Глава 2

ДЖЕННА

Мелисса продолжает болтать о предстоящей вечеринке в общежитии, а я её не слушаю.

Я до сих пор не могу прийти в себя после того, что произошло между мной и Джейкобом Джеймсоном, библиотекарем и единственной причиной, по которой я продолжаю возвращаться сюда, даже если у меня дома есть копии всех наших учебников.

— Боже, он такой придурок, — Мелисса прикладывает руку к моему уху и шепчет.

— Кто?

— Парень, с которым ты только что была. Библиотекарь. Я имею в виду, если честно, он выглядит так, будто ему здесь не место. Удивлена, что школа позволила ему работать в университете. Он может легко воспользоваться такими студентками, как ты. Он почти такой же большой, как дверь!

Я чувствую прилив раздражения и поворачиваю к ней голову, нахмурившись.

— Что ты имеешь в виду?

Она закатывает глаза и тянет меня за руку, ведя к массивным двойным дверям и бросая украдкой взгляды на Джейкоба. В тот момент, когда они закрываются за нами, влажность окутывает меня, как непрошеное, неудобное одеяло.

Фу. Я не любитель такой погоды. В любой день я вынесу сильный ливень и снег, но не это.

Прищурившись от резкого солнечного света, я поднимаю руку, чтобы защитить лицо от жары, и мысленно упрекаю себя за то, что забыла солнцезащитные очки… снова.

Мелисса шипит:

— Не говори мне, что не замечаешь, как он всегда украдкой поглядывает на тебя? Или как он всегда сопровождает тебя, чтобы взять нужную книгу? Как будто он хочет побыть с тобой наедине. Фу.

Мой пульс учащается, возбуждение кипит в моих венах. Действительно? Так он меня замечает? Он не делает это со всеми? Мне всегда казалось, что Джейкоб находит меня раздражающей, потому что у него на лбу вечная складка, когда меня видит. Иногда он разговаривает со мной так, будто раздражен или злится на что-то.

Но возможно…

Недолго думая, я провожу пальцем по губам. Мы почти поцеловались. Он был так близко. Если бы Мелисса не подошла, стал бы он…?

— Он определенно выглядит опасным. Он такой высокий и широкоплечий. Если он решит загнать одну из нас в угол, мы ничего не сможем с этим поделать. И если подумать об этом таким образом, он представляет собой своего рода угрозу безопасности.

Я разворачиваюсь так быстро, что она расширяет глаза и отшатывается назад, её сумка через плечо соскальзывает на сгиб локтя.

— В чем твоя проблема, Мэл? Он ничего плохого не делает. Ты же бросаешься этими обвинениями, основываясь на своих предположениях. Думаешь, он опасен? А как насчет Тодда и его братьев по студенческому обществу, которые заставляли меня пить спиртное, хотя я сказала, что не хочу? Ты все еще тусуешься с ним, да? Таким образом, у тебя искаженное представление об опасности.

Я не жду её ответа, потому что поворачиваюсь к ней спиной и бегу на следующий урок. Моя бежевая кожаная сумка через плечо подпрыгивает при каждом быстром шаге, а солнце безжалостно палит мне в спину. Пот скатывается по спине, и я почти уверена, что, когда войду в коридор, окажусь наполовину мокрой от пота.

Боже, я понятия не имею, почему до сих пор тусуюсь с Мэл или её компанией.

Она осталась со мной в тот первый день в колледже, и я пошла с ней, потому что не умела заводить друзей. Я предпочитаю держаться особняком, но мне показалось, что Мелисса крутая.

Да, правильно.

Меня пронзает ярость из-за того, как она описала Джейкоба. Она его даже не знает, не разговаривала с ним. Но она думает, будто он опасен? Какого черта? Я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем, когда была с ним, даже если до полки нужно было всего лишь быстро дойти.

Я имею в виду, конечно, рост Джейкоба 6 футов 4 дюйма (Прим. пер.: 193 см) и кирпичная стена на первый взгляд выглядят устрашающе. Но я помню, как он всегда нежно обращается с книгами, как осторожен, когда достает книгу с полки, или как с любовью он проводит пальцем по корешкам.

А его глаза…

О, Боже. Всякий раз, когда он смотрит на меня, я почти растекаюсь лужей жидкости на полу. Он как будто видит меня насквозь. Каждый раз, когда он обращает внимание на то, что я говорю, я почти спотыкаюсь о свои слова, потому что как можно оставаться в здравом уме, пока он смотрит?

Мелисса думает, что он простой библиотекарь. Что ж, она ошибается. Он известный палеонтолог, под его именем опубликовано несколько книг.

Честно говоря, я не знаю, почему он работает в библиотеке. Платят за это не так уж и много, да и сама работа кажется для него ниже достоинства. Впрочем, мне все равно, потому что, если бы он перестал работать в моем университете, я бы не знала, что с собой делать. Я не могу его не видеть. Я сойду с ума.

* * *

Что я здесь делаю? Не имею представления. Все, что я знаю, – музыка в общежитии была слишком громкой, и я чувствовала надвигающуюся головную боль. Я все еще чувствую вибрации внутри своей головы. Не говоря уже о стробоскопах, которые какой-то гений принес и установил посреди гостиной.

Мелисса ушла заниматься делами со своим парнем. Тодд раздражал меня, навязывая мне еще выпить, улыбаясь своей фирменной улыбкой, которая, как я знаю, ни к чему хорошему не приведет.

Это было настолько хаотично, что мне хотелось тишины и покоя, которые обеспечивала библиотека.

Ха-ха, Дженна. Очень смешно.

Кого я обманываю?

Я здесь, потому что мне нужно его увидеть. Нужно, а не хочется. Я чувствую тоску до самых пальцев ног и не могу успокоиться, пока не увижу хотя бы мельком его и его массивный силуэт.

Ветер усиливается, и мои руки автоматически тянутся к краю юбки, удерживая её и пытаясь не дать ей подняться выше и обнажить трусики. Мелисса подумала, что было бы весело организовать костюмированную вечеринку просто так, поэтому я одета в откровенный костюм учительницы. Не знаю, почему позволила Мэл уговорить меня надеть это, но я здесь.

Мне следовало зайти в комнату и переодеться во что-нибудь более подходящее, но, когда я посмотрела на время, до закрытия оставался час и не хотелось больше терять ни секунды.

Да, у меня все плохо. Очень плохо относительно этого мужчины.

Я не помню, чтобы так сильно влюблялась в кого-то. В этот момент я убеждена, что на самом деле уже влюбилась в него.

Дерьмо. Вот что такое безответная любовь?

Сделав глубокий вдох, я хватаюсь за медные ручки и толкаю тяжелые двери. Петли тихо поскрипывают, и я вздыхаю, когда прохладный воздух касается моей кожи. Еще одна причина любить библиотеку.

Я не удивлена, обнаружив, что зал почти пуст: лишь несколько студентов сидят по учебным уголкам и длинными столам. Единственные звуки – слабое жужжание кондиционера и редкое шуршание страниц.

Двери за мной закрываются, и я вздрагиваю, готовясь к громкому стуку. Но ничего, только приглушенный шорох. Спасибо Господи, за маленькие милости.

Стойка обслуживания пуста, но на столе библиотекаря привычный беспорядок: старинная лампа с красно-зеленым абажуром, небольшая стопка книг, россыпь шариковых ручек и маркеров, монитор компьютера с клавиатурой сбоку.

Я пытаюсь игнорировать пустоту в груди.

Разве он обычно не ждет, пока все уйдут? А может быть, я спугнула его своим поведением ранее, и он рано ушел домой?

Мои ребра туго сжимаются. Глупо с моей стороны приходить сюда. Вероятно, у него другие планы. Я имею в виду, уверена, что у мужчины, похожего на него, нет недостатка в женщинах, одетых в сексуальные наряды, которые просят его пойти с ними на вечеринки.

Глупая. Глупая. Глупая.

— Ты что-то ищешь? — его богатый баритон, раздающийся позади меня, заставляет меня сжаться, а дыхание участиться.

Я медленно поворачиваюсь и обнаруживаю его прислоненным к стене, частично скрытым книжной полкой. Он кажется более непринужденным, возможно, потому, что уже почти время закрытия.

Его темно-синяя клетчатая рубашка с закатанными рукавами обнажает мускулистые предплечья и большие, жилистые руки, и я подавляю желание захныкать. Боже, он такой сексуальный, мне физически больно смотреть на него.

Его очки в черной оправе скатываются с носа, и он поднимает их обратно, при этом щурясь на меня. Я собираюсь произнести первую книгу, которая пришла на ум, когда его горячие глаза скользят вверх и вниз по моему телу. Глаза Джейкоба тускнеют, зрачки расширяются.

В свою очередь, мое тело реагирует пульсацией острой потребности, влажным жаром, расцветающим между моими бедрами. Я скрещиваю ноги и сжимаю кулаки, боясь, что это будет слишком заметно.

Но Боже мой, он это видит.

Его глаза сужаются, кадык движется вверх и вниз, мышцы горла напрягаются. Своей огромной рукой он проводит по своей хорошо подстриженной бороде.

Искры пронзают мой живот, дыхание сбивается, а он даже ничего не делает. Его даже рядом со мной нет.

Он остается на месте, но стиснул зубы, на его челюсти подергиваются мышцы.

Может быть, это из-за алкоголя, который употребила ранее, но я внезапно чувствую себя смелой. Хочу посмотреть, к чему это приведет. Хочу знать, не было ли то, что произошло раньше, разовым событием. Если он откажет мне и оттолкнет, то я хотя бы попыталась. Это не значит, что мое сердце не разобьется на миллион кусочков.

Я подхожу к нему, мягкие резиновые подошвы моих кукольных туфель скользят по полированному паркетному полу.

Он по-прежнему ничего не говорит и не делает, но дыхание у него затруднено, лицо исказилось, как будто ему больно.

Возможно, это ошибка. Возможно, я причиняю ему дискомфорт. Возможно, он не знает, как отказать студентке университета. Может быть…

Эта мысль покидает меня, когда он хватает меня за талию, притягивает к себе и прижимает свои губы к моим.

О. Мой. Бог.

Я мечтала об этом столько раз, что потеряла счет. Но, Боже мой, это намного лучше, чем я думала. Его поцелуй настойчив и требователен, как будто он хочет взять как можно больше, прежде чем это закончится.

Одна рука скользит по моей спине, его огромная рука обхватывает мою шею, большой палец ласкает мой пульс – пульс, который стал бешеным.