться из этого?

— Могу ли я выбрать свое стоп-слово? — выдерживаю его взгляд.

Я всегда избегала секса из-за Сола, но ни один из моих страхов не проявляется, когда Лев прикасается ко мне. Во всяком случае, они рассеиваются, отступают, и я становлюсь смелее.

— Я думал, указанное стоп-слово идеально подходит для нас, ты не согласна? — его губы скользят по моему плечу. Он поднимает документ, загораживая обзор. — Ты хочешь, чтобы я все это делал, прикасался к тебе вот так. Никаких жестких ограничений? Ты либо очень храбрая, либо глупая, Айви, — его голос переходит в рычание, и я сажусь прямо, моя задница перекатывается вдоль его члена. Он хмыкает и обнимает меня за талию. — Ни один человек не соглашается на все это, даже опытные участники. Всегда есть что-то, что сбивает их с толку, что-то, что они не могут себе представить. Я спрошу тебя еще раз, ты хочешь мне что-то сказать?

Лев хватает меня за лицо, сжимая бумагу, и поворачивает, чтобы я посмотрела на него.

Он знает?

Я сглатываю.

— Нет, — стыд затмевает жар, с которым я вошла в эту комнату.

Он и так считает меня безнадежной сиротой. Узнав, что не умею читать, упаду намного ниже.

Он невесело смеется, встряхивает документ и открывает третью страницу.

— «Я понимаю, что мои оргазмы контролируются только с прямого разрешения мистера Льва Петрова»? — читает он, его мрачный тон заставляет меня извиваться. Я медленно киваю. — «Наказание может включать в себя отказ от оргазма, порку, щипание за соски, выдергивание волос, побои палками и любое другое наказание, которое он сочтет нужным».

Побои палками?

Мое дыхание учащается. Большая ладонь ползет вверх по моему бедру.

— «Сексуальные действия включают, если Айви Адамс не указала иное, анальные игры, игры с дыханием, нанесение отметин, игру с оружием, плевки, пощечины, использование игрушек, фистинг», — он поднимает свой кулак, который, больше любого предмета, что мог бы поместиться внутри меня, включая его член. — Я знаю, что мой член разорвет тебя, но ты действительно хочешь, чтобы засунул в тебя это.

В голове у меня все плывет от тяжело произнесенных слов. Я едва заметно, неловко качаю головой.

— В последний раз спрашиваю, маленькая воровка, ты ничего не хочешь мне сказать?

Он знает. Пристыженная, я качаю головой, сдерживая эмоции. Его ладонь скользит к моим кружевным стрингам, нежно касается материала, и у меня перехватывает дыхание. Подушечки его пальцев поглаживают мой клитор, медленными круговыми движениями задевая кружево.

— Я знаю твой секрет, — шепчет он мне на ухо.

Я дергаюсь, чтобы оттолкнуть его, но он прижимает меня к себе, пальцы усиливают давление. Я кричу, а он продолжает мучить меня идеальными движениями.

— Я прочитаю, а ты ответишь. Согласна?

Сглатывая, я смотрю на документ.

— Держи ноги раздвинутыми, принцесса, — его пальцы поглаживают, а затем голос заполняет мою голову, когда он отводит стринги в сторону и скользит пальцем по моей киске. — Порка? — хрипло говорит он, рука покидает мою киску и возвращается с резким шлепком.

Я выгибаюсь и вскрикиваю. Моя грудь вздымается, когда плоть пульсирует, а внутри нарастает жар. Бедра дергаются, и я отчаянно извиваюсь.

— Это — да, — стонет он, награждая меня еще одним.

Влажный шлепок разносится по комнате, а затем он полностью срывает кружево, разрывая его.

— Плевки, — плюнув на свою ладонь, он сжимает мою челюсть, и слюна стекает по лицу, прежде чем его рука опускается, чтобы поиграть между моих ног, ритмично потирая.

У меня перехватывает дыхание, и я прижимаюсь к нему.

— Это — да, Айви?

— Да. — киваю я, покачиваясь на ладони.

— Фистинг, — он сжимает кулак, я качаю головой. — Анальная игра. Это можно сделать пальцем или маленькой игрушкой, — он опускается к тугой сморщенной дырочке, и нежно массирует ее.

Мои бедра дрожат, и я закусываю губу.

— Я не знаю, — шепчу я.

Лев поднимает руку.

— Пососи мой мизинец, сделай его влажным. Действительно чертовски влажным, Айви.

Я хватаю его за запястье и посасываю палец, собирая слюну. Лев стонет мне в ухо, затем опускает палец, и вместо того, чтобы смотреть вниз, я смотрю в зеркало. Мизинец касается сморщенной дырочки, надавливая на напряженную мышцу. Я дрожу, чувствуя, как он сжимает мое горло.

— Мы подготовим тебя к этому. Как насчет игры с дыханием? — он опускается ниже и начинает массировать мой клитор свободной рукой, ослабляя и усиливая хватку на моей шее.

Я дрожу и хнычу, нажимая для большего трения.

— Вот, возьми ручку, — инструктирует он, протягивая документ и указывает блестящим пальцем. — Вычеркни фистинг и анальные игры на данный момент, —другая рука заменила первую, поглаживая меня, пока я дрожу у него на коленях.

Я провожу линию через слова. Узнаю очертания некоторых из них. Если бы меня отправили в школу, и я не жила на улице большую часть своей жизни до того, как социальные службы поместили меня в семью Бьюкенов, то научилась бы. Я старалась.

— «Я понимаю, что мои оргазмы контролируются только с прямого разрешения мистера Льва Петрова»? — вопрос повисает между нами, и я решительно киваю в знак согласия. — «Наказание может включать в себя отказ от оргазма, порку, щипание за соски, выдергивание волос, побои палками и любое другое наказание, которое он сочтет нужным», — повторяет Лев, пощипывая клитор и заставляя вздохнуть от удовольствия.

— Никаких побоев.

— Игра с оружием?

— Я не понимаю...

Лев сдвигается, подталкивая меня вперед, чтобы вытащить свое оружие. Он ставит пистолет на предохранитель, и холодный металл скользит по внутренней стороне моего бедра. Я отползаю назад, вверх по его груди.

— Тише, — шепчет он и останавливается у входа в мою киску.

Я в ужасе смотрю на это через зеркало, прежде чем в страхе опускаю глаза вниз.

— Пистолет в твоей киске, принцесса. Я бы трахнул им твою пизду.

Я нервно качаю головой, и Лев склоняет ее набок.

— Ладно, вернемся к этому в другой раз. Отметины мы можем игнорировать. Я не хочу портить это прелестное маленькое тело.

Он приказывает мне вычеркнуть последние несколько пунктов, что я и делаю, теперь его пальцы снова дразнят меня. Я мокрая, скользкая, и когда палец проникает внутрь, ахаю.

— Это все?

— Нет. «Айви Адамс соглашается быть связанной, с кляпом во рту и выпоротой Львом Петровым, все сексуальные действия должны быть рассмотрены и согласованы в соответствии с мягкими и жесткими ограничениями». Мы будем двигаться медленно, — заверяет Лев, и замечаю, что мой взгляд прикован к большому кресту.

Я киваю.

— Твое стоп-слово — Молочный коктейль, — он усмехается, я прикусываю губу. — Мы договорились, Айви?

— Да.

— Хорошая девочка, достань мой член.