- А что мне сказывать? - буркнул старик.
- И что такой хмурый? - Рогозный стиснул челюсти, вспухли желваки.
- А чему радоваться? Война кончилась, а покоя нет... Все идет прахом.
- А ты как думал? - строго заметил Рогозный. - Все живое грызет друг друга. Разве не так? Философия! Слыхал про такую науку?
- Что наука? - обозлился старик. - Хуже зверей бывают люди...
- А ну вон отсюда! - крикнул гневно Рогозный. - Живо!
Старик искоса посмотрел на него, положил вилы на плечо и нехотя вышел.
- Лучше места не вижу, - услышала Галина голос Рогозного.
- Да, далеко от людских глаз, - поддержал Гук.
- Нам хватит пять суток на сборы? - спросил Рогозный.
- Руководителей окружных, надрайонных и районных проводов, референтур, - перечислял Гук, - оповестить мы сумеем. А вот как быть с теми, кто на легальном положении?
- Направляй связников сегодня, - распорядился Рогозный. - Итак, второго сентября, в десять ноль-ноль. А тем, кто работает в советских учреждениях, вести принесет не сорока на хвосте, а Галина... Лучшей связной я не вижу... Вне подозрений... И... дороже отца и матери у нее никого нет... Потом, выполнив задание, она от нас не отвертится.
- Хм-м! - задумался Гук.
- Я думаю, ты сообразил что к чему?
- Хитрый ты, Клим, - польстил ему Гук. - Ох и хитрый!
Клим Рогозный и Гук зашли в дом.
- Накрывать на стол? - Мария кокетливо повела плечами.
- Не надо, - сказал Рогозный. - Сегодня туман для головы ни к чему.
- Как хотите, - оказала Мария.
Перед Рогозным понуро стояла Галина.
- Ты для нас очень много значишь, - сказал с нажимом Рогозный. - И мы тебя, как ты говоришь, в покое оставить не можем.
- Я не пойду, - со слезали на глазах ответила Галина.
- Какая муха тебя укусила? - спросил Рогозный.
- Никакая, - огрызнулась она. - Что вы ко мне пристали?
- Нет, ты послушай, как она разговаривает, - воскликнул Рогозный и многозначительно покачал головой. - Ты что, забыла наши условия?
- Нет, не забыла.
- Тогда в чем дело? Хватит разговоров! В общем, завтра на рассвете. Пакет и инструктаж получишь через полчаса.
- Хорошо, - сквозь зубы вынужденно соглашается Галина. - Я могу идти?
- Да! И запомни: не играй с огнем... - загадочно сказал Рогозный. Тут и дураку ясно, мы трепаться не любим.
Сумерми. Лениво догорала свеча. В комнату Галины зашел отец.
- Что они с тобой шушукаются? - спросил отец. - Что им от тебя надо? Посылают в город, - сказала шепотом Галина.
- Зачем?.. Скажи, зачем? - Отец вздрогнул.
Галина промолчала...
- Я не могу лизать сапоги этим ублюдкам! - Старика душила злость. Нема той силы, как раньше, я бы им показал.
- Тату! - Галина посмотрела в глаза отцу. - Знаешь, тату... В нашей стодоле собираются бандиты... Через пять дней.
- С чего ты взяла? - Отец насторожился.
- Слышала. И в город поэтому посылают.
- Это правда, дочка?
- Тату, своими ушами слышала.
- Через пять дней?..
Он взял лист бумаги, карандаш и начал быстро, нервно записывать.
- Дочка... - Отец поглядел на Галю. - В Львове живет мой друг... Партизан... Передай ему вот эту записку...
- Передам, тату, - сказала Галина.
- Только ты и я... - сказал шепотом отец, - Больше никто, понимаешь, никто не должен знать!
- Понимаю.
- Свет погасить не забудь. - Отец еще раз внимательно глянул на Галину и вышел.
Рассвет. По лесной тропе спешит Галина в город. Птичье пение не может отвлечь ее от тревожных мыслей. И вдруг...
- А ну, притормози, красотка! - сказал кто-то из кустов.
Галина будто споткнулась. Остановилась. Из зарослей появились двое.
- Куда в такую рань? - спросил Гук.
- А вам что? - испуганно заговорила Галина, потом добавила смелее: Какое до этого дело?
- Нам дело до всего, - недобро усмехнулся Гук.
Он обошел Галину, измерил долгим, с прищуром, взглядом.
- Где записка? - спросил Гук.
- Съела.
- Не дури, девка. - Гук подошел вплотную. - Я спрашиваю, где записка?
- Что же это делается на свете? - с изумлением воскликнула Галина. Вы что же, сдурели? Не знаете, куда иду?
- Знаем! - сказал второй бандит.
- Тсс! - Гук подал знак молчать.
- Тогда хватит пятить глаза. - Галина взяла себя в руки.
- Я хотел собственными глазами убедиться, что записка в надежном месте, - уже более сдержанно сказал Гук.
- Можете не беспокоиться, - сказала Галина. - В надежном.
- А если попадешь в лапы к чекистам?
- Записку проглочу и ничего не скажу.
- Ладно! Будь осторожна, - оказал Гук.
- Не маленькая.
- Ну, иди! И не вздумай с нами шутить...
По улицам Львова идут автобусы, такси, грузовики. По тротуару среди потока людей прокладывает себе путь Галина. Она зашла на почту, передала какому-то мужчине записку, вышла. Незаметно оглядываясь, она садится в автобус, затем в трамвай, останавливает такси. Доехав до нужного дома, она нажимает на кнопку, в квартире слышен звонок.
- Вам кого? - спрашивает пожилой мужчина.
- Петренко Иван Дмитриевич здесь живет?
- Это я... Заходите, пожалуйста!
Из кабинета генерала Осадчего уходит Петренко.
- Спасибо вам, Иван Дмитриевич! - Генерал пожимает ему руку.
- Не за что, Евгений Иванович, это мой долг.
В кабинете секретаря обкома Калюжный, Осадчий и Свиридов.
- Я думаю, Василий Афанасьевич, - говорил Осадчий, - Рогозный проводит совещание перед приездом Хельмара. На него заморский гость возлагает большие надежды, и поэтому Рогозный хочет покрасоваться... А с другой стороны, возможно, речь идет о выработке какой-то общей линии поведения... Ну и не мешает лишний раз пообщаться, придать своей банде хотя бы видимость организованности.
- Юрий Николаевич, - обратился Калюжный к Свиридову. - Что вы скажете?
- Что касается выводов, то я согласен с Евгением Ивановичем, - сказал Свиридов. - И хотя это совещание пугает многие наши карты, но бандитов надо усмирить.
- Пожалуй, верно, - поддержал Калюжный. - другого случая может и не представиться.
- А как с Хельмаром - подумаем, - сказал Осадчий. - Надо крепко подумать!
- Не забывайте об уликах, - сказал Калюжный. - Суду нужны неопровержимые доказательства.
- Их больше, чем достаточно, - ответил Осадчий. - Кое-что обещали польские друзья...
В кабинете у Свиридова идет оперативное совещание. Тут Осадчий, Сушенцов, другие офицеры.
- Нам стало известно, - говорит Свиридов, стоя у карты, - сборище бандитских главарей состоится второго сентября, то есть через четыре дня. Вот на этом хуторе.
Свиридов показал его на карте.
- Время? - уточнил Сушенцов.
- Ориентировочно - девять-десять утра. Я предлагаю, - продолжал Свиридов, - создать подвижную группу пограничников до пятидесяти человек, куда войдет резерв пограничного отряда и до десятка уже обстрелянных пограничников линейных пограничных застав. Возглавит эту группу майор Сушенцов. К первому сентября отряд занимает исходные позиции в десяти километрах от хутора, Большая Березня. Затем под прикрытием темноты, к утру второго сентября, с четырех сторон подходит к нему на расстояние трех-четырех километров...
Все напряженно слушали начальника войск.
- Правда, есть одно "но"... Мы считаем: успех операции может быть обеспечен три условии, если вам, товарищ майор... - Начальник отряда встал. -...если вам удастся избежать, - продолжал Свиридов, - прямого столкновения с охранением.
- Об охранении нам ничего не известно, - сказал Сушенцов.
- В этом сложность операции, - заметил Свиридов. - Но вы, Илья Петрович, разведчик опытный... И мы на вас надеемся.
- Ясно! - скупо улыбнулся майор.
- Садитесь, пожалуйста, - сказал Свиридов, в затем продолжал: - Время "Ч", то есть захват бандитов в одиннадцать часов дня... Некоторые детали операции мы обговорим с майором Сушенцовым более подробно...