Заветный звук щелчка замка приносит мне волну экстаза, проносящуюся по всему телу. Может, я и правда адреналиновая наркоманка.

— Я думаю, это, возможно, твое лучшее время, — весело звучит голос Макс в моём ухе, когда я толкаю дверь и вхожу в затемнённый офис. В этом здании нет окон, только одно на двери. Здесь так темно, что я почти ничего не вижу, но я не смею включить свет.

— Серьёзно? Сколько это заняло? — спрашиваю я, замечая ряд картотечных шкафов у дальней стены. Бесшумно подхожу к первому шкафу, достаю из бокового кармана сумки маленький фонарик и включаю его.

— Скажем так, у тебя осталось чуть больше трёх минут. Поторопись, — шипит она, словно это ей нужно соблюдать тишину. Я замечаю мигающий красный свет в углу над шкафами и показываю ей средний палец. Её звонкий смех говорит мне, что она видит всё, что я делаю.

Собравшись, я направляю маленький луч фонарика на переднюю часть шкафов, пока не нахожу нужный. «П».

Я хватаюсь за ручку, но она не поддаётся.

— Чёрт, — ругаюсь я, приседая перед шкафом. Вместо того чтобы тратить время на поиски ключа, я снова принимаюсь за взлом. Двадцать секунд спустя ящик открывается. Я рывком вытягиваю его и быстро перелистываю папки в поисках нужной. Пелоси, Пелоси, Пелоси. Фамилия мерзавца становится моей новой мантрой, пока я перебираю файлы, но нахожу пустое место.

— Его здесь нет, — выдыхаю я, глядя на камеру, как будто могу увидеть девушку по ту сторону.

— Ладно, собираемся и попробуем снова. Уходи оттуда. У тебя осталось всего две минуты, пока один из них не вернётся, — слышу её взволнованный голос в наушнике.

— Нет, у нас может не быть второго шанса. Быстро, под каким именем он может быть? — говорю я, лихорадочно пытаясь сообразить. Это не может быть Боливар; это было бы слишком очевидно. Должно быть что-то ещё...

— Эспиноза! — кричит Макс в моё ухо, и я вздрагиваю. Качаю головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, который будет преследовать меня весь день. Но она права. Амаро — не более чем пешка в этой игре. Конечно, Антонио не стал бы регистрировать груз под своим именем.

Я быстро нахожу раздел на букву «Э» и отмыкаю ящик. Моё сердце бьётся в горле, пока я ищу нужную папку. Эспиноза, Эспиноза, Эсп... — Вот она! — чувствую, что почти кричу, хотя на самом деле произношу это почти шёпотом. Хватаю папку и срываю сумку с плеча так быстро, как только могу. Мне повезёт, если у меня останется хотя бы минута до того, как один из охранников пройдёт мимо двери. Хотя здесь темно, если он случайно посмотрит в мою сторону, он меня увидит. Офис пуст, здесь нет ничего, за чем можно было бы спрятаться.

Голос Макс становится тревожным:

— Убирайся оттуда нахуй. Твоё окно критически мало.

Как будто её слова материализовали это событие, я слышу приглушённые звуки одностороннего разговора справа от себя. Дерьмо.

Я быстро подбегаю к столу и открываю папку. Не разглядывая текст, быстро хватаю телефон. Убедившись, что вспышка включена, я фотографирую все бумаги внутри папки, не утруждая себя их чтением. Времени на это просто нет.

— Тейт, что ты делаешь? — паника начинает подниматься в голосе Макс.

Сделав несколько снимков, я отправляю фотографии на телефон Макс, затем засовываю папку в рюкзак. Я не успею выбраться. Я потратила слишком много времени, и охранник вот-вот меня найдёт. И если мне суждено умереть, то хотя бы я смогу потянуть за собой Пелоси.

Я закидываю рюкзак на плечи, затягиваю ремни и готовлюсь к задержанию. Возможно, он на телефоне, и мне повезёт настолько, что он будет слишком занят, чтобы заглянуть внутрь, но я не могу рисковать. Придётся бежать.

— Я не успею выбраться, — говорю я, спокойнее, чем чувствую себя на самом деле.

— Тейт, нет, — её голос становится полон тревоги.

— Слушай меня, — голос охранника звучит всё ближе. Это почти конец. — Я отправила тебе фото того, что в этой папке. Ты дождёшься, пока они не увезут меня отсюда...

— Нет!

— Да. Ты дождёшься, пока они меня заберут, а потом сядешь в машину и поедешь, пока Новый Орлеан не станет крошечной точкой в зеркале заднего вида, — говорю я, пытаясь удержать контроль над собой.

— Нет! — её голос дрожит, заставляя мой живот сжаться. Она эмоциональна. Это хорошо. Ей понадобится этот огонь в груди для того, что ей предстоит сделать дальше.

— Макс, тебе нужно будет позвонить Веранго. Расскажи ему всё, что знаешь, и они смогут отправить кого-то другого, чтобы завершить дело. Не оглядывайся. Ты меня поняла?

— Я не могу просто сидеть сложа руки и позволить им...

— Ты можешь и ты сделаешь это. Доставь информацию и убирайся подальше от Веранго. Не оглядывайся и не ищи меня. Ты должна исчезнуть, — заканчиваю я, чувствуя жжение в носоглотке. Жидкий огонь грозит выплеснуться из глаз, прежде чем я успею его остановить. Я всхлипываю, собираясь ради неё. Держу маленькое устройство в ухе, пытаясь справиться с дрожью в голосе. — Эй, что мы говорим? — касаюсь маленькой татуировки на ключице через толстовку, словно могу её увидеть. Маленький, изящный свиток, который мы с Макс делим, её единственная татуировка. Чтобы у нас всегда было напоминание о том, что действительно важно.

Она молчит.

— Макс, что мы говорим? — повторяю я, глядя на мигающую камеру. Голос охранника становится настолько близким, что я могу разобрать каждое его слово.

Слышу, как эмоции застревают у неё в горле, когда она наконец говорит:

— Мы продолжаем, — говорит она сквозь слёзы. — Несмотря ни на что, — шмыгает она носом.

— Мы продолжаем, несмотря ни на что, сестренка, — повторяю я, глядя прямо в камеру. Наше маленькое напоминание о том, что бы ни ждало нас в этой жизни, мы должны выстоять. Мы сражаемся, даже если выйдем из этого побоища окровавленными и избитыми. Мы продолжаем, несмотря ни на что.

Я чувствую, как моё тело расслабляется, готовясь к драке, когда мой «гость» заканчивает разговор по телефону. Я резко поворачиваю взгляд в его сторону и слышу, как он достаёт из кармана ключи, чтобы открыть дверь.

С последним взглядом на камеру я вынимаю пистолет из кобуры и крепко сжимаю его в правой руке. Левой рукой касаюсь устройства в ухе.

— Не смотри это, — это всё, что я успеваю сказать, прежде чем выдернуть наушник и бросить его на землю перед собой. Слышу приглушённый голос Макс, умоляющий меня, пока я не ставлю на него ногу и не давлю вниз, обрывая её голос и уничтожая устройство одним резким движением. Чёрт возьми, я не позволю ей слушать, как я умираю.

Я слышу первые звуки своей неизбежной гибели, когда охранник начинает вставлять ключ в замок. Я быстро перемещаюсь так, чтобы оказаться прямо рядом с дверью. Если я буду достаточно быстрой, то смогу застрелить ублюдка в тот момент, когда он войдёт. У меня нет глушителя на пистолете, поэтому, как только прозвучит выстрел, вся охрана узнает о моём присутствии, и мне придётся бежать изо всех сил, отвлекая как можно больше охранников, чтобы дать Макс шанс уйти.

Я наблюдаю, как охранник отпирает дверь и начинает поворачивать ручку. Прислоняюсь к стене и замираю. Единственный, кого я убью, если начну паниковать, — это себя. Я крепко сжимаю пистолет обеими руками и готовлюсь стрелять, когда дверь начинает открываться. Моё сердце бешено колотится в груди, когда я вижу профиль охранника в небольшом окошке на двери. Я пытаюсь успокоить дыхание, но оно всё равно выходит прерывистыми толчками, пока я поднимаю пистолет и целюсь. Его висок выравнивается в прицеле, и я начинаю сжимать спусковой крючок.

Но прежде чем пистолет выстреливает, и я завершаю жизнь охранника так же уверенно, как свою собственную, громкие крики раздаются снаружи маленькой лачуги. Я вздрагиваю и подавляю желание вскрикнуть, когда звуки эхом разносятся вокруг меня. Я максимально сжимаюсь, когда охранник с силой захлопывает дверь и бросается к источнику шума.

Я не знаю, что только что произошло, но не собираюсь упускать возможность сбежать. Я бросаюсь к двери, но в спешке сталкиваюсь с краем дверного проёма. Сдерживая ругательство, я чувствую, как моё плечо зацепляется за что-то острое, торчащее из рамы, и как моя толстовка рвётся вместе с верхними слоями кожи.

Пусть это не будет ржавый гвоздь. Когда я в последний раз делала прививку от столбняка?

Я шиплю, мельком взглянув на кровь, струящуюся из пореза. Нужно будет наложить швы. Отбрасываю эту мысль и игнорирую нарастающую боль, разворачиваясь обратно к двери.

С тех пор, как я раздавила наушник, я иду вслепую. Макс больше не может меня направлять. Выглядываю в маленькое окно — ничего не вижу, но слышу множество криков от охранников, патрулировавших территорию. Что бы там ни происходило, это явно достаточно крупное отвлечение, чтобы увести их всех к контейнерам.

С силой открываю дверь и хлопаю ей на выходе. Остаётся только надеяться, что никого не осталось рядом с зданием, чтобы услышать меня. Я рванула к задней части здания так быстро, как только могу. Впитывая воздух в лёгкие быстрыми глотками, бегу, спасая свою жизнь. В буквальном смысле.

Бегу так сильно, что почти чувствую, как суставы протестуют от нагрузки. Но мне всё равно. Я наконец-то достаточно далеко от здания, чтобы больше не слышать крики паники так чётко. Кажется, у меня есть шанс.

Замечаю дерево, за которым пряталась, когда только пришла сюда, и направляюсь прямо к нему. Я не могу удержаться от улыбки, приближаясь, почти чувствуя запах свободы.

Я почти достигла цели, когда всё резко остановилось. В одну минуту я бегу, спасая свою жизнь, а в следующую из-за дерева появляется человек, одетый во всё чёрное. Словно слившись с тенями, он был невидим до тех пор, пока не захотел, чтобы я его увидела. У меня нет времени остановиться, когда он выставляет руку, чтобы меня остановить. В тот момент, когда моё движение вперёд встречается с его вытянутой рукой, я падаю на землю.