Тьяго принимает его  и мой живот падает на пол.

Юрист?

Документы, которые он хотел? И в этот час?

Конечно, это не может быть тем, о чем я думаю… Не после одного глупого спора.

Должно быть, это бизнес, связанный с картелем.

— Спасибо, можешь идти.

Когда Хоакин закрывает за собой дверь, Тьяго отводит руку в сторону и протягивает мне конверт из манильской бумаги.

-Это для тебя, — говорит он.

Мои пальцы сжимают документы, и мое сердце разбивается пополам. Подобно последствиям катастрофического землетрясения, удар разрушает поверхность нуждающегося органа, раскалывая его без возможности восстановления. Я удивлена , что он не слышит, как он разрывается, когда этот звук так громко отзывается в моих ушах.

Если в этом конверте есть то, что я думаю, то это конец. -Это документы о разводе? Я шепчу, мой голос настолько тихий, что его едва слышно.

Лицо Тьяго резко темнеет, как будто гроза захватывает его черты и полностью затемняет их. Он стоит, медленно раскрываясь во весь свой высокий рост. Когда он говорит, в его голосе нет абсолютно никаких следов юмора, только смертельная нотка.

— Ты надеешься, что это то, что я тебе только что дал?

-Нет! Я яростно качаю головой. - Это совсем не то, чего я хочу, но ты  так поздно разговаривал  с адвокатом, так что… я не знаю…

При моем ответе в его глазах блеснуло удовлетворение. В моей груди зарождается маленький проблеск надежды.

-Открой, — приказывает он.

Перевернув конверт, я залезаю внутрь. Достаю стопку документов толщиной примерно в четверть дюйма. Я читаю первую строчку верхней страницы и в шоке смотрю на Тьяго. Уголок его губ растягивается в самодовольной ухмылке, и он наклоняет подбородок, чтобы я продолжала  читать. Я так и делаю. Я прочитала  весь верхний лист, прежде чем снова взглянуть на него.

— Что… что это, Тьяго?

Он начинает обходить свой стол. С каждым шагом, приближающим его ко мне, у меня перехватывает дыхание, пока мне вообще не становится трудно получить доступ к кислороду.

— Когда твой отец не смог выплатить свой долг в двадцать миллионов фунтов в течение отведенных мне тридцати дней, он начал задолжать мне значительные проценты за каждый дополнительный день, потраченный сверх установленного срока. Он кивает на документы. -То, что у тебя в руках, — это то, что он использовал для выплаты указанных процентов. Пять мест в совете директоров Noble Group.

Я смотрю на него, мой рот на полу. — Он дал это тебе?

-Он был счастлив расстаться с ними, когда перед ним стоял выбор — они или его жизнь.

-Но это на мое имя», — говорю я, глядя на верхний лист, который держу в своих трясущихся руках, а затем снова на него. — Ты отдаешь их мне?

Тьяго останавливается передо мной, его огромная фигура возвышается надо мной. Горячие, собственнические глаза жгут  мое лицо , зажигая пламя возбуждения в моем животе. -Это твоя  компания. Я просто даю тебе то, что по праву принадлежит тебе. То, что твой отец должен был дать тебе сам, — добавляет он с опасным рычанием. -Артуро слышал, как он тебя уволил. Он не имеет права отнимать у тебя то, что тебе  дорого больше всего, и я конечно, не собирался допустить, чтобы это произошло, пока я стоял сложив его руки и ничего не делая . Я считаю, что эти пять мест в сочетании с двумя, которые уже есть у тебя с Тристаном, должны дать тебе  большинство голосов . С их помощью ты  сможешь  не только сохранить свою работу; ты  можешь свергнуть его и стать генеральным директором.

Его большая рука сжимает мою, успокаивая дрожь, от которой трясутся страницы. Тепло оживает, когда он касается меня, и распространяется по всему моему телу.

Я снова поднимаю глаза на него, но обнаруживаю, что его взгляд решительно устремлен на страницы в моей руке.

-Но я также отдаю их тебе по эгоистичной причине. Ты была права  – у тебя не было возможности сделать выбор. Твой отец заставил тебя, а потом я заставил тебя. Это дает тебе  автономию и финансовую свободу выбора — остаться со мной или уйти от меня.

Он долго смотрит на документы, прежде чем его глаза скользят к моим, полные неприкрытой уязвимости и тоски. Я не думаю, что это та его сторона, которую он позволяет увидеть кому-либо еще. Его рука скользит вверх по моей руке и к моему лицу, где он касается моей щеки. Я наклоняю голову и прижимаюсь к его большой руке.

— Останься, — шепчет он, и это слово звучит где-то между мольбой и молитвой. -Я хочу, чтобы ты осталась.

Я моргаю, и густая слеза   падает по щеке. Он ловит его большим пальцем.

Тревога снижает его тон. -Почему ты плачешь?

Водоворот эмоций зашкаливает. Я вошла такая  обеспокоенная и напуганная за наше совместное будущее, только чтобы обнаружить, что он снова работает, чтобы защитить меня.

— Вчера… ты сказал, что закончил, — говорю я, мой голос ломается, и по моему лицу катятся новые слезы.

-Закончил ? Лицо Тьяго смягчается, но его голос приобретает бескомпромиссную остроту. -Я закончил спорить на эту конкретную тему, но я никогда не закончу с тобой. Выбрось это из головы.

— Ты не вернулся домой после того, как я… после того, как я сказала тебе пойти к Клаудии. Я задавалась вопросом, если… — Я замолкаю, не в силах даже произнести эти слова вслух.

— Amor , — рычит он, крепко сжимая мое лицо руками. -Прошлой ночью я спал на диване позади тебя. Ты единственная женщина, с которой я спал за последние годы. Единственная женщина, о которой я думаю весь день и хочу похоронить себя внутри, как только приду домой. Зачем мне вообще идти к кому-то другому?

— Потому что я была глупа и оттолкнула  тебя.

-Ты не была глупа. Мы поссорились, и я уверен, что таких  будет еще много. Мне также жаль, что я на секунду заставил тебя подумать, что ты не совсем та , кого я хотел. Он осторожно убирает волосы с моего лица. -Но ты ошиблась. Сегодня вечером я возвращался к нам  домой и планировал сделать все возможное, чтобы ты увидела ошибку в своих рассуждениях  . Все, что я ждал, это нотариально заверенные документы на твое имя. Ты опередила меня, придя меня искать, но я не смог бы остаться в стороне еще на одну ночь. Его рука сжимает мою шею. -И ты, приходя сюда, ищешь меня? Претендуешь на меня? — хрипло бормочет он. -Ты понятия не имеешь. Если бы я мог порезать себя и показать тебе, как отчаянно мои мысли мчатся к тебе, как безумно течет моя кровь по тебе, как отчаянно бьется по тебе мое сердце, это напугало бы тебя до чертовой смерти.

Пузырь облегчения вырывается из моих губ, когда его рот приближается и накрывает мой. Поцелуй жесткий, отчаянный и полный глубокого желания. Он захватывает мое тело жадными пальцами и грубыми ласками, его рот скользит по моему с  голодом, от которого у меня перехватывает дыхание.

Сначала он нежен, но затем его хватка становится болезненной и собственнической. Он отрывает свои губы от моих, отрывается от меня, чтобы отдышаться, и оставляет у меня губы, опухшие от его атаки. Его грудь неровно поднимается и опускается, но не это привлекает мое внимание. Это выражение его глаз. Он смотрит на меня так, будто ему физически нужно больше, как будто отсутствие моих губ причиняет ему телесную боль.

-Что вы выбираешь? — спрашивает он голосом, огрубевшим от похоти. Тяжёлое дыхание обтекает мои губы. -Я должен предупредить тебя, что если ты решишь покинуть меня, это не значит, что я не последую за тобой. Я даю тебе выбор, когда у меня его нет, потому что я не могу жить без тебя.

Мои руки обнимают его за шею, я притягиваю его к себе, нахожу его губы своими и целую со всеми эмоциями, хранящимися в моей душе. Он стонет, притягивая меня ближе, прижимая меня к своему телу грубыми руками.

Прошло всего двадцать четыре часа, но я ужасно по нему скучала. Вернувшись в его объятия, я чувствую себя как дома, после ночи, проведенной в штормовом море. Я не хочу быть где-то еще.

-Мне не нужны документы, я давно сделала свой выбор, — выдыхаю я. -Я никогда не оставлю тебя.

Золотые глаза сверкают, зрачки расширились до размеров четвертака. Обещаешь ?

-Я обещаю.

Тьяго яростно прижимает мой рот своим, грубо толкая меня обратно на стол. Он хватает меня за задницу и поднимает на руки. Наши губы теперь на одном уровне, и он использует этот новый угол, чтобы углубить наш поцелуй. Моя киска непристойно трется о его твердую длину, пока мы оба не издаем непристойные звуки удовольствия.

Его рука сжимает переднюю часть моего горла и сжимает, оказывая давление, чтобы разделить нас.

-Помнишь, что я тебе говорил, если ты когда-нибудь снова заговоришь о разводе?

Я качаю головой, хотя и помню.

Его голос становится медовым, когда он шепчет слова мне в ухо. — Что я надеру тебе задницу.

Я стону в ответ, и его рука сжимает мое горло.

— Ты считаешь, что заслуживаешь наказания?

— Д-да.

Он отпускает меня, и я медленно скольжу  вниз по его телу, пока мои ноги не касаются пола.

-Нагнись над моим столом и покажи мне, где ты хочешь, чтобы я тебя наказал.

✽✽✽