Глава 29

Данте

– Я только что видел Кэт. Она выглядит намного лучше, – говорит Максимо, занимая место с противоположной стороны моего стола.

– Да, – говорю я со вздохом, от которого сотрясаются мои кости. Даже упоминание ее имени вызывает чувство вины в моей груди, как будто оно собирается раздавить меня.

– Ты сделал то, что должен был, компаньон.

– Ребенок мог умереть, Макс. Она могла умереть. Я просто оставил ее там.

– Ты не просто бросил ее. Ты заставил Марию приносить ей еду и присматривать за ней.

– Она пыталась сказать мне, что Кэт больна, но я не стал слушать. Я думал, это была какая–то уловка, чтобы привлечь мое внимание. Если бы Джоуи не ...

– Но она сделала это, и Кэт с ребенком оба в порядке. У тебя были свои причины, Д. Она пыталась сбежать от тебя с твоим ребенком. Что, если бы у нее получилось?

Я скриплю зубами, и моя челюсть протестующе ноет. Я не хочу думать о том, что могло бы случиться, если бы ей удалось сбежать от меня, поэтому я меняю тему.

– Мы видели ребенка, понимаешь? Они сделали внутреннее УЗИ, и мы увидели это на экране. Я имею в виду, мы вряд ли могли разглядеть что–либо, кроме крошечного комочка, но его сердце сильно билось.

– Должно быть, это было что–то.

– Это было, – говорю я, вспоминая выражение лица Кэт и то, как она держала меня за руку, когда по ее лицу текли слезы. Она заслуживает гораздо лучшего, чем я ей даю. – Ты знаешь, почему она пыталась уйти? – спрашиваю я.

Он не отвечает мне. Он откидывается на спинку стула и позволяет мне говорить.

– Потому что я сказал ей, что когда она мне больше не понадобится, я передам ее своим людям, чтобы они делали все, что им заблагорассудится. Она думала, что беременность будет означать, что она мне не нужна, потому что я заставил ее поверить, что меня интересует только трахнуть ее. Я использовал это, потому что знал, что это ее самый большой страх. Не смерть, а то, что ее вот так использовали. Я сказал ей это, чтобы держать ее в узде, Макс. Что за человек так поступает?

– Таким человеком ты должен быть каждый день своей чертовой жизни, – напоминает мне Максимо. – Ты не знал, что в конечном итоге она забеременеет твоим ребенком.

– Прекрати оправдываться за меня, – огрызаюсь я на него.

– Прекрасно, – огрызается он в ответ. – Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что было ясно, что ты неравнодушен к этой женщине с того момента, как она швырнула бейсбольную биту нам в головы?  Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что тебе следовало быть немного более честным с ней во всем, чтобы она не испугалась, рассказав тебе, что ты обрюхатил ее? Потому что я тоже могу это делать, но все это не имеет значения, Д. Все, что ты можешь контролировать, – это то, что ты делаешь с этого момента.

– Она, блядь, меня ненавидит, - я вздыхаю, вспоминая, как она смотрела на меня, когда очнулась на той больничной койке. Конечно, ее фальшивая улыбка была на месте, как только она поняла, где находится и что происходит, но в те первые несколько секунд, когда она проснулась и уставилась на меня, в ее глазах не было ничего, кроме ужаса… Я не думаю, что мы когда–нибудь сможем оправиться от этого.

– Ты уже рассказал ей о свадьбе?

– Черт возьми, нет. Сейчас неподходящее время.

– И что теперь происходит? Ты должен заниматься всеми этими детскими делами? Может ли Кэт снова заболеть?

– Через несколько недель у нее назначена встреча с акушером–гинекологом. У нее все еще будет утренняя тошнота, но у нее есть лекарства, которые помогут справиться с этим, и пока она ест мало и часто, это, кажется, предотвращает худшую тошноту. Она все равно не заболеет, как раньше. Но если она не сможет сдерживать выделение жидкости, мне придется отвезти ее обратно в больницу.

– Все будет хорошо, компаньон. Я знаю, что она сейчас зла на тебя, но это пройдет.

– Я чертовски надеюсь на это, Макс.