Тридцать Восемь

Рея

Я вдохнула в свои легкие самый восхитительный аромат. Я придвинулась ближе к источнику, желая, чтобы он жил внутри меня, пока я пыталась прогнать туман сна из моего разума. Тепло обволокло мое тело, и именно тогда я замерла, когда осознание поразило меня. Мои глаза резко открылись, и я увидела загорелую, покрытую татуировками шею с темными отметинами. Я проследила за резкими, нежными линиями по завиткам до острой челюсти, и знала, что в данный момент я лежала на Дариусе, я спала на Дариусе. Мои ноги по обе стороны от него, а руки по бокам. Мои брови нахмурились, когда я вспомнила, как я здесь оказалась.

Дариус читал книгу. Дариус признался, что выпорол меня, что ему жаль. Потом я вспомнила, что хотела убить его, но не смогла.

Я всхлипнула, вспоминая, как все внутри меня восставало при мысли об этом. Большие руки коснулись меня, скользнули вверх по позвоночнику с твердым нажимом и прижали меня ближе. Теплое дыхание коснулось моего виска, а затем нежный поцелуй, прежде чем я услышала урчание в его горле, когда он пытался успокоить меня. Вибрации, ударяющие по моим губам от его кожи.

Я медленно приподнялась на Дариусе, когда все еще лежала на его животе, когда его руки опустились. Я сдвинулась, не будя его, его ровное дыхание говорило мне, что он все еще спит. Однако его сила распространялась на меня, темный туман мягко струился вокруг меня, прежде чем возвращался обратно к Дариусу, когда я бросила взгляд на его лицо.

Он выглядел умиротворенным во сне, его темные волосы взъерошены, брови расслаблены, губы слегка приоткрыты. Он выглядил... смертным. Он не похож на Альфу Элиты или Наследника Казье. Он просто похож на Дариуса, и в этот момент это напомнило мне о ночи, когда нас встретили огоньки, о встрече с дикими волками и поцелуях со мной при лунном свете.

Прошлой ночью он тоже проявил ко мне нежность, на полях плакучей ивы. Защищая меня, он сказал, что сожалел о том, что сделал со мной. Наконец-то признался, что выпорол меня.

Я не видела в его глазах ничего, кроме правды, и разве не этого я всегда хотела от него?

Признания и извинения за то, что он сделал?

Но он знал, что я Наследница, и сказал, что не знал, изменилось бы что-нибудь в тот момент, если бы он знал о нас больше. Это ранило.

Но после его объяснения о том, как могли пострадать его люди, и в тот момент, когда все произошло, я поняла, что на меня смотрели как на предателя.

Я получила свои извинения, и я верила ему, что он сожалел. Он показал это, заслонив меня, позволив мне ударить его и повалить на землю. Позволив мне причинить ему боль и ударить ножом в плечо. Я думала, он позволил бы мне прикончить его, если бы я могла. Его глаза показали мне это.

Я перевела взгляд на балконную дверь, наблюдая, как восходило солнце в очередной день черт знал для чего. Во Врохкарии происходили более важные дела, чем то, что я не могла забыть о том, что он сделал со мной. Особенно когда часть меня чувствовала, что я заслуживала каждой порки, которую он мне устроил за то, что пряталась, в то время как другие страдали.

Но я, черт возьми, тоже страдала.

Желание снова прижаться к его шее велико, спрятаться подольше, но я сопротивлялась. Я осторожно подняла ногу, чтобы убрать ее с его живота, когда руки протянулись вперед, хватая меня за талию. Я завизжала, когда меня перевернули на спину, и Дариус навалился на меня сверху.

Его лицо зарылся в мою шею, вдыхая мой запах, когда прошептал хриплым голосом.

— Доброе утро, волчонок.

— Доброе утро... — ответила я, не уверенная ни в чем.

Он хихикнул, от этого легкого звука по моей коже побежали мурашки, и он скатился с кровати, увлекая меня за собой, когда мы встали, и он поставил меня на ноги.

— Иди приведи себя в порядок и давай позавтракаем, — сказал он мне, подталкивая меня к своей ванной и шлепая по заднице.

Я хмуро посмотрела на него через плечо, удивляясь, почему он такой... нормальный, и направилась в его ванную, чтобы принять душ. Я сняла с себя одежду с прошлой ночи, грязь на ней заставила меня задуматься, насколько грязна постель, прежде чем я легла в нее. Вода заставила меня стонать, когда ее тепло заструилось по моему лицу и телу, чувствуя, как расслабилась. Желая смыть вчерашнее дерьмовое шоу, я взяла немного мыла и растерла им все свое тело, снова постанывая, когда массировала мышцы.

— Если ты продолжишь так стонать, я присоединюсь к тебе, — я подпрыгнула при звуке голоса Дариуса и открыла глаза.

Я моргнула сквозь воду и увидела, что он стоял возле раковины с темной футболкой в руках. Его глаза отслеживали движение воды по моему телу, его взгляд темный и горячий. Я чувствовала, куда бы ни был направлен его взгляд, между моих бедер, грудей, шеи. Мое дыхание участилось, а руки сжались. Когда его глаза, наконец, достигли моих после пристального изучения, он облизнул губы, и мне пришлось чертовски плотно сжать колени, чтобы удержаться на ногах, потому что, черт возьми, он не мог так на меня смотреть.

Его губы приподнялись, как будто он знал, когда он положил футболку рядом с раковиной, горящие глаза все еще прикованы ко мне. Я сглотнула. Мы снова здесь, все тот же пристальный взгляд и танец наших глаз, но затем я смутно услышала звук тук-тук-тук в спальне, и, не сказав ни слова, Дариус ушел, оставив дверь за собой открытой.

Я торопливо приняла душ и вышла, гадая, что это был за звук. Вытираясь, я надела футболку, которая слишком велика и заканчивалась выше колен. Я подняла воротник и поднесла его к носу, вдыхая аромат Дариуса, прежде чем вошла в спальню. Я заметила его возле балконных дверей с хмурым выражением лица. Я проследила за направлением его взгляда, и мои глаза расширились.

— Иллиум, — выдохнула я и бросилась к нему, проходя мимо Дариуса и открывая двери.

Он приблизился, каркнул на меня и хлопнул крыльями, приподнимаясь, чтобы устроиться у меня на руках, когда я села на пол и погладила его.

Боги, я так давно его не видела.

— Ты знаешь этого Кронейца? — спросил Дариус, подходя и становясь рядом со мной, глядя на Иллиума так, словно тот только что нагадил ему на завтрак.

— Да. он Эдва… — я оборвала себя и замерла.

Дариус не знал имени человека, который помог мне, только то, что он помогал. Я подняла взгляд на него, замечая замешательство на его лице, а затем снова перевела взгляд на Иллиума. На шее у него маленький кожаный ремешок с прикрепленным к нему маленьким кусочком свернутой бумаги.

Я осторожно опустила Иллиума на пол и сняла ремень с его головы, почесывая грудь, прежде чем развязала ремешок и развернула маленький листок бумаги.

Надеюсь, ты в безопасности. Прости, что не смог связаться с тобой раньше, Чарльз не… сам. Он заставляет нас всех быть занятыми твоими поисками, а также наказывает тех, кто либо восстает против его правления, либо ищет убежища в стенах замка. Я пытаюсь спасти тех, кто попал под его гнев, но Рея… дела обстоят хуже, чем когда-либо прежде.

Будь в безопасности, и я свяжусь с тобой, как только мне покажется, что я, возможно, нашел, где он хранил то, что украл, и куда отправил твою стаю.

Жди моего письма.

Эдвард.

Записку выхватили у меня из рук, и я вздрогнула. Я поднялась на ноги и взяла Иллиума на руки, прошла через балконные двери и пробормотала слова благодарности, прежде чем провела его в утренний свет, в котором он не должен летать. Я наблюдала, пока он не превратился в крошечную точку, прежде чем повернулась к Дариусу, меня охватила нервозность после прочтения этого письма.

Я рада, что Эдвард в достаточной безопасности, чтобы связаться со мной, хотя я не знала, как Иллиум находил меня, но он также мог знать, где находились украденные вещи? Нашел бы он мою стаю?

— Кто он, черт возьми, такой? — зарычал Дариус, приближаясь ко мне.

Я подняла руки, пятясь от него, но он просто продолжал приближаться.

— Он...

— Ни один мужчина не должен посылать тебе сообщения, — сказал он тихо, но не менее грозно, когда шел вперед, а я отступала.

Я оглянулась через плечо и посмотрела вниз, на землю над балюстрадой, раздумывая, как объяснить, прежде чем закричала в тревоге, когда меня подняли, и моя задница ударилась о камень. Я схватилась за плечи Дариуса, мои глаза расширились, когда он встал между моих ног и схватил меня сзади за шею, его лицо полно ярости.

— Какого хрена этот мужчина отправляет тебе сообщения, откуда он знает, что ты здесь? — он смотрел мне прямо в лицо, его глаза стали жестче и налились чернотой.

— Он помогает мне, — выдохнула я, стараясь не паниковать при мысли о том, что я упаду Богам известно, на сколько футов ниже и погибну, если он отпустит меня. — Он тот самый...

— Тот, самый кто? — зарычал он.

Его рука на моем затылке сжалась, а ноздри раздулись. Я сделала паузу, чтобы по-настоящему понять, почему он так зол. Я тяжело вздохнула, когда поняла.

— Дариус, — сказала я спокойно, но с резкостью в голосе. — Назад. Черт возьми. Отпусти.

Моя сила выскользнула из меня в знак предупреждения, и он отреагировал именно так, как я и ожидала. Он начал тяжело дышать, в его глазах появился дикий взгляд, его сила задрожала от изливающейся из него ярости.

— Дар, — сказала я более мягко, качая головой и двигая руками вверх по бокам его шеи, поглаживая большими пальцами его кожу, чувствуя, как под ней пульсировала сила. — Перестань ревновать, — я наморщила нос. — Он мне как второй отец.

Он замер, прежде чем глубоко вздохнул и, наконец, расслабился. Его хватка на моей шее ослабла, но он не убрал ее, поскольку его сила двигалась более мягко, случайным потоком, когда она искала мою и переплеталась с ней. Голубое и черное кружилось вокруг, нити переплетались друг с другом между нами.

— Ты не прикоснешься к другому мужчине, — проворчал он, утыкаясь носом в мои волосы, а губами касаясь виска.

Мужчина-собственник.

— И ты не прикоснешься к другой женщине, — сказала я ему.