2

2

— Привет, извращенка.

Я не улавливаю слов, потому что он прямо передо мной, с этими широкими плечами, ухмылкой и пронзительными глазами, в которых, кажется, пляшет веселье, когда он смотрит на меня.

Хотя я понятия не имею, что он только что сказал, я слышу этот голос. Боже мой, этот голос. Это глубоко, это медленно, это чувственно, дразняще и прямо-таки выводит из себя.

Я стою там, разинув рот, как какая-то рыба.

Незнакомец, загораживающий вход в мою комнату, хихикает, и я чувствую, что краснею от смущения. В конце концов, когда я видела его полчаса назад, у него был член. К тому же очень большой и твердый член.

Мое лицо в чертовом огне.

— Привет, — пищу я, мой голос звучит неправильно. Я прочищаю горло. — Да... — С чем я соглашаюсь, мы никогда не узнаем. — Это моя... э-э-э, это моя комната.

Слова, Тиа. Ты знаешь, как их использовать. Обычно они образуют предложения.

— Я так и думал, учитывая тот факт, что у тебя есть ключ, — отвечает он, как будто это имеет смысл. — И все эти сумки.

Он поднимает подбородок в сторону двух спортивных сумок у меня за плечами. Он не говорит, как сформулировать очевидное, идиотка, но это сильно подразумевается.

— Ари в душе с Романом, — говорит мне незнакомец, выходя из дверного проема, чтобы впустить меня. — Возможно, тебе пока не стоит заходить, чтобы снова не оскорблять свои чувства, мисс ханжа.

Я прищуриваюсь.

— Я не ханжа.

Ура! Мне удалось произнести три слова подряд. В основном потому, что я больше не смотрю прямо в эти пронзительные голубые глаза.

От удивления уголки его губ приподнимаются еще выше.

— Если бы это было правдой, ты бы присоединилась, а не пялилась на нас, как маленькая извращенка. Определенно, похоже, что ты этого хотела.

Я ахаю, потрясенная тем, что парень, которого я никогда в жизни не видела, мог сказать что-то настолько откровенно непристойное. Мне бы хотелось думать, что я не ханжа, но нельзя отрицать, что люди рядом со мной так себя не ведут. Особенно парни. Я просто не привыкла к этому. Так флиртуют нормальные люди, если не считать моих знакомых? Никто дома не осмелился бы так разговаривать с дочерью сенатора Коул, но, возможно, именно так мальчики обращались бы со мной, если бы моя мать не была той, кто она есть.

Не то чтобы этот парень был мальчиком как таковым. Нет, четко очерченные мышцы, напряженная линия подбородка и щетина, скрывающая его подбородок, - все это однозначно говорит о мужчине. Я не знаю, сколько ему лет, но я бы сказала, что ближе к двадцати пяти, чем к двадцати. Скорее всего, он аспирант, как и я.

Может быть, я когда-либо встречала только мальчиков, но вряд ли это моя вина. В моей школе учились только девочки. Клубы, в которые мне разрешалось вступать, были предназначены для таких же людей, как мы. И я оставалась дома до конца колледжа, находясь под пристальным вниманием своей матери. Она не допустила бы иного, и не стоило начинать драку так рано.

Финишная черта - мой двадцать пятый день рождения. Нет смысла пытаться раскачивать лодку, пока она не приблизится к этому.

Наконец-то я обретаю дар речи.

— Я не хотела.

Еще три слова. Я должна похлопать себя по плечу.

Приводящий в бешенство незнакомец смеется мне в лицо.

— Моя ошибка. И вот я был так уверен, что ты облизала губы, когда смотрела на мой член, как будто он сделан из конфет.

Задыхаясь, я решаю закончить бессмысленный, неуместный разговор и на самом деле захожу в свою комнату, полностью игнорируя его. Я просто не могу с ним справиться. Что вообще можно на это сказать?

Особенно учитывая тот факт, что…Я смотрела на его член. Я видела только член Роба, и, давайте просто скажем, они даже не сравниваются.

Я заставляю свой разум решительно отбросить все мысли о чрезмерно большой пропасти позади себя, когда осматриваю пространство перед собой.

Это мило. Значительно просторнее, чем общежития академии, в которой я училась в старших классах. Моя комната дома, конечно, больше этой, но не приятнее. Она розовая, с оборками и украшена так, как будто я все еще играю с Барби. Но я определенно не такая. Это светлое, зрелое пространство - долгожданная перемена.

Наконец я бросаю свои спортивные сумки рядом с маленькой двуспальной кроватью, расправляю плечи, прежде чем поставить чемодан в изножье кровати.

Уже поздно, и я устала, так что с распаковкой придется подождать.

К счастью, колледж предоставил постельное белье, аккуратно сложенное на моей кровати, и я продолжаю застилать его, демонстративно игнорируя мужчину, все еще стоящего там, где оставила, перед открытой дверью.

Мне следовало закрыть ее за собой.

Это выбивает из колеи, когда парень - красивый парень, имени которого я даже не знаю - находится здесь, пока я заправляю свою постель.

Я борюсь с последним уголком подогнанной простыни - она тугая, и третий уголок продолжает выскакивать всякий раз, когда мне удается заправить его под матрас, - когда слышу шаги. Я заставляю себя не обращать на них внимания.

— Итак, как тебя зовут, извращенка?

Я игнорирую его сильнее. В основном потому, что не знаю, как с ним обращаться. Не то чтобы мне не нравился этот флирт, просто я никогда не испытывала ничего подобного и понятия не имею, как реагировать.

— Знаешь, если ты мне не скажешь, это прозвище никуда не денется. Тебе придется винить только себя.

Я стону. Он определенно частый гость в нашей комнате, поскольку моя соседка по комнате счастлива оставить его одного в своем пространстве, пока принимает душ. Если он выполнит свою угрозу, это быстро подействует мне на нервы.

— Гестия, если хочешь знать, — чопорно отвечаю я.

Я никогда не представляюсь Гестией. Потому что это глупое имя. Но почему-то этот парень заставляет меня нервничать и чувствовать себя неловко, и да, в моем случае это переводится как невыносимо официальный, взвинченный, чопорный тон.

— Сокращенно «Тиа». Как тебя зовут?

— Что-то почти такое же претенциозное, как Гестия, — отвечает он, хватаясь за угол, который вот-вот подастся, и дергая его на место. — Можешь называть меня Себастьяном.

— Теперь мне любопытно, — признаюсь я. — Я могу называть тебя Себастьяном, но это не твое имя?

Он пожимает плечами.

— Второе имя.

— Ах. И что за претенциозное имя?

Он фыркает.

— Не думаю, что мы еще достигли такого уровня знакомства, Гестия. Давай просто скажем, что я подумываю подать в суд на своих родителей из-за этого.

Меня смущает тот факт, что такой красивый, грубый и похотливый мужчина может быть забавным. И милым.

Не отрывая глаз от наволочки, чтобы снова не потерять дар речи, я говорю, не подумав:

— Если бы я подала в суд на свою мать за что-то, это было бы не мое имя.

Он садится на кровать.

— Ах. Проблемы с мамой.

Я вздрагиваю. Это мягко сказано, но мне не нужно раскрывать свои самые глубокие, мрачные секреты этому совершенному незнакомцу.

Я бросаю подушку с той стороны, на которой он не сидит.

— А теперь я иду спать. Приятно было познакомиться, Себастьян.

Его брови приподнимаются на дюйм.

— Выгоняешь меня?

— Ну да. — Я устала за последние сорок восемь часов. Если моей соседке по комнате захочется развлечь его и кем бы ни был Роман, это ее дело, но она может делать это на своей половине комнаты.

Себастьян не двигается с места, и я решаю прибегнуть к своему первому приему: притвориться, что его здесь нет.

Я бы хотела переодеться и почистить зубы, но я слишком устала, чтобы пережидать то, что, без сомнения, является очередным сеансом дикого секса в ванной, поэтому я просто сбрасываю теннисные туфли, стягиваю шорты с леггинсов, натягиваю блузку поверх кружевной майки и ныряю под свежевыстиранное белье лавандового цвета.

— Спокойной ночи, Себастьян, — слышу я свой голос, закрывая глаза.

Было бы разумно настоять на том, чтобы он вернулся к моей соседке по комнате, а еще лучше - ушел. Он совершенно незнакомый человек, не говоря уже о парне, который рад присоединиться к команде какой-нибудь девушки в ее комнате в общежитии - и чтобы за этим наблюдали. Я должна чувствовать себя здесь в полной безопасности.

Но любая реакция звучит как усилие, и вся моя энергия уходит, уходит, уходит. Я засыпаю со следующим ударом сердца.