ГЛАВА 1

Апрель, 2014 года.

ЭЙБ СЛЕДИЛ, наблюдал за ней больше года. Было ли нехорошо то, что он хотел ее с такой извращенной одержимостью? Нет, это было сладким удовольствием и предвкушением, которое струилось по его венам. Быть к ней так близко и с болью и яростью представлять, что бы он с ней сделал, ослепляло вспышками в мозгу до ощущения зудящей и раздраженной кожи. Она должна была быть рядом, вместе с ним, он хотел, чтобы она держалась подальше от всей этой приторной лжи с фальшивыми улыбками и больной коррупцией. Снаружи он играл роль, был хладнокровным человеком, который охранял ее высокопоставленного отца. Он был профессиональным киллером, смертельным во всем, по-другому и быть не могло. Эмоции зачастую убивают смысл цели и заставляют даже самого профессионального человека совершать ошибки. У него не было никаких эмоций, он не был способен к любви и состраданию, в которых утопили себя другие. У него были решимость и желание, и все это было сосредоточено на Бетани.

Его становление как личности не вписывалось в шаблоны, но мир вокруг был таким жестоким и неумолимым, что он понял: если не возьмет то, чего хочет, ему никогда не совладать с собой. Он не был военным, не был награжден орденом Пурпурного Сердца за свою храбрость, не был ранен на войне. Но жизнь, которая давала ему жестокие уроки в молодости, превратила его в человека, которым он стал в настоящий момент.

Смерть. Расчет. Интеллект.

Эйба можно было охарактеризовать каждым этим словом из списка и не только. Он был просто машиной, двигающейся для единственной цели. И конечным результатом будет самый сладкий приз из тех, которые он завоевывал. Бетани будет его, и с его освобождением придет также и ее свобода. Она старательно играла свою роль, от нее ведь этого ждали, но по выражению ее глаз было понятно, что она оказалась в ловушке в золотой клетке. Она искала выход, хотела избавиться от всего, что ее душило. Он бы хотел стать добрым, хотел бы помочь ей понять, что она такая же, как и он. И сегодня вечером он это сделает.

Он оставался в тени и наблюдал, как приезжают приглашенные на прием гости. Но только Эйб знал, что венчание не состоится. Он сливался с тьмой, одетый в черный костюм и обувь. Не пропуская ничего, буквально впитывая в себя каждую деталь происходящего.

Предупреждение. Подготовка. Опережение.

Он слышал звук ветра, раскачивающего ветви деревьев, скрип протекторов машин, двигающихся по гравийной дороге, различал смех и разговоры людей, находящихся всего в нескольких шагах от него. Он проанализировал каждый нюанс и принял к сведению мельчайшие детали. Когда последний гость вошел в особняк и камердинер припарковал последнюю роскошную машину, Эйб двинулся дальше в тень и обошел дом сзади. Охрана была размещена по периметру, но у них не было опыта, который был у него. Они не почуяли рядом сущность хищника... а он был прямо перед ними.

Эйб остановился перед большим витражным окном, который открывал вид на гостиную. Сто гостей сидели за столами, покрытыми белоснежными скатертями и пили шампанское из позолоченных фужеров. Ему не нужно было сканировать комнату, чтобы понять, где находится Бетани. Она сидела во главе стола в дальней части комнаты, одетая в скромное и нежное белое платье. Крошечные белые стразы на платье мерцали, распространяя рядом с ней золотистые и радужные блики, и все внутри него напряглось. Он сжал руки в кулаки и почувствовал, что чем дольше смотрит на нее, тем стремительнее нарастает темнота внутри него. Он хотел ее здесь и сейчас, но должен был быть умнее. Ее длинные темные волосы были уложены высоко на затылке, а нежная шея вызывала образы того, как бы он кусал ее чувствительную кожу, оставляя синяки и следы, как отметины своей собственности. Это было тяжело ощущать, чертовски тяжело, но он собрал всю волю в кулак.

А затем пристально посмотрел на человека, который представлял реальную угрозу для достижения его цели. Он был конченым бабником, тем, кто использует навесной фасад благородства и утонченности, чтобы манипулировать другими. Он хотел забрать Бетани у Эйба, использовать ее самым низким образом, а затем подшучивать на тему того, чего только мужья не делают со своими женами. Эйб знал о нем все, наблюдал за ним, изучил все его привычки, и много раз останавливал себя, ‒ так ему хотелось взять ситуацию в свои руки и покончить с существованием этого жалкого ублюдка. Эйб мог бы признаться, что планировал сделать это только по данным причинам, но это было бы ложью. Изначально он хотел вырвать Бетани из всего этого только потому, что желал ее. Она должна принадлежать ему, только ему, и любой, кто подумает встать на его пути, воочию увидит, насколько он страшен. Ну, а главным препятствием был ее жених Стивен Майкл Сент-Джеррард.

Февраль 2014 года.

‒ Чем планируешь заняться?

Бетани не сразу ответила и подняла взгляд от чашки капучино, чтобы посмотреть на Мэдисон. Ее подруга с начальной школы была такой же добропорядочной, как и все, что окружало Бетани в жизни. Мэдисон сосредоточилась на своем телефоне, и хотя была немного обеспокоена ситуацией Бетани, похоже, была более заинтересована перепиской со своим парнем Блейном. Бетани посмотрела на подругу, одетую в кремовый кардиган, элегантно облегающий ее плечи, на темно-серую блузку и легкую нейтрального цвета юбку. Мэдисон была эталоном женщины, именно такой ее хотел бы видеть отец. Все в этом ресторане были одеты элегантно и по высшему классу. Бетани посмотрела на себя и на свой кардиган молочного цвета. Как же она ненавидела, что была белой вороной среди всего этого общества, что еще ей надо было сделать, чтобы они перестали смотреть на нее свысока. Обернувшись на Мэдисон, она поймала ее взгляд.

‒ Так что ты собираешься делать? ‒ снова спросила Мэдисон, посмотрев на чашку кофе в ее руках. Бетани наблюдала, как капли воды скользят по прозрачному гладкому стеклу чашки, и понимала, что, при любой формулировке ответа, ее личную проблему это не решит.

‒ Я ничего не могу сделать, Мэдисон. У меня нет выбора, кроме как выйти замуж за мужчину, которого я не люблю, и прожить всю свою жизнь во лжи.

Мэдисон пожала плечами.

– Ты излишне драматизируешь. Ведь могло бы быть намного хуже, чем свадьба со Стивеном. Он богат, воспитан и очень привлекателен. Ты могла бы выйти замуж за Маршалла Бувьера?

‒ За Маршалла?

‒ Да, ты же знаешь того француза, за которого вышла замуж Кларриса Харштон. Он примерно вдвое старше ее, и не так богат, как Стивен, и даже пах смешно.

‒ О, я совсем забыла о нем и Клариссе. Бетани потянулась за чашкой и сделала глоток.

‒ Вот видишь, все могло быть намного хуже.

Бетани промолчала, но лишь потому, что не знала, как на самом деле ответить. Она, честно говоря, даже не знала, почему согласилась позавтракать с Мэдисон и поболтать. Нет, это было немного не так. Она надеялась, что ее подруга, которую она знала всю свою жизнь, сможет ее понять.

‒ Ты же не говорила кому-то еще, что не хочешь замуж за Стивена?

‒ Я разговаривала об этом с родителями. Мама была более лояльна к моему заявлению, но все продолжала повторять мне о том, какая он хорошая партия. А отец… ‒ От одной мысли об их разговоре ей стало не по себе. ‒ Он сразу прервал разговор, прежде чем таковой начался. ‒ Даже сейчас она все еще слышала глубокий голос отца, который говорил ей, что она в долгу перед ними, что они пережили много трудностей, надеясь на то, что, в конце концов, она выйдет замуж за престижного «жеребца», такого как Стивен. И да, он использовал слово «жеребец» так, будто она была какой-то племенной кобылой. ‒ Мне никогда не сказать «я не выйду за Стивена», Мэдисон. Ты никогда не думала о том, что происходит в душе каждый день, каждую секунду, когда тебе твердят: «ты привыкнешь к нему».

Мэдисон посмотрела на нее, процедив, что это чушь собачья, и громко вздохнула.

– Нет, не думала, но я понимаю, что ты имеешь в виду, несмотря ни на что. ‒ Мэдисон наклонилась вперед и положила руки на стол. Она перебирала пальцам свой жемчужный браслет, и Бетани было понятно, что ее мысли слишком далеки от всего этого. ‒ Тебе нужно думать о своей семье, своем статусе, а не о том, что ты получишь от этой свадьбы.

Бетани в ужасе уставилась на Мэдисон.

‒ Ты себя слышишь?

Мэдисон откинулась на спинку своего кресла и поморщилась.

‒ Что я должна услышать?

В двадцать два года они обе знали, о чем говорила Бетани. Они жили одной и той же жизнью, ходили в одну частную школу и на одни и те же скучные приемы и знали, что статус и репутация ‒ это все.

‒ Ты понимаешь, что я имею в виду, Мэдисон. Как насчет того, чтобы выйти замуж по любви, а не потому, что брак принесет пользу семье или необходим по политическим причинам? Как ты посмотришь на то, что не замечаешь, о чем говоришь, какую одежду носишь, и всегда ведешь себя так, будто живешь чужой жизнью?

Мэдисон хмыкнула и вместо того, чтобы ответить, подняла руку и щелкнула пальцами, подзывая официанта. Невысокий мужчина в идеально выглаженной черно-белой униформе с руками за спиной и вздернутым подбородком подошел к столу.

‒ Мадам, чем я могу вам помочь?

‒ Пожалуйста, упакуйте дюжину таких пирожных.

Официант кивнул, повернулся к Бетани, и когда она покачала головой, он, поняв, что ей ничего не нужно, исчез в служебной части ресторана.

Мэдисон снова направила свой взгляд на нее, а затем достаточно раздраженно выдохнула.

‒ Послушай, я понимаю, к чему ты клонишь. Ты думаешь, что я хочу, чтобы меня выдали замуж за случайного парня, особенно если он намного старше меня? ‒ Она пожала плечами. ‒ Но мы родились в этом статусе, и из-за этого должны соблюдать определенные правила и стандарты. И ты это знаешь.

Бетани молчала. Было глупо мечтать о том, что ее размышления произведут на подругу желаемый эффект.