ГЛАВА 27

Проведя первую половину дня, осматривая апартаменты с Уитни и Тарой, я бродила по территории соседнего комплекса с фотоаппаратом в руках, снимая яркие кусты роз и роскошный ландшафт. В листве я нашла маленькое птичье гнездо, поэтому я присела, навела камеру и сделала снимок, наполненный контрастом полутени и приглушенного солнечного света. Приблизив изображение, я смогла запечатлеть, как мама-малиновка кормит трех птенцов, опуская корм прямо в их широко раскрытые клювы.

На моих губах заиграла улыбка, и я уже не могла дождаться, когда смогу обработать пленку в местном художественном центре. Там была общественная фотолаборатория, которую я уже несколько раз посещала вместе со Скотти. Ему нравилось приходить туда после кофе и ланча, чтобы понаблюдать за моим творчеством. У меня было так много фотографий новых моментов, которые мне до смерти хотелось увидеть и пережить заново, и моей целью стало создать большой альбом с самыми приятными воспоминаниями моей жизни.

Когда я выпрямилась, через главные двери вышла женщина в эклектичном разноцветном брючном костюме и улыбнулась мне, проходя мимо.

— Привет, дорогая. Переезжаешь?

Я улыбнулась в ответ.

— Пока нет. Мы в поисках квартиры. Моя подруга и ее мама все еще внутри, разговаривают с агентом по аренде.

— Было бы здорово увидеть здесь несколько новых лиц, — сказала она, подходя ко мне по траве и протягивая руку. — Я Моник.

Мы пожали друг другу руки.

— Галлея.

— Ты фотограф?

— В процессе становления, я думаю, можно сказать так. Но я бы хотела сделать карьеру на этом.

Кивнув, женщина провела рукой по коротко подстриженным волосам. Ногти цвета аметиста и губная помада ослепительно блестели на фоне теплой смуглой кожи.

— Вижу, ты уже познакомилась с Энни и детьми.

Я моргнула, обводя взглядом пустую территорию.

— С кем?

— Нашей птичьей семьей. — Она указала на гнездо, ее карие глаза сверкали. — Не то чтобы я пыталась тебя отпугнуть, но они, безусловно, самые милые жители. Они держатся особняком. Никаких жалоб на шум.

Я хихикнула, посмотрев сначала на гнездо, потом на Моник.

— Вы давно здесь живете?

— Нет. Я из тех, кого называют кочевниками. Я не задерживаюсь на одном месте дольше нескольких лет. — Она перекинула ремень сумочки через плечо. — Становится скучно.

— Это я хорошо понимаю.

— Послушай, я управляю банкетным залом на Леминг-стрит. Мы специализируемся на свадьбах и мероприятиях. Я дам тебе свою визитку на случай, если ты будешь искать подработку, — сказала она. — В сезон мы нанимаем несколько дополнительных фотографов. В основном на должности помощников, но зарплата вполне конкурентоспособная.

От такого предложения мои глаза загорелись, а пульс участился.

— Правда?

— Если ты можешь выдержать жару. Это безжалостная работа, и некоторые предпочитают снимать Энни по всему миру. Но если ты готова к этому, я с удовольствием приглашаю тебя на собеседование. — Моник сунула руку в передний карман, достала небольшую прямоугольную карточку и протянула ее мне.

— Спасибо, — выдохнула я, глядя на визитку. — Это очень мило с вашей стороны.

— Я — персик, когда хочу быть такой. Но даже персики бывают кислыми, и ты не захочешь оказаться на линии огня, когда какая-нибудь невеста Бекки будет в ярости вымогать у меня полный возврат денег, потому что ее свадебные цветы были не того оттенка, который она себе представляла. — Она фыркнула от смеха. — То есть серьезно? Я с военной точностью ориентируюсь на цветочных рынках, сражаюсь с непредсказуемыми сезонами цветения только для того, чтобы быть уничтоженной невестой, которая клянется, что разница в оттенке испортила ей весь день?

Я съежилась, прикусив губу.

— В любом случае, если в твою чашку чая входит несколько рюмок виски, может, у тебя все получится.

Тихо рассмеявшись, я покачала головой и спрятала карточку в задний карман.

— Честно говоря, я справлялась и с худшими вещами, — заверила я ее.

— Да? — Ее проницательные глаза прошлись по мне. — Что-то подсказывает мне, что, возможно, так и есть.

Мы улыбнулись друг другу, прежде чем Моник удалилась, помахав мне рукой через плечо.

— Увидимся, Галлея.

— Пока, — отозвалась я, как раз когда Тара спускалась по цементным ступенькам, а ее мать шла за ней следом.

Тара подбежала ко мне по траве, зажав леденец за щекой.

— Это та самая, — сказала она, взвизгнув.

— Да? — Мои глаза заблестели, и я перевела взгляд на Уитни. — Мы ее берем?

— Я только что внесла залог. Вы переезжаете в следующем месяце.

— Боже мой!

— О, Боже мой! — повторила Тара с удвоенным энтузиазмом. — Я так готова к этому.

Мы прыгали рядом друг с другом, кружились в траве, наши волосы разлетались во все стороны, и даже Энни выпорхнула из гнезда и взмыла над верхушками деревьев.

Квартира с моей лучшей подругой.

Возможно, новая работа.

Первый взнос за старенький автомобиль лежал в верхнем ящике моей тумбочки.

Наконец-то все стало налаживаться — редкость в моей когда-то унылой и бесцельной жизни.

Вместо теплых материнских объятий у меня была Уитни.

Вместо брата или сестры, которым можно довериться, у меня была Тара.

А вот настоящего парня, с которым можно было бы разделить триумф... его не было.

Поэтому, как только мы приехали домой, я выскочила из машины, вбежала в парадную дверь и сняла трубку, чтобы позвонить Скотти.

Мое сердце держалось на ирисках и нитях, мои кости были сделаны из пергаментной бумаги.

Как бы я ни была взволнована, я не была готова.

Ни к чему из этого.

В следующие выходные на веранде гремела музыка, а с раскаленных решеток доносился аромат дымящегося барбекю, наполняя воздух летним волшебством.

Рид сидел, развалившись в шезлонге, в солнцезащитных очках и выцветшей черной бейсболке, между его коленями болталась бутылка пива. Его взгляд был устремлен в мою сторону, когда я проносилась мимо него, но я не могла определить, смотрел ли он на меня, благодаря солнцезащитным очкам. Возможно, он сделал это намеренно.

Я все равно улыбнулась ему, просто чтобы быть милой, потому что я улыбалась всем, так что ничто не мешало мне улыбнуться и ему.

Он заерзал на месте, поднося горлышко к губам и допивая остатки пива, а его незанятая рука дернулась на бедре.

— Хочешь, я принесу тебе что-нибудь? — спросила я, бесцельно переставляя миски с макаронным салатом на столе.

Не снимая очков, Рид наклонился вперед и оперся на локти.

— Я в порядке.

На заднем дворе установили надувной бассейн, и Тара с несколькими подругами, держась за его края, барахтались в нем, охлаждалась под палящими лучами солнца, их визг и всплески долетали до моих ушей. Я оглянулась посмотреть, как они брызгались друг в друга.

— Ты должна быть там и веселиться, а не выполнять роль официантки. — Его тон был едким, а поза — напряженной.

Я повернулась обратно к столу, чтобы скрыть свой хмурый вид. Это правда, что я весь день бегала, помогала, готовила и убирала. Но мне нравилось быть полезной. Особенно когда это касалось людей, которые не получали удовольствия от того, что использовали меня, как это делали мои родители. Признательность и помощь были моим языком любви.

— Мне нравится помогать. — Потянувшись к тарелке с фруктами, я отправила в рот клубнику. Пикантный сок скользнул по языку, и я оглянулась на Рида через плечо.

Он в несколько глотков допил остатки пива и отшвырнул бутылку, сосредоточив внимание на деревянных досках террасы.

Один из коллег Уитни помогал с грилем, крутил хот-доги и переворачивал гамбургеры, и его поведение было намного менее прохладным, чем у Рида. Уитни стояла рядом с ним с бокалом вина, и их смех смешивался с музыкой.

Они флиртовали.

Часть меня задавалась вопросом, не из-за этого ли Рид был не в духе. Возможно, это не имело никакого отношения ко мне, а было связано с тем, что его бывшая девушка и какой-то парень строили друг другу глазки.

— Пойду пополню запасы в холодильнике, — пробормотала я Уитни, проносясь мимо нее и проводя руками по легкой хлопчатобумажной ткани своего сарафана.

Она с улыбкой кивнула и вернулась к общению.

Я проскользнула внутрь, чтобы взять еще прохладительных напитков, и закрыла за собой раздвижную дверь, заглушив звуки «The Offspring». Мое лавандовое платье касалось колен, а волосы были собраны высоко на затылке в беспорядочный пучок, который покачивался при каждом шаге босых ног по доскам.

Семья Тары всегда устраивала летнее барбекю, и в этом году поводов для празднования было даже больше, чем обычно — мы официально начали собирать вещи, до переезда в новую квартиру оставались считаные недели. Это был медленный процесс, мы выбирали новую мебель и укладывали любимые безделушки в контейнеры и коробки, но радостное предвкушение начало пробивать себе дорогу сквозь мои опасения.

И по мере того, как проходили дни и приближалось лето, я задавалась вопросом, как будет развиваться эта новая глава моей жизни. Мои чувства к Риду не ослабли, ни на йоту. Нам удалось ускользнуть на несколько уединенных свиданий, которые вырезали новые дыры в моем сердце, оставив меня опустошенной.

Каждый поцелуй был полон страсти, но слишком быстро заканчивался.

Секс был грубым, резким и быстрым.

Рид почти никогда не смотрел мне в глаза. Никогда не обнимал меня после секса и не шептал на ухо нежные слова. Я начала сомневаться, сколько еще смогу выдержать нашу «договоренность».

Я оглядела тихий дом, напевая себе под нос, и первым делом направилась в ванную.

Вымыв руки и поправляя волосы перед зеркалом, я отметила, что мой летний загар приобрел теплый бронзовый оттенок, отчего глаза стали казаться светлее. Моя кожа все еще блестела от лосьона для загара, а на переносице и скулах проступила россыпь веснушек. Улыбка тронула мои губы, когда я окончательно привела себя в порядок, вытерла руки и потянулась к двери, чтобы выйти на кухню.