Я собирался сразу отвезти нас в клуб, но Айви наконец-то начала есть. Не грызть, как маленькая м ...

Я собирался сразу отвезти нас в клуб, но Айви наконец-то начала есть. Не грызть, как маленькая мышка, а откусывать здоровые куски. Думал ли я, что когда-нибудь наблюдение за тем, как кто-то ест, вызовет у меня возбуждение? Нет, но вот я здесь, в машине, с самым болезненной эрекцией в мире, потому что моя маленькая воровка тихо откусывает пиццу, глядя на темный город, проносящийся мимо.

Яркие рождественские украшения привлекают ее внимание, пока мы плывем по улицам. Когда она закрывает коробку и оглядывается в поисках места, куда ее поставить, я бросаю коробку на заднее сиденье и беру ее за руку.

— Есть пара вещей, которые нам нужно обсудить, когда мы войдем внутрь. Мне нужно встретиться с Ричи, владельцем, — объясняю я, и она медленно, сдержанно выдыхает.

Она нервничает, и это само по себе еще больше заводит меня. Не помню, когда в последний раз я был так взволнован перед тем, как трахнуть женщину. Она дергает свои розовые пряди, ее маленькие ножки скрещены. Через пять минут я сворачиваю на улочку и останавливаюсь возле курящего мужчины в костюме.

— Я не лгал, когда сказал, что хочу быть эгоистом с тобой, но здесь все под твоим контролем, Айви. Мы делаем только то, с чем ты согласна.

Она поворачивает голову ко мне, ее глаза шире, чем обычно. Она сглатывает, и я обхватываю ее затылок, притягивая к себе, чтобы наши рты встретились над консолью.

— Я просто надеюсь, что ты согласишься с большей частью этого, — добавляю я.

Ее глаза — это мираж эмоций; нервозности, возбуждения, желания. Ярко-голубые, они сверкают, как бриллианты при интенсивном освещении. Дыхание танцует у моего рта, и я наклоняюсь, ожидая, что она сделает свой ход. Безмолвно напоминая ей, что она контролирует ситуацию. Ее рот прижимается к моему, и я стону, хватая за волосы и целуя в ответ.

Черт, я хочу, чтобы она согласилась со всем этим.

Я хочу отдать ей все.

Я стал одержим с тех пор, как Василий затащил ее в мой клуб.

— Пойдем, — я выхожу, застегивая костюм, чтобы скрыть стояк, и обхожу машину, она уже открывает дверь.

Я держу ее и протягиваю руку. Ее рука — маленькая, хрупкая, и это только подчеркивает огромную разницу в размерах между нами. Закрыв дверь, я переплетаю наши пальцы и веду ее к клубу.

— Скажи Ричи, что я здесь, — говорю швейцару, заходя внутрь.

— Он уже знает, мистер Петров.

Я веду Айви внутрь, ее голова вертится, осматривая место.

Это выглядит как обычный коридор, но, когда Артур Ричи выходит из двойных дверей справа от нас, сцена за ними совсем не обычна. Айви отступает назад, прижимаясь к моей груди, ее рот приоткрыт, когда она смотрит на женщину, стоящую на четвереньках, а трое мужчин окружают ее. Приглушенные крики перекликаются с низким сексуальным ритмом, пульсирующим из динамиков.

— Давно не виделись, друг мой. Кто это? Она восхитительна. — Артур открытый бисексуал, и я вижу, что его взгляд скользит не только по Айви, но и по мне.

— Она моя. Я, блядь, ни с кем не делюсь, — я кладу ладонь на ее живот, и он наклоняет голову. — Ты приготовил мою комнату?

— Да, все так, как ты просил. Сюда, — он указывает вперед, когда появляется обнаженная женщина в стрингах с подносом шампанского.

Айви берет бокал и делает большой глоток, избегая смотреть на меня. Я подталкиваю ее вперед, отказываясь от выпивки, и наклоняюсь губами к ее уху.

— Только то, с чем ты согласна, — выдыхаю я.

Она натянуто кивает и сжимает мою руку. Ее пальцы побелели от нервов, зубы кусают пухлую губу в знак покорности.

Я ускоряю шаг, в свою очередь подталкивая ее вперед, и Ричи, наконец, появляется за тяжелой черной дверью.

— Наслаждайся, — говорит он, скользя взглядом по телу Айви.

Я толкаю ее внутрь, захлопывая за собой дверь, и смотрю, как она осматривает комнату. Сглотнув, поворачивается, потрясенно бросая на меня взгляд. Она подходит к Сент-Эндрюс Кроссу, ее изящный пальчик проводит по кожаным ремням.

— Я хочу приковать тебя обнаженной к нему, — признаюсь я, и, когда ее бедра сжимаются, удовлетворенно сглатываю.

Она подходит к мягкой скамейке с низко посаженными подлокотниками, на которые можно положить ноги.

— Это скамейка для порки, — мой разум уже представляет ее связанной и ожидающей моей большой ладони.

— Ох.

Я подавляю улыбку. Ее потрясенный голос посылает потоки тепла к моим яйцам, член напрягается еще больше.

Я следую за ней к кровати, высокие столбы которой усеяны дырками, наручниками и цепями. Дрожащая рука Айви поднимает цепочку. Я сжимаю ее крошечную ладошку, другой рукой прижимая спину к своей мощной эрекции.

— У тебя когда-нибудь был кто-нибудь... хм, вроде меня? — от деликатного подтекста в ее тоне у меня подкашиваются колени.

Никакие силовые тренировки не смогли бы подготовить меня к такому вопросу.

— Нет, я никогда не был с такой малышкой, как ты.

Еще один натянутый кивок, ее плечи расслабляются, и следующий кивок больше для себя, как будто она пришла к какому-то осознанию. Принятие.

— Где ты хочешь меня видеть?

Я хмурюсь от ее будничного тона. Она тянется, чтобы расстегнуть молнию, но останавливаю ее.

— Почему ты здесь, Айви? — сердито спрашиваю я.

— Потому что ты хочешь...

Вздыхая, я отстраняюсь и приподнимаю ее подбородок.

— Я хочу, чтобы ты захотела быть здесь. Это сработает, только если ты тоже этого хочешь, — ловлю ее взгляд. Впервые я боюсь, что ошибся в ней. Неправильно истолковал ее намерения и слишком быстро раскрыл свои карты.

Когда я ворвался на задний двор своего клуба, чтобы наказать ее за воровство, то никак не ожидал, что она завладеет всем моим вниманием, временем, моей сосредоточенностью. Я был рассеян с тех пор, как она вошла в мою жизнь.

Василий это заметил.

Мои братья это заметили.

Она кусает губу, оглядываясь на каждую грязную, порочную вещь, которую предлагает эта комната. На каждую возможность, которую она несет. Возникает вопрос доверия ... Для этого ей нужно доверять мне.

— Ты хочешь наказать меня за воровство, — комментирует она, ее рука поднимает плетку и смотрит на кожаные полоски, а не на меня.

— Нет, я хочу наказать себя, взяв что-то маленькое и невинное, когда знаю, что не должен, — я убираю флоггер. — Я хочу почувствовать вкус твоей упругости, помучить себя, наблюдая, как ты извиваешься, когда пытаюсь поместить свой большой член в твое маленькое тело, и мне нужно, чтобы ты тоже этого хотела.

Моя грудь вздымается, и пересохший рот Айви приоткрывается, теперь ее глаза смотрят на меня. Я забираю у нее бокал с шампанским и ставлю на стол.

— Мне нужно, чтобы ты тоже захотела этого, Айви, — я сжимаю ее волосы в кулак и наклоняю голову к своей. — Отдай мне это, и твой долг передо мной будет уплачен.

Долгов нет.

То немногое, что она была должна, уже выплачено. Я хочу ее для себя. Я не готов признать, что эта женщина перевернула мой мир вокруг своей оси.

Живот наполняется волнением. Дрожь хищного удовлетворения, я хочу, чтобы она убежала от меня, склонилась передо мной, хочу, чтобы она плакала и умоляла. Я хочу, чтобы она подчинилась и боролась.

— Хорошо.

Стиснув зубы, я сдерживаюсь, чтобы не наброситься на нее, и провожаю к стулу, взяв документ с полки. Ее глаза расширяются, и она сглатывает, сильно краснея.

— Первая страница — это простое соглашение о неразглашении конфиденциальной информации. Ты соглашаешься никогда не говорить об этом месте. Это для защиты его членов и мистера Ричи. Остальное зависит только от тебя: твои границы, насколько далеко ты готова зайти, что ты хочешь и на что согласна.

— Границы? — спрашивает она, беря ручку, которую бросаю ей на колени.

— Да, — рычу я. — Насколько сильно я могу на тебя давить, что твое тело и разум готовы выдержать.

— О, конечно, да, — она мягко смеется, ее невинные глаза закатываются, как будто она знала это, но я могу сказать, что она лжет. Ее тело натянуто, как струна. Это ужасно мило.

Я провожу рукой по волосам, чтобы не прикоснуться к ней.

— Я дам тебе время прочитать это. Мне нужно сделать несколько звонков.

— Ты уходишь? — она вскакивает.

— Нет, я выйду на минуту. Прочти соглашение. Отвечай честно, Айви. Я скоро вернусь.

Она делает шаг вперед, чтобы последовать за мной, но я опережаю ее. Грубо сжимаю ее челюсть, давая понять, с какой потребностью борюсь. Притягиваю ее к себе, она ахает.

— Когда вернусь, если ты хочешь этого, разденься и встань на колени на кровати спиной к двери, — она облизывает губы и кивает. Я наклоняюсь и целую ее. — Хорошая девочка, — нежно прикусываю нижнюю губу, отчего она хнычет и прижимается ко мне.

Я выхожу из комнаты и достаю телефон из кармана. Члены клуба оставляют свои вещи на входе, но Ричи знает, кто я и моя семья и чем мы занимаемся. Мое оружие всегда при мне, спрятано в кобуре, еще одно — аккуратно закреплено на лодыжке. Я направляюсь к бару и нахожу столик в углу. Как и было запрошено, меня уже ждет сотрудница с iPad в руках. Она протягивает его мне, и я беру устройство, пока она ставит передо мной рюмку водки.

— Spasibo.

Включаю устройство и на экране появляется прямая трансляция с Айви, которая все еще сидит в кресле и сосредоточенно читает соглашение. Я расслабляюсь, наблюдая за своей маленькой воровкой, и звоню Назу, специалисту по технологиям. Я хочу, чтобы он усерднее искал того, кто поджег мой клуб. Когда, наконец, отрываюсь от разговора, то замечаю, что Айви расстроенно потирает лоб. Она читает дольше, чем ожидал. Я наблюдаю, как она использует палец, чтобы следовать за строчкой, и хмурюсь, когда тот же палец снова возвращается к началу, чтобы обвести буквы. Ее взгляд мелькает между дверью и документом на коленях.

Мне приходит в голову мысль, и я не знаю, как к ней относиться.

Звоню Василию, он отвечает мгновенно.

— Da.

— Когда Айви подписывала соглашение о неразглашении для Kissel, ты заметил что-нибудь необычное?

— О чем ты?

— У нее были какие-нибудь проблемы с документом?