Тридцать Девять

Рея

Я смотрела не моргая на Дариуса, пытаясь понять его слова. Я покачала головой, не в силах поверить в то, что он говорил, в то, что он говорил мне, что он сделал.

— Я… Я… что?

Что именно я пыталась здесь сказать?

— Я отдал его ей после того, как пришел к тебе в камеру, после того, как сделал то, что я с тобой сделал.

— Но почему?

Зачем ему это делать? Он не поверил мне тогда, он не поверил моим словам.

— В тот момент, когда я покинул твою камеру, я остановился у входа в подземелье и понял, что не могу оставить тебя там гнить. Ты была ранена после того, как я выпорол тебя, истекала кровью и испытывала боль. Мне не понравилось видеть тебя такой, — его челюсти сжались. — Неважно, насколько в то время ты была предателем, неважно, была ли ты причиной рогуров, неважно, что ты лгала и убивала. Я просто не мог оставить тебя там, — вздохнул он и провел пальцем по дереву. — Ты знаешь, сколько сил мне потребовалось, чтобы принести этот портшез Анне? Надеясь, что она сможет сблизиться с тобой, чтобы вытащить тебя оттуда.

Он покачал головой.

— Я Элита, я поддерживаю закон, я возвращаю предателей Высшим или убиваю их, чтобы защитить Врокарию. Это мой долг. Положив этот камень рядом с Анной, я повернулся к нему спиной.

Его кулак сжался, но глаза никогда не покидали мои. Он выглядел… обеспокоенным, и мне не нравилось видеть его таким, мне как-то неловко. Обеспокоенный Дариус — это нехорошо, но я жаждала этого.

Он видел меня уязвимой больше раз, чем кто-либо другой, и теперь, когда он показал мне еще одну брешь в своей броне, я приняла все это во внимание и держала при себе.

— Я ненавидел то, что делал, пытаясь помочь тебе сбежать. И все же мысль о том, что ты будешь гнить в той камере, была чем-то, чего я не мог допустить, даже если я не понимал этого полностью в то время. Поэтому я отдал камень Анне.

— И поэтому ты сказал мне бежать, — прошептала я, и он кивнул.

— Я ненавидел, что был поставлен в положение выбора между долгом и тобой, — он покачал головой, на его лице появилось хмурое выражение. — Высшие допросили многих охранников, чтобы выяснить, как Анна завладела портшезом после твоего побега, а я сидел рядом и наблюдал, ни разу не раскрывая, что я сделал, в то время как другие страдали. Хуже всего то, что я ни на секунду не сожалел об этом. Я сделал выбор и сделал его без колебаний.

Теплота наполнила меня оттого, что именно он в конечном итоге помог нам сбежать, что он предпочел меня своему долгу, даже если он не знал, что я невиновна, даже если он позволил другим страдать. Он выбрал меня.

Наконец-то меня.

Делало ли это меня плохим человеком из-за того, что мне наплевать на то, что пострадали охранники?

— Когда ты сбежала, я думал, что смогу легко выследить тебя. Я знаю твой запах, так что все должно быть просто, все, что мне нужно было сделать, это подобраться поближе. И я сделал это однажды, ненадолго, — его глаза встретились с моими. — Я знал, что это ты, закутанная в плащ, прячущаяся. Прошло несколько недель после того, как ты покинула замок Вокхайм и оказалась в деревне. Я наблюдал, как ты ходила, разглядывая каждую мелочь, но в то же время с твердым знанием дела, проходя мимо прилавков, полных товаров. Я мог бы схватить тебя тогда, вернуть к Высшим...

— Но ты этого не сделал.

— Я этого не сделал. Я просто хотел, чтобы в тот момент ты была в поле моего зрения. Потом ты увидела свой плакат, и к тебе подошел мужчина. Я видел, как ты напряглась, а потом мое внимание было сосредоточено больше не на тебе, а на мужчине после того, как он тебя бросил.

Я помнила, как этот мужчина говорил со мной о моем плакате, вспоминая нервозность, которую я чувствовала.

— Он ушел, и я преследовал его. Он обернулся, пристально глядя на тебя, слишком пристально, на мой взгляд. Когда он пошевелился, я тоже пошевелился.

Его глаза на мгновение потемнели, и мое сердцебиение участилось.

— Я подошел к нему сзади, зажал ему рот рукой и потащил дальше за все прилавки, пока не оказался в переулке. Я, не колеблясь, свернул ему шею. Я хладнокровно убил его, у него не было ни единого шанса. Когда я сбросил его тело в ближайший подвал, я снова попытался найти тебя, но тебя нигде не было, и я не мог точно определить твой запах, так как вокруг было слишком много людей. Но я нашел девушку.

Я глубоко дышала, с пристальным вниманием слушая историю, которую он мне рассказывал. Я точно знала, о чем он, где он увидел меня, и мое тело покалывало от осознания того, что он был там, просто наблюдал за мной, защищал меня. Я даже не знала.

— Она держала ведро и, хотя плакала, улыбалась. Знаешь, что она мне сказала? — спросил он.

— Захарисс, — прошептала я, и он приподнял бровь, на его лице появилась ухмылка. — Я сказала ей, что Захарисс съест плохих людей, я помню ее.

— Кровожадный маленький волчонок, — пробормотал он. — Даже тогда я не смог бы тебя выдать. Даже тогда я защищал тебя, игнорируя свой долг Элиты защищать всех, когда я спасал предательницу и позволил ей уйти, — он вздохнул, проводя рукой по моему бедру. — Я делал все это до того, как узнал правду, поэтому, я говорю, что верю тебе, маленький волчонок. Всему, что ты мне рассказала, и всему, что ты скажешь мне после. Я больше никогда не буду сомневаться в твоих словах, никаких секретов.

Я отложила дерево и нож в сторону, пока Дариус наблюдал за мной с любопытством. Мое сердце бешено колотилось в груди, когда я встала, подошла и села к нему на колени. Он выдохнул, его руки легли на мои бедра, чтобы удержать меня на месте. Я думала, что это первый раз, когда я добровольно подошла к нему вот так, прикоснулась к нему вот так, и я нервничала, но это просто казалось правильным.

Мои руки скользнули вверх по его мускулистой груди, ощущая ее очертания, прежде чем я переместила их вверх по его плечу, а затем мои руки оказались у него на затылке, пальцы запутались в его волосах. Все, что он мне сказал, крутилось у меня в голове, и я могла думать только об одном, чтобы сказать ему.

— Спасибо.

Мои глаза смотрели в его.

— Тебе не нужно благодарить меня, Рея.

— Да, — ответила я ему, колеблясь мгновение, прежде чем наклонилась вперед и потерлась своим носом о его.

Его глаза вспыхнули, и он потер мой нос в ответ. Я крепче сжала его затылок, чувствуя скручивание в животе и замечая, в каком положении мы находились. Я покачнулась и откинулась назад, не прерывая зрительного контакта.

— Осторожнее, волчонок, ты знаешь, что это меня возбуждает, — пробормотал он, и это вызвало улыбку на моем лице, легкость наполнила меня.

Он наклонил голову, поднял руку, чтобы провести большим пальцем по моей щеке.

— Лейлия.

Красивая.

Он провел пальцем по моей улыбке, затем нахмурился.

— Больше никому так не улыбайся.

Я засмеялась, легкость наполнила меня, когда я толкнула его в грудь.

— Ты смешной.

Я встала и вернулась к кровати, когда он нахмурился.

— Я не шучу, волчонок. Стоит тебе вот так улыбнуться кому-нибудь, и еще секунду он не сможет дышать.

Он встал и подошел, чтобы сесть рядом со мной.

— Ладно, Дар.

Я хлопнула его по плечу, и он нахмурился еще сильнее. Мы сидели в тишине, его тело прижато к моему, и я чувствовала, как его безмолвная сила обволакивала меня.

— И что теперь? — спросила я, поворачиваясь к Дариусу, чтобы увидеть, что он уже наблюдал за мной.

Я не должна удивляться, но он всегда удивлял.

— Сейчас многое изменилось, волчонок, — пробормотал он, его взгляд скользнул по моим чертам лица.

Это еще мягко сказано. Так много всего произошло за такое короткое время, что мне трудно перевести дыхание.

— Что сделано, то сделано, и теперь этого уже ничто не изменит. Мы продолжаем то, что делали.

Я кивнула.

— Я добьюсь справедливости для них и верну свою стаю. Верну Кейда. У меня нет выбора. Я этого не переживу.

Я никогда не прощу себе, если не заберу их, если не попытаюсь.

— Они — моя семья.

Его глаза сверкнули, и я знала, что он понял. Он потерял своих из-за рогуров.

— Это так, и я помогу тебе всем, чем смогу, — он заправил прядь мокрых волос мне за ухо. — Теперь этот мужчина.

В его голосе все еще слышалась легкая резкость, но это вызвало легкую улыбку на моем лице.

Невыносимый мужчина, он просто так это не оставил бы.

— Он был тем, кто находил существ, подвергшихся насилию. Он находил их и предоставлял им возможность переехать в Эридиан. Единственное, о чем он просил, это чтобы это было на неопределенный срок. Тебе не разрешали уходить, было слишком рискованно быть пойманным, и тогда бы нас нашли. В основном он нанимал Омег, чтобы те вели спасаемых в Мертвые Земли, и мы отправлялись туда, а затем сопровождали их в Эридиан. Мы делали только добро, Дариус, — сказала я ему. — Наша стая, может быть, и маленькая, но они так хорошо ладили со всеми, когда появлялись впервые, особенно с щенками.

Я покачала головой, сердце сжалось при мысли о том, что они Бог знает где.

— Я обещала, что буду защищать их, я обещала, что они в безопасности, — прорычала я, мой гнев взял верх.

Я пригвоздила Дариуса своим свирепым взглядом.

— Я подвела их, и теперь я спасу их, — я указывала на записку, которую Дариус уронил на пол. — Я доверяю словам Эдварда. Если он пришлет письмо с указанием местоположения, нам нужно будет ехать.

— Это может быть ловушка, — рассуждал он. — Ее могут прикрыть те, кто лоялен Высшим.

— Мне похуй, Дариус. Я буду убивать, резать и охотиться на них всех. Прошли месяцы, мне невыносимо думать, через что они прошли. Я пойду сама, если понадобится.

— Да ну тебя на хрен, — усмехнулся он, в его глазах появился дикий блеск. — Я не спущу с тебя глаз, — он наклонил ко мне голову, и я откинула свою назад. — Возможно, тебе это не нравится, но мне все равно. Так обстоят дела и так все и будет продолжаться в настоящее время. Я соберу команду, а ты сделай то же самое со своей. Мы отправимся вместе и обыщем местность.

— Мы что-нибудь придумаем, Эдвард держит свое слово. Он даже сказал мне, что ты едешь в Мертвые Земли.