ГЛАВА 1



Я не испытывал страха перед игрой, но ничто не могло заставить парня нервничать так, как семьдесят тысяч человек, наблюдающих за тем, как ты лажаешь.

Пот стекал мне в глаза, когда я получил мяч от левого нападающего. Крики толпы достигли апогея, и крошечный укол трепета пробежал по моему животу.

Обычно энтузиазм болельщиков меня подстегивал. В конце концов, я мечтал о таких моментах, когда рос. Играть на профессиональном поле, слышать, как тысячи людей скандируют мое имя, быть тем, кто привел свою команду к славе.

Такие моменты означали, что я добился успеха и доказал, что мои критики ошибались, а это случалось много раз.

В конце концов, я был Ашером, мать его, Донованом.

Но сегодня, в последнюю минуту финальной игры сезона Премьер-лиги, я чувствовал себя просто Ашером, новым и самым сомнительным переходным игроком в «Блэккасл».

Это был мой первый сезон в команде, счет был равным, и мы были вторыми в турнирной таблице после «Холчестер Юнайтед».

Нам нужна была победа, чтобы завоевать трофей, но пока матч представлял собой сплошную катастрофу.

Перехваченный мяч здесь, нереализованный пенальти там. Мы косячили повсюду, и я практически видел, как победа ускользала из моих рук.

Разочарование росло, когда я пытался обойти толпу защитников «Холчестера». Боччи, Лайл, Кану – я хорошо знал их трюки, но и они знали мои.

Вот в чем была проблема игры против своей старой команды: спрятаться было негде.

Не имея возможности отступить, я отдал пас другому нападающему и постарался не обращать внимания на уходящее время.

Сорок секунд.

Тридцать девять.

Тридцать восемь.

Мяч перекидывался между игроками, пока, благодаря удаче и неудаче, Винсент не завладел мячом в результате контратаки.

Под тяжестью моего ожидания крики радости стихли до тихого рёва.

Семнадцать.

Шестнадцать.

Пятнадцать.

Я был в идеальной позиции, чтобы принять мяч. У меня был чистый удар по воротам, но я видел, как глаза Винсента обшаривали поле в поисках кого-то, кого-то еще, кому можно было бы передать пас.

Мой пульс бился в такт тикающим часам.

Давай, ублюдок.

Больше никого не было. Я был единственным игроком в нашей команде, который мог реально забить в этот момент. Винсент, должно быть, пришел к такому же выводу, потому что, заметно сжав челюсти, он наконец-то пнул мяч мне.

Волнение толпы достигло предела, но было уже слишком поздно.

Драгоценные несколько секунд колебаний Винсента дали «Холчестеру» шанс, и они перехватили мяч прежде, чем я успел его коснуться.

По полю пронесся коллективный стон.

Я сморгнул пот и попытался сосредоточиться, но насмешливые взгляды моей бывшей команды и яркий свет дезориентировали меня так, как я не чувствовал с того матча много месяцев назад.

Пять.

Попытка перехватить мяч не удалась.

Четыре.

В голове проносились заголовки новостей и телевизионные сюжеты. Предатель. Иуда. Продажный. Стоил ли я рекордного трансфера в 250 миллионов фунтов (прим. 31 383 975 000 рублей) или это была самая дорогая ошибка в истории Премьер-лиги?

Три.

Каким-то чудом мне удалось поймать мяч со второй попытки.

Два.

Нет времени думать.

Один.

Я ударил.

Мяч пролетел мимо ворот под пронзительный финальный свисток, и на стадионе воцарилась такая тишина, что я услышал, как кровь шумит в ушах.

Вокруг меня вся моя команда стояла в изумлении, а игроки «Холчестера» прыгали и кричали в знак празднования.

Всё было кончено.

Мы проиграли.

Мой первый сезон в составе «Блэккасла» тот, в котором все ожидали от меня чемпионства – закончился, и мы проиграли.

Окружающее меня пространство растворилось в приглушенном потоке шума и движения, и я едва чувствовал боль в мышцах или утешительное похлопывание товарища по команде по спине.

Я вообще почти ничего не чувствовал.

* * *

Пока мы шли в раздевалку, никто не произнес ни слова, но страх был ощутим.

Хуже проигрыша в матче было только столкновение с тренером после матча, но он едва дал нам возможность сесть, прежде чем ушел.

Фрэнк Армстронг был легендой в футбольном мире. Как игрок, он был известен серией хет-триков в девяностых; как менеджер, он был известен своим новаторским подходом к лидерству и своим вспыльчивым характером, последний из которых был полностью продемонстрирован, когда он набрасывался на нас.

— Это те стандарты, по которым вы играете? — потребовал он. — Это те чертовы стандарты? Потому что я скажу вам, они даже близко не соответствуют уровню Премьер-лиги. Это ебучее дерьмо!

Отсутствие сосредоточенности, ужасная командная работа, никакой сплоченности – он затронул все проблемы, которые преследовали нас с тех пор, как я перешел в середине сезона, и не нужно быть гением, чтобы понять, почему.

Пока тренер нас ругал, головы поворачивались то ко мне, то к Винсенту, сидевшему на противоположной стороне комнаты.

Динамика команды была испорчена с тех пор, как я присоединился. Частично это было естественным следствием включения нового члена в сплоченный клуб; большая часть сводилась к тому факту, что я, лучший бомбардир лиги, и Винсент, звездный защитник и капитан клуба, презирали друг друга.

Мы играли на разных позициях, но наше соперничество было очевидным. Он был единственным настоящим конкурентом, который у меня был, за прессу, статус и спонсорство – важные вещи в нашем мире, но самым большим источником наших разногласий было то, что произошло на последнем Чемпионате Мира.

Удар. Драка. Красная карточка.

Я старался не думать об этом. Если бы я думал, я мог бы треснуть его по лицу, и я сомневался, что тренер оценил бы это, пока он разглагольствовал о командной работе.

— Дюбуа! Донован!

Услышав свое имя, я вскинул голову, и Винсент сделал то же самое.

Тренер, по-видимому, закончил свою речь, поскольку остальная часть команды пошла переодеваться, а он сердито посмотрел на нас.

— Мой офис. Сейчас.

Мы подчинились без возражений. Мы не были тупыми.

— Хотите угадать, почему я позвал именно вас двоих сюда? — Тренер не стал дожидаться, пока дверь полностью закроется, прежде чем приступить ко второй части своей тирады.

Мы с Винсентом молчали.

— Я задал вам вопрос.

— Потому что мы проиграли, — сказал я. Мой желудок сжался при слове «проиграли».

Все ненавидели проигрывать, но сегодняшнее поражение было для меня особенно болезненным, поскольку я знал, что есть люди, которые активно болеют за то, чтобы я облажался в «Блэккасле», а именно фанаты «Холчестер Юнайтед», которые ненавидели меня за переход к их главному конкуренту.

В детстве у меня было много скептиков: учителя, которые считали, что я никогда ничего не добьюсь, футбольные фанаты, которые считали меня неудачником, пресса, которая копалась в каждом аспекте моей жизни, – и я не мог выносить необходимость доказывать правоту своих критиков.

— Нет. Это не потому, что мы проиграли, — резко ответил тренер. — Это потому, что вы двое – те, на кого вся остальная команда равняется больше всего, но вы позволили своему глупому соперничеству повлиять на вашу игру. Хуже всего то, что это влияет на моральный дух.

Под его пристальным взглядом мы еще сильнее вжались в свои кресла.

— Я знал, что будет переходный период, но я думал, что вы это переживете и все уладите, потому что вы взрослые. Однако, похоже, я имею дело с детьми, потому что вот мы здесь, вылетели с плей-оффа, и нам нечего показать, кроме множества ошибок, которых можно было бы легко избежать, если бы вы научились, черт возьми, работать вместе! — Голос тренера повышался с каждым словом, пока не стал достаточно громким, чтобы просочиться сквозь стены.

Приглушенная болтовня в раздевалке заметно стихла, и краска стыда пробежала по моему лицу.

Разочарование тренера было почти таким же невыносимым, как и проигрыш в лиге. Я боготворил его в детстве, и возможность работать с ним стала главным фактором, повлиявшим на мое решение подать запрос на переход.

Я не так представлял себе завершение нашего первого совместного сезона.

Винсент пошевелился рядом со мной.

— Тренер, я...

— Не заставляй меня начинать с тобой. — Тренер оборвал его. — Что, черт возьми, было в последние двадцать секунд? Донован был прямо там. Тебе следовало отдать ему чертов мяч, когда у тебя был шанс. Смотри, открывайся, пасуй мяч. Это футбол 101! (прим. руководство об основах, правилах, статистике)

Рот Винсента сжался. Он не мог сказать то, что мы все знали: он не отдал пас сразу, потому что не хотел, чтобы я забил победный гол. Пресса бы снова и снова пересказывала этот удар, и я бы получил всю славу, которая с этим пришла. Винсент бы не выдержал.

Эгоистичный придурок. Я не задавался вопросом, поступил бы я так же, будь я на его месте.

Взгляд тренера стал острым. Он был менеджером клуба достаточно долго, чтобы понять мотивы Винсента без его словесного выражения.

— Поскольку вы хотите вести себя как дети, я буду обращаться с вами как с детьми, — сказал он. — Обычно я оставляю межсезонную подготовку на усмотрение отдельных игроков, но не этим летом. Этим летом вы оба тренируетесь в Королевской Академии Балета. Вместе.

— Что?

Мы с Винсентом взорвались одновременно.

Мое чувство самосохранения не смогло преодолеть шок от указа тренера. Клубы почти никогда не диктовали, как именно мы проводим межсезонье. Игроки приезжали со всего мира, а это означало, что лето было для них шансом вернуться домой, увидеть свои семьи и тренироваться так, как они считали нужным.

— Я уже говорил с директором КАБ. Она в деле, — сказал тренер. — Я ничего не говорил раньше, потому что хотел посмотреть, сможете ли вы двое собраться к последнему матчу и, черт возьми, победить. Вы не смогли, поэтому летом будете брать частные уроки у одного и того же инструктора. Она одна из лучших, и у нее глубокие познания в футболе. Вы будете в надежных руках.