— Ты бы сделал это для Джо… но не для меня?

Я отворачиваюсь от нее. — Как только о Максиме позаботятся, у тебя будет такой же выбор.

— Который?

— Свобода. Если ты хочешь.

— А Джо?

— Джо останется со мной, — говорю я ей, вставая и эффектно завершая разговор. — Как я уже сказал: она Братва. Не ты.

Ее лицо искажается от боли, но я не беспокоюсь о том, чтобы ее утешить. Она должна принять определенные истины, если мы хотим чего-то добиться вместе. Смотреть, как она уходит, будет тяжело, но я не собираюсь заставлять женщину оставаться против ее воли.

Я дал ей выбор раньше. Я могу выжить, делая это снова.

— Исаак, — говорит Джо, подбегая ко мне и переплетая свои пальцы с моими. — Иди поиграй со мной.

Камила большую часть вечера сидит в стороне от нашей маленькой компании. Она участвует, когда Джо разговаривает с ней напрямую, но в остальном она остается удаленной. Как будто она хочет дать понять, что она мать Джо, но не член семьи.

Я игнорирую ее до конца вечера. Она оказывает мне такую же любезность. К ночи Джо засыпает на ковре между мной и Камилой.

Богдан ушел пару часов назад. С тех пор мы использовали у Джо человеческий буфер. Она работала так хорошо, что нам действительно удавалось избегать внешней агрессии, пока она не спала.

Но теперь, когда она спит, она снова просачивается наружу.

В глазах Ками есть яд, который становится еще более ощутимым из-за сексуального напряжения, которое осталось между нами после того прерванного поцелуя ранее днем.

Честно говоря, этот поцелуй нужно закончить.

И она, черт возьми, это знает.

— Мы должны уложить ее в постель, — говорит Камила.

Я осторожно беру Джо на руки и несу ее на кровать. В тот момент, когда я опускаю ее, Камила движется вперед, отталкивая меня с дороги.

—Ты не возражаешь?— раздраженно спрашивает она.

Я отступаю на несколько шагов и смотрю, как она накрывает маленькое тельце Джо одеялом и удобно укрывает ее. Не успела она завернуть ребенка, как ириску, как Джо начинает шевелиться.

— Не думаю, что ее нужно пеленать, — говорю я.

Она смотрит на меня. — Мне не нужны твои советы. Я знаю, что я делаю.

Но ее явно нет. Вместо того, чтобы признать это, она сжимается вдвое и начинает плотнее натягивать одеяло на Джо.

Малыш начинает шевелиться более агрессивно.

— Господи, — бормочу я, отталкивая Камиллу и беря верх.

Я стягиваю простыни и осторожно кладу одеяло на талию Джо, чтобы ее руки были свободны. Она вздыхает с облегчением и переворачивается. Через несколько секунд она успокоится.

Когда я выпрямляюсь и оборачиваюсь, Камила широко раскрытыми глазами смотрит на спящую Джо. Медленно она перемещает их ко мне.

Я вижу, как смешались все ее неуверенность. В какой-то момент я думаю, что она склонится к печали, но вместо этого она останавливается на гневе.

— Я думаю, тебе следует уйти. Ей нужно поспать. — Я поднимаю брови.

— Я не оставлю ее, — уточняет она. — Я буду спать здесь сегодня ночью.

— От чего ты ее охраняешь?

— От всего мира, — огрызается она. Она подходит и рывком открывает дверь, жестом приглашая меня уйти.

Я иду к выходу, но останавливаюсь перед ней, чтобы она не смогла ее закрыть. — Тебе нужно подумать о том, что для нее лучше, — говорю я. — Подумай об этом очень, очень тщательно.

Ее зеленые глаза искрятся. — Я знаю, что для нее лучше. Вот почему я держала ее подальше от этого дерьма — от твоего дерьма — все эти годы. И чего стоила моя жертва в конце концов? Ни черта. Ты вырвал ее из ее безопасной, стабильной жизни и погрузил прямо в хаос своего мира.

— Это и ее мир тоже.

— Этого не должно было быть.

— Она заслуживает знать свою семью.

— У нее есть семья.

— Это не либо-или, Камила.

— Для меня - да.

— Тогда ты будешь разочарована.

Даже не осознавая этого, мы сошлись. Наши тела разделяет, может быть, дюйм, и гул энергии гудит между нами, как провод под напряжением.

— Ты не имел права брать ее.

— Тот факт, что я забрал ее, означает, что ты можешь быть с ней прямо сейчас. Ты должна благодарить меня.

— Не надо, — отрезает она. — Не притворяйся, будто ты сделал это для меня.

— Ты права. Я сделал это не для тебя. Я сделал это для себя.

— Чтобы наказать меня?

— Нет, — рычу я. — Я сделал это, потому что хотел узнать свою чертову дочь.

Она резко останавливается, ее глаза скользят по Джо, прежде чем она снова поворачивается ко мне. Я вижу дрожь вины в ее глазах. Она определенно противоречива… но она также упряма, как всегда.

Она имеет право быть, пожалуй, в этом случае. Но я все равно не позволю ей ни дюйма свободы действий.

— Нет. Ты сделал это только потому, что мог, — мягко говорит она.

Она кладет руку мне на грудь и выталкивает из комнаты. Ее рука задерживается на мгновение, прежде чем она отстраняется.

— Но только потому, что ты можешь что-то сделать, — добавляет она, — не означает, что ты должен это делать.

Затем она закрывает дверь перед моим лицом.

Мне так хочется протолкнуться обратно, прижать ее к стене и трахать ее, пока ее глаза не закатятся. Но я этого не делаю.

Потому что Джо там с ней. И потому что я хочу, чтобы они вдвоем провели сегодняшний вечер.

Я отворачиваюсь от двери и замечаю стоящего там Богдана с самодовольным выражением лица. Он ясно видел последние несколько минут нашего приглушенного, но горячего разговора.

— Неудивительно, что с тобой все время тяжело, — замечает он.

— Отъебись, маленькое дерьмо.

Богдан смеется и уходит в противоположную сторону.

Но по-настоящему раздражает то, что… он чертовски прав.