ГЛАВА 7

Эйб схватил еще несколько канистр с водой из небольшого сарая возле хижины и подошел к своему грузовику. Прошло несколько дней с тех пор, как он привез Бетани в хижину, и хотя она стала более послушной, чем с самого начала, он видел, как она вынашивает свой план. Она искренне думала, что сбежит от него, и что он позволит кому-то забрать ее. Его приводило в бешенство, что она все еще не понимала, кто был перед ней. Но он и не отрицал тот факт, что, когда она буквально разбилась на кусочки при виде своего чемодана и одежды, олицетворявшей всю ее жизнь, в тот момент его наполнила волна удовольствия и силы. А когда она бросила эту лампу ему в голову, несмотря на то, что был зол, он почувствовал гордость за то, что она ломает стены, которые так легко возвела вокруг себя. О, она знала, на что была похожа ее жизнь, и явно ненавидела ее, но никогда ничего не предпринимала. Именно поэтому он внес для нее изменения и увел из кошмара, в котором она пребывала.

Он открыл грузовик, вставил ключ в замок зажигания и провернул, чтобы включилось радио. Ожидая новостей, он закурил сигарету и сосредоточил взгляд на окне кухни. Эйб видел ее с улицы, она смотрела в окно над раковиной. Сомнений не было, она обдумывала, как ей сбежать, хотя надо признаться, что она стала относить к нему с большей теплотой... по крайней мере, это было прикрытием игры, в которую она играла. И он должен был отдать ей должное, ведь она была умной и хитрой женщиной, но Бетани уже должна была понять, что он не тот мужчина, который просто так откажется от желаемого.

Он не собирался показывать ей свои татуировки или рассказывать о том, скольких людей он убил. До этого момента он сомневался, хотел убедиться, что

она привязана к нему, чтобы не беспокоиться о том, что она попытается сбежать прежде, чем он расскажет, что организация, которая взяла его в плен, учила убивать людей. На той жизни он не хотел концентрировать внимание сейчас. В данный момент он хотел беспокоиться только о своей совместной жизни с Бетани. И когда начались новости, он стал терпеливо ждать те, что хотел услышать.

«Поиски Бетани Стерлинг, дочери миллионера Роберта Максимуса Стерлинга, все еще продолжаются. Однако источники сообщают, что молодая светская львица, которая должна была выйти замуж за Стивена Майкла Сент-Джеррарда, уехала по собственному желанию. Роберт Стерлинг использует все свои ресурсы, чтобы найти свою дочь, которая, по всей видимости, сбежала, не сказав ни слова, не оповестив свою семью, собрав свои вещи и оставив только лишь напечатанную записку».

Эйб прислонился к борту грузовика, продолжая смотреть на Бетани и курить, он слушал новости, в основном вещавшие о том, что никто не мог ничего поделать. У Роберта было неограниченное количество ресурсов, но мысль о том, что его дочь ушла добровольно, достигла той цели, к которой стремился Эйб, ведь именно из-за таких поступков Стерлинг сразу отворачивался, поскольку считал позором для семьи.

«Уполномоченные власти все еще продолжают поиски по просьбе господина Стерлинга, но без каких-либо улик и с предположением, что мисс Стерлинг уехала по собственному желанию, поиск будет прекращен. Есть данные о том, что пропал еще один человек, сотрудник мистера Стерлинга. И хотя в записке, оставленной мисс Стерлинг, не говорится о побеге с кем-либо, предполагается, что у Бетани Стерлинг и Эйба Спарроу были запретные отношения».

Эйб выключил радио и вынул ключи из замка зажигания. Потушив сигарету, он схватил канистры с водой, которые временно поставил на землю, и захлопнул дверь грузовика. Он поднялся на крыльцо и вошел в хижину и тот час же посмотрел на Бетани. Она прислонилась к стойке, глядя на него с непонятным выражением на лице. Эйб поставил воду у двери и прошел на кухню. Он не подошел к Бетани, вместо этого схватил бутылку виски из шкафа, вынул два стакана и подошел к ней. Не говоря ни слова, он налил виски в оба стакана и пододвинул один к ней.

− Давай. Уверен, тебе не помешает выпить. − Эйб не смотрел на нее, когда выпил виски, налитого в стакан на два пальца, и когда поставил стакан на стойку и снова наполнил его, то заметил, что она еще не прикоснулась к своему.

− Выпей, потому что я уверен, тебе это чертовски нужно после того, как ты послушала новости. − Он взглянул на нее. Бетани внимательно наблюдала за ним, а потом, наконец, протянула руку и схватила стакан, выпила одним глотком и выдохнула за-за того, как виски обожгло ее горло. Эйб снова поднял бутылку, и она кивнула, попросив еще одну порцию, и протянула ему свой стакан.

− Как ты понял, что я слушала новости? − спросила Бетани, поднимая стакан и опустошая его.

Эйб лишь кивнул подбородком в сторону небольшой рации на батарейках, которая стояла на стойке. Бетани посмотрела на нее. Красный индикатор показывал, что она все еще работает, девушка протянула руку и выключила ее.

− Это уже не имеет значения, потому что, если бы я не захотел, чтобы ты это услышала, я бы не забыл о рации. − Он выпил второй стакан, поставил его на стойку и отодвинул от себя. − Более того, я планировал, что ты сама начнешь прислушиваться к тому, что происходит вокруг. В конце концов это же твоя жизнь.

Она не ответила. Несколько минут они провели в молчании. Несмотря на то, что в хижине не было генератора и Эйб, если бы захотел, мог остаться здесь до конца своих дней в случае необходимости, ему хотелось большей изолированности, чем могло предложить это место. Они были все еще достаточно близко к Синнерстауну, и поэтому он был все еще обеспокоен, настороже, следил и контролировал каждое движение.

− Можно спросить тебя кое о чем?

Скрестив руки на груди, Эйб посмотрел на нее. Бетани все еще продолжала смотреть в окно, и он скользнул взглядом вниз до ее лодыжки. Он по-прежнему держал ее на цепи, но увеличил длину, чтобы она могла ходить хотя бы по гостиной и на кухню. Эйб не был дураком. Он забрал все, что можно было использовать в качестве смертельного оружия, и надеялся, что вскоре он все-таки сможет освободить ее от цепи, чтобы они могли погулять по территории. Когда Бетани повернулась к нему, они встретились взглядами, Эйб грезил смотреть в ее глаза, и чтобы эта женщина смотрела на него, когда он заявит права на ее тело и душу. Он определил, что она нервничала, видел это по тому, как слегка дрожали ее губы, и по тому, как она нервно вцепилась в край столешницы.

− Скажи, ты надеешься на то, что мы поженимся, родим детей и будем жить долго и счастливо до конца жизни? − в ее голосе уже не было едкого тона, как несколько дней назад. Сейчас в ее словах звучало искреннее беспокойство.

Эйб сделал еще один шаг к ней, протянул руку, обхватив ладонью ее щеку, и был очень доволен, когда она не отшатнулась от него.

− Я не из тех, кто мечтает жить долго и счастливо, но не буду лгать и говорить, что у меня нет представления о том, какой будет наша с тобой жизнь. − Эйб погладил рукой ее щеку, и на мгновение его сердце ускорилось, когда Бетани слегка потерлась о его руку.

− А какой ты представляешь нашу жизнь? − спросила она мягко, но без колебаний.

− Я просто представляю нас вместе. − Эйб наклонился и сначала нежно поцеловал ее, но когда он прошелся языком по ее губам, то почувствовал, как она ответила на его прикосновение и приоткрыла их, и Эйб стал животным, отчаянно желавшим ее. Он сильно прижался к ней, положив руки на столешницу, и их тела почти слились. Она оказала сопротивление минимально, и он заметил, что за последние несколько дней это сопротивление постепенно ослабевало, чем больше он разговаривал с ней, трогал ее и говорил ей о том, чтобы она внимательнее и серьезнее относилась к своей жизни. Он прервал поцелуй и провел губами по ее подбородку к уху. − Просто скажи мне, что это то, что ты хочешь, скажи, что мы можем двигаться вместе вперед и оставить прошлое позади.

Она тяжело дышала возле его щеки, и, хотя не касалась его, он знал, что для него она уже стала влажной. Несколько долгих, мучительных секунд она не отвечала, и ему потребовались вся сила воли, которая у него была, чтобы не начать срывать с нее одежду и не положить ее на стол. Он желал, хотел трахать ее до тех пор, пока она не сможет ходить прямо, и хотя и сказал ей, что никогда не будет ее заставлять, это не означало, что он не думал об этом слишком часто, неисчислимое количество раз. Темная, неприятная часть его души представила ее уже под ним, связанную и бьющуюся, когда он брал то, что хотел, и показал ей, что уже владеет каждым сантиметром ее тела. Это был всего лишь вопрос времени, она уступит ему, но еще она должна понять, что он терпеливый, опасный человек, и у него в запасе еще много времени.

− Просто скажи мне, чтобы облегчить страдания и открыть себя для всего остального. − Эйба никогда не любили, он никогда не чувствовал себя любимым. По сути, он был машиной, которую посылали выполнять приказы, охранять своих подопечных и уничтожать все, что им угрожало. Но потом появилась Бетани, и он был очарован ею до такой степени, что стал одержимым ею с абсолютно собственническим инстинктом. Убьет ли он кого-нибудь, кто встанет у него на пути, или попытается забрать ее у него? Да, и сделает это с улыбкой на лице, получая удовольствие от того, как они истекут кровью. Он чувствовал, насколько твердыми были ее соски под блузкой. Но еще больше он был доволен тем, что она была одета в простую рубашку и спортивные штаны, которые он приготовил для нее в комоде, а не в эти дизайнерские наряды, которые были в ее чемодане. Она подняла руки и положила их ему на плечи, и его чертов член дернулся от ее добровольного прикосновения к нему.

− Нет.

ЭЙБ ВЫЖДАЛ еще несколько секунд после того, как она сказала ему «нет», что она не попросит овладеть ею здесь и сейчас. Несмотря на то, что ее тело буквально пылало отвратительной, неуместной похотью, она была влажной, соски набухшими, еле сдерживала срывающиеся стоны, ее тело буквально требовало, чтобы он сорвал с нее одежду и просто зарылся член в ее киску. Но Бетани пыталась держать себя в руках. Да, она поняла, насколько поверхностной и искусственной была ее жизнь раньше, когда она жила под присмотром родителей. И теперь, пробыв здесь с Эйбом несколько дней, слушая, как он твердит ей о том, насколько бессмысленной была ее жизнь до этого, что она была пешкой, марионеткой для других, она поняла, что он пытается духовно сломить ее этой правдой. Поверила ли она, что он действительно заботится о ней?