Вне всяких сомнений, она вспомнила меня и Рейни.

— Как тебе моя палатка, мам? — Сиенна указывает на наше творчество.

Не успевает Вивиан ответить, как к нам подбегает Эмили. Увидев меня, она тормозит и наклоняет голову вбок.

— Трей? Это ты?

Опускаюсь на колено, чтобы оказаться на одном уровне с ней.

— Привет, Эмили. Ты помнишь меня?

— Ага, но ты сильно изменился. Ты сейчас очень… — она морщит нос, — грязный.

Я смеюсь вместе с Сиенной и Вивиан. Дети всегда такие непосредственные.

— Слышал, где-то здесь неподалёку есть горячий источник. Вы уже там были?

Она мотает головой.

— Я очень хорошо плаваю.

— Да, мне рассказывали.

Её голубые глаза внимательно изучают меня, очевидно, сравнивая с Зейном, с которым она провела несколько недель. Он для неё стал кем-то вроде старшего брата. А я тот тип, что разбил сердце её сестры.

К счастью, она ещё слишком мала, чтобы это понимать.

— А ты любишь плавать? — спрашивает она после долгой паузы.

— Обожаю. Можешь спросить у Сиенны. — Подмигиваю её старшей сестре, вспоминая наше свидание у лагуны. Её щёки и так уже порозовели от долгого пребывания на солнце, а теперь и вовсе стали ярко-красными.

Эмили скрещивает руки на груди, окидывая меня взглядом, и серьёзным тоном заявляет:

— Можешь поплавать со мной.

Звучит так, будто мне оказана величайшая честь.

Возможно, кому-то это покажется глупостью, но я чувствую, будто завоевать её одобрение — это лучшая награда. Её заявление, мало того что звучит очень мило из уст очаровательной пятилетней девочки, так ещё и вызывает у меня чувство гордости, словно я совершил настоящий подвиг.

Слегка поклонившись, отвечаю:

— Благодарю за оказанную честь.

Выпрямляюсь. Эмили берёт Сиенну за руку и громко шепчет ей на ухо:

— Ладно, пусть остаётся. Он мне нравится, потому что он милый.

Мы втроём снова смеёмся. Затем Вивиан и Эмили уходят готовить обед, и я замечаю, что Сиенна украдкой смахивает слёзы.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Да, всё нормально. Просто… воспоминания нахлынули. Я как будто постоянно лгу маме и сестре. Каждый раз, когда не говорю им о папе.

Мои руки обвивают её талию. Притягиваю Сиенну к себе, она прижимается щекой к моей груди, а я опускаю подбородок на её макушку.

— Понимаю.

Я тоже много чего скрывал от близких. А теперь скрываю кое-что от Сиенны. Кое-что случившееся в ночь, когда бомбили лагерь «Грань». Очень важное «кое-что».

Я отчаянно хочу защитить её от правды, потому что не знаю, как она отреагирует, когда всё узнает.

7

ЗЕЙН

Аромат домашних булочек с корицей застаёт меня на втором этаже, когда я натягиваю на себя футболку и шорты. Так я понимаю, что Грета сегодня утром взялась за выпечку, а значит, у неё печальное настроение. Догадаться, что она расстроена, несложно — на всех кухонные поверхностях и в холодильнике появляются горы булочек, печенья, тортов и пирогов. Выпечка — это её отдушина. Знаю, что она никогда не признается в этом вслух, но она подавлена из-за того, что Вивиан и Эмили Престон больше не живут с нами. Грета сильно привязалась к ним за то время, что они были в нашем доме.

Когда я захожу на кухню, то с удивлением обнаруживаю за кухонным столом отца. Он здесь редкий гость, потому как обычно завтракает в обеденном зале — ему не интересен процесс приготовления. Возможно, он думает, что еда каким-то магическим образом появляется в духовке, а Грета просто достаёт её и подаёт ему на стол.

— Доброе утро, Зейн! — бодро произносит он, будто ничего и не было. Впрочем, мой отец всегда хорошо умел притворяться. Двадцать один год практики как никак.

Я ворчу в ответ, за что ловлю негодующий взгляд Греты.

— Доброе утро, — бормочу я.

— Хорошо, что ты уже проснулся. Нам сегодня надо много чего успеть. — Он делает глоток из своей огромной кружки с кофе.

— Нам?

Оглядываюсь на Грету в поиске поддержки, но та только пожимает плечами и отворачивается, словно не желая оказаться меж двух огней. Но я всё-таки был прав. На кухонной стойке стоял большой противень с коричными булочками. Вот только стоит мне потянуться к одной из них, как Грета шлёпает меня по руке.

— Возьми тарелку, — говорит строго.

Я послушно достаю тарелку из шкафчика и вилку из выдвижного ящика. Грета отделяет одну булочку и подаёт мне.

— Да, нам, — отвечает отец. — Как тебе идея провести пресс-конференцию сегодня в одиннадцать? Думаю, пора объявить Пасифике о твоей предстоящей свадьбе. До неё же уже меньше двух недель.

— Зачем? Чтобы папарацци всё испортили? Нет, спасибо.

— Где папарацци, там общественность. А где общественность, там клиенты.

— По-моему, твоя проблема не в недостатке клиентов, — язвлю я и тут же об этом жалею.

— Зейн! — одёргивает меня Грета, возмущённо открыв рот. Это правда. Ещё никогда я не разговаривал с отцом так неуважительно, как эти последние несколько недель. Кто бы мог подумать, что правда о моём рождении так меня разозлит? Хотя чему тут удивляться…

— Прошу прощения, — бурчу я.

Отец кивает, спокойно принимая моё поведение.

— Всё нормально. Но я всё же настаиваю, что пресс-конференция необходима. Надеюсь, ты успеешь привести себя в порядок к одиннадцати. Если захочешь присоединиться, я буду у себя в кабинете.

Харлоу ставит кружку на стол, кивает Грете и выходит из кухни. Но его одеколон задерживается ещё надолго.

* * *

Сколько бы я ни ворчал, в итоге всё же остаюсь послушным сыном. Я одет, причёсан и подхожу к кабинету отца без десяти одиннадцать. Съёмочная группа уже расставляет камеры и прочее оборудование в комнате с деревянными панелями. В просторном кабинете витает аромат лимонного масла и старых книг — в детстве я обожал этот запах. Харлоу подзывает меня к себе, чтобы я встал на импровизированную платформу за его столом и мне прицепили микрофон.

— Ариан тоже придёт? — спрашиваю я.

Харлоу качает головой.

— Нет. Я подумал, что лучше всего преподнести эту новость от лица главы «Мэтч-360» и его сына. Ты не против?

Пожимаю плечами.

— Как хочешь.

Ровно в одиннадцать часов мы стоим перед камерами, в лица направлен яркий свет, журналисты ждут в нетерпении.

— Спасибо всем, что пришли сюда сегодня, — начинает Харлоу, нацепив привычную маску силы и уверенности. — Ни для кого не секрет, что «Мэтч-360» и «Хромо-120» — это моя жизнь. Лучшие годы своей жизни я провёл в лабораториях вместе с талантливейшими учёными современности. Но сегодня речь не обо мне. Мы проводим эту пресс-конференцию, потому что мой сын, Зейн Райдер, первый генетически модифицированный человек… — меня корёжит от этой лжи, — хотел бы поделиться радостной вестью со всеми гражданами Пасифики.

Он кивает мне, предлагая продолжить.

Тяжело сглотнув, натягиваю на лицо улыбку. Все камеры поворачиваются ко мне. У меня хорошо это получается — притворяться, что я сын своего отца, человека влиятельного и безупречного, — несмотря на то, что я чувствую себя самозванцем.

— Многим уже известно, что на двадцать пятое ноября была запланирована наша с Ариан Стрэтфорд свадьба. Однако мы решили провести церемонию пораньше, в субботу, тридцатого сентября в Веллингтонской церкви. После церемонии будет праздник только для своих в гольф-клубе «Мозаика». — Сделав паузу, прочищаю горло. — Мы очень ценим все ваши добрые пожелания и напутствия, но надеемся, что вы отнесётесь с пониманием к нашему желанию отметить это событие в узком кругу семьи и друзей. Спасибо, что пришли.

Одна журналистка с тёмными волосами подняла руку.

— Можно задать вопрос?

Оглядываюсь на Харлоу, тот молча кивает.

— Эм, да, конечно, — говорю я.

— С чем связано внезапное изменение даты?

Ослепительно улыбнувшись и прекрасно понимая, какое впечатление производит моя улыбка, я отвечаю:

— Мы с Ариан поняли, что больше не можем ждать. Мы узнали, что поженимся, когда ещё и говорить не умели. К чему ждать?

Брюнетка, растерявшись, улыбается и делает шаг назад. Но уже другие журналисты тянут руки и выкрикивают вопросы.

— Что произошло в Рубексе?

— Имя Сиенна Престон вам о чём-нибудь говорит?

— Это правда, что вы состояли в отношениях с ней?

— Какие у вас с Ариан планы на семейную жизнь? Сколько вы хотите детей?

Поток вопросов напоминает пулемётную очередь. Я поднимаю руки, сдаваясь.

— Я буду рад ответить на все ваши вопросы, но давайте по одному за раз, — и указываю на смуглого мужчину в очках. — Начнём с вас.

— Зейн, скажите, вы знакомы с девушкой по имени Сиенна Престон?

Я мог бы с лёгкостью соврать и сказать, что нет, мы никогда не встречались, даже не слышал о ней. Но что это даст?

— Да, мы знакомы.

— Это правда, что у вас с ней были отношения, несмотря на помолвку с Ариан Стрэтфорд?

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под отношениями. Мы друзья.

Это не кажется ложью. То, что между нами было, едва ли можно назвать серьёзными романтическими отношениями. Если бы он спросил меня несколько недель назад, хочу ли я отношений с девушкой по имени Сиенна Престон, это была бы совсем другая история. Но всё, что было в Рубексе, уже в прошлом.

Она ясно дала понять, что выбрала Трея.

— В сеть попали ваши с ней фото с прошедшего благотворительного приёма в Рубексе, состоявшегося перед тем, как мисс Престон оказалась в тюрьме. Правда ли, что мисс Престон состоит в экстремистской группировке «Грань»?

— Я честно не знаю. Да, мисс Престон пришла на благотворительный приём со мной, но только потому что она искала ответы.

— Ответы на что, мистер Райдер? — не успокаивается журналист.

Я улыбаюсь ему и указываю на его коллегу.

— Думаю, надо дать другим возможность задать вопросы.

Женщина с рыжеватыми волосами спрашивает, где мы с Ариан планируем жить после свадьбы. Я что-то отвечаю на автомате, а в мыслях прокручивается засада от предыдущего журналиста.

Ещё несколько минут продолжаются вопросы — некоторые слишком личные вроде наших планов на детей, на которые я ответил что-то вроде: «Это нам с Ариан ещё предстоит обсудить», — а потом Харлоу сворачивает пресс-конференцию, благодарит всех за участие, и я сбегаю к себе.