— И что это значит для меня? — Мне не нравится, как кротко я звучу. Но мне нужно знать, где я нахожусь.

— Я пытаюсь это выяснить.

— Может быть, вы расскажете мне больше о том, чем вы занимаетесь?

— Пока нет, — честно отвечает он.

— Я не очень понимаю, что значит "мафиози",— признаюсь я.

— Хм, — хмыкает он. — Почему вы его используете?

Я жую внутреннюю сторону щеки, не желая доносить на своего босса, но если она знает о Неро достаточно, чтобы использовать его, то, возможно, это не такой уж большой секрет.

Или, может быть, она тоже в том мире?

Его большой палец поглаживает мой живот.

— Мой босс сказала что-то после того, как вы с мэром ушли сегодня. Но я не знала, кого из вас она имела в виду.

Неро смеется.

— Я не узнал там никого другого, но если она это сказала, то я рекомендую оставаться на ее стороне.

Я вздрагиваю.

— Она и так достаточно страшная, мне не нужны дополнительные причины бояться ее.

Неро прижимается к моим волосам.

— Я буду защищать тебя.

Я издаю сомнительный звук.

— Как ты собираешься защищать меня, если тебе приходится притворяться, что ты меня не знаешь?

Наступает тишина.

— Как я уже сказал, я выясняю это.

Очевидно, я хочу знать больше. Я хочу знать все. Но, возможно, это один из тех моментов, когда неведение — блаженство, и я должна этим воспользоваться.

— Моя очередь, — голос Неро похож на колыбельную, заставляя меня еще больше погрузиться в его объятия. — Расскажи мне, почему ты до сих пор девственница.

Вопрос разрушает стену спокойствия, которую я начала возводить.

— Этого просто... никогда не было.

— Это еще не все. — Он говорит это уверенно. — Ты не держалась за него все это время без причины. И я хочу знать, что это за причина.

— Ты прав, — шепчу я.

Мои глаза закрываются.

И я позволяю себе вспомнить.

* * *

Газета сминается под моим захватом, пока я читаю и хожу.

Если они и дальше будут сокращать мои часы, мне придется искать новую работу.

Проводя пальцем по объявлению о поиске работы в одной из крупных пекарен города, я напоминаю себе, что мой диплом лежит в тумбочке в моей спальне, и через два дня мне исполнится восемнадцать. Это значит, что я смогу начать работать полный рабочий день.

А с деньгами, которые я спрятала в старых учебниках, я скоро смогу переехать. И, надеюсь, далеко, далеко.

Я не достаю ключи из сумочки, пока иду по короткой дорожке мимо машины Артура. Он никогда не запирает дверь. Это меня бесит. Но я всегда надеюсь, что кто-то однажды вломится в дом и убьет Артура, прежде чем украсть телевизор, перед которым он, без сомнения, лежит.

Наклонив голову, чтобы избежать конфронтации, я открываю входную дверь и вхожу внутрь. Но в гостиной никого нет.

Скрестив пальцы, что мне удастся незаметно добраться до своей комнаты, я крадусь к лестнице, ведущей на второй этаж.

Я уже на полпути вверх, когда слышу голоса.

— Можно я сделаю это здесь? — спрашивает голос, в котором я узнаю голос Бобби, одного из друзей Артура.

— В ее комнате? — спрашивает мой отчим. — Тебе нравится изящный плед и все такое?

Изящный плед?

Они в моей комнате?

Я застываю на месте.

С чего бы им быть в моей комнате?

— Да. — Бобби смеется. — От нее действительно исходит девственная атмосфера.

Тошнота подкатывает к моему горлу.

Почему они говорят о девственницах? В моей комнате?

— Слушай, ты платишь за ее первый раз, но если ты хочешь сделать это здесь, то это еще сто. И тебе придется делать это, когда моя старушка на работе. Она ни хрена мне не скажет, когда я покажу ей деньги, но она может устроить скандал, если я скажу ей заранее.

— Договорились. — Я слышу звук шлепающих рук. — Шестьсот, и я получаю право первым отщипнуть от этой подростковой киски.

Артур смеется над своим другом.

— Не раньше этих выходных. На случай, если она попытается кому-то об этом поплакаться, я не хочу проблем с изнасилованием по закону и прочей ерундой. Как только ей исполнится восемнадцать, это будет просто "он сказал, она сказала". А с такой репутацией, как у ее мамы, никто ей не поверит.

Мое тело отшатывается, и моя нога соскальзывает со ступеньки.

Я отпускаю газету и хватаюсь одной рукой за перила.

Перила дрожат, но держатся. Двигаясь так быстро, как только могут мои дрожащие ноги, я спускаюсь по ступенькам и бегу к входной двери.

Их голоса звучат позади меня, и я знаю, что должна скрыться из виду. Если они увидят меня сейчас и узнают, что я слышала... То, что они сказали...

Задыхаясь, я поворачиваю дверную ручку так медленно, как только могу, чтобы не шуметь, а затем дергаю дверь.

Одна нога снаружи.

Голоса звучат громче.

Вторая нога снаружи.

Я слышу их шаги.

Я захлопываю дверь и вижу их ноги на лестнице.

Все мое тело замирает.

Я не могу закрыть дверь, пока они видят ее. Если я закрою ее и убегу, я буду как мертвый — без денег. Без одежды. И хотя это не то, что я хочу сделать, я знаю, что должна сделать.

Я снова открываю дверь, делая вид, что только что вернулся домой.

Они уже на полпути вниз по лестнице, но я не смотрю вверх. Я просто обхватываю себя руками.

— Какого хрена ты делаешь дома? — огрызается Артур.

— Я больна, — заикаясь, произношу я первое оправдание, которое могу придумать. И судя по тому, как сводит живот, это даже не ложь.

— Мерзость, — усмехается он.

Я слышу, как Бобби хмыкает, когда они оба идут прямо на кухню.

Не нуждаясь в приглашении уйти, я бросаюсь вверх по лестнице в свою комнату. И хотя я хочу провести время, дезинфицируя каждый дюйм комнаты, к которой они могли прикасаться, у меня нет времени.

Мне нужно собираться.

Сейчас.

Потому что я уезжаю сегодня вечером.

* * *

Грудь Неро поднимается и опускается на мою спину. Это единственный признак того, что он слышал мои слова, которые вырывались из моего горла.

— Я так долго боялась после того, как ушла. И мысль о том, что кто-то может прикоснуться ко мне... — Я снова прижимаюсь к нему, и его рука еще крепче обхватывает меня. — Я не была готова. А потом я не знала, как.

Матрас затрещал, когда Неро перевернулся на спину.

— Иди сюда.

Повернувшись, я прижимаюсь к нему, пока он поправляет одеяла на моих плечах. Моя голова ложится на то место между его плечом и грудью. Моя нога перекидывается через его ногу.

Руки Неро обнимают меня.

— Но потом я встретила тебя. — Я произношу эти слова ему в грудь. Надеюсь, он понимает, как много он для меня значит. — И я, наконец, почувствовала, что пришло время.

— Я должен был заставить его страдать. — Слова Неро — это гравий по наждачной бумаге.

— Что?

Он обнимает меня крепче.

— Мне так жаль.

— Теперь все позади, — говорю я ему, успокаивая его. — Это заняло больше времени, чем я планировала, но я должна контролировать этот опыт. И что бы ни случилось, когда ты во всем разберешься, я не жалею, что дала тебе это

— Я позабочусь о том, чтобы ты никогда не пожалела. — Большая рука гладит мои влажные волосы. — Спи, детка.

Мое дыхание покидает меня на вздохе.

— Спокойной ночи, Неро.