— Ты ничего не разрушила, — на этот раз его губы нежные, они собирают мои слезы. — Наши жизни не закончены; мы только начали, — Бек опускает руку к моему животу и кладет ее туда. — Не хочу показаться грубым, но, по-моему, вчера твоя грудь выглядела больше, — поддразнивает он.

Мы оба слышим, как открывается дверной замок, и быстро отскакиваем друг от друга. Я вытираю оставшиеся слезы, когда кто-то стучит по дверному косяку кабинета. Джина врывается, почти застукав нас в объятиях.

— Что здесь происходит? — подозрительно спрашивает она, глядя на нас. Ее рот кривится, будто она только что укусила лимон.

Я встаю и иду к своей скульптуре, используя ее в качестве предлога, чтобы перевести дыхание. Я проверяю, как она подвешена, когда Бек холодно спрашивает Джину, что ей нужно. Он злится, что она вошла за Джесс в кабинет, вместо того, чтобы следовать протоколу и ждать, пока ее позовут.

— Ты знаешь это лучше всех! — рявкает он.

— Мне просто нужны были эти подписи. Корпоративная вечеринка состоится в следующие выходные, и нам нужно разобраться с этим до нее, — судя по всему, руководитель отдела исследований и разработок награждается за свой вклад. — На самом деле я не думала, что это будет такой большой проблемой. Я не видела Лию за столом, и не хотела заставлять тебя вставать. Прости, Бек.

Джина настороженно смотрит на меня. Я вижу ее в отражении зеркала. Мне не нравится, как она наклоняется над его столом, пока ее глаза высматривают любую реакцию с моей стороны. Я отказываю ей в этом удовольствии.

Я занимаюсь скульптурой, пока она не уходит. Мы слышим, как тележка Джесс тоже выкатывается за дверь. Вздохнув, я сажусь на край стола. Закрываю лицо руками и издаю стон от расстройства.

— Бек, это было только начало того, через что нам предстоит пройти. Как мы можем пройти через это? — все мои тревоги выплескиваются наружу. — Как мне сказать родителям, что я беременна? Как мне сказать Таше, что у меня будет твой ребенок?

Его руки обнимают меня, и он тянет меня к себе на колени.

— Ш-ш-ш, — Бек целует меня в голову и слегка покачивает нас в кресле. — Мы разберемся, любимая. Не переживай слишком сильно, — его рука скользит по моей спине, притягивая еще ближе к нему, а затем перемещается к моему животу, поглаживая его. — Теперь в тебе есть ребенок – мой ребенок. Мы не можем допустить, чтобы ты заболела от волнения. Лия, давай решать проблемы по одной за день.

Я позволила ему успокоить себя, хотя думаю, он это делает и для себя тоже. В его голосе, нежном и теплом, звучит волнение, когда он говорит о ребенке. Я практически слышу, как в его мозгу воплощаются все планы.

— Лия, почему бы тебе не взять отгул до конца дня? Я останусь на совещания. Ты проделала фантастическую работу, пока меня не было, все будет в порядке. Ты ведь знаешь код гаража? — когда я киваю, Бек берет мою руку и подносит ее к губам, нежно целуя костяшки. — Хорошо. Прими душ, отдохни в моей постели или в гостевой. Посмотри телевизор или полежи в ванне… Делай все, что хочешь, чтобы почувствовать себя спокойнее. Когда я уходил сегодня утром, Таши уже не было дома; у нее были какие-то планы на завтрак или что-то в этом роде. Хотя к обеду она должна быть дома. Или можешь подождать меня, чтобы сказать ей.

Бек лезет в ящик стола и вытаскивает ключ от машины.

— Это одна из машин нашего автопарка. Она стоит на двадцать третьем парковочном месте, по правую сторону от двери в гараж рядом с нашей лестницей. Просто принеси его в понедельник, хорошо?

***

Я захожу в гараж, как только подъезжаю к дому Бек и Таши, и удивляюсь, увидев машину подруги, припаркованную на ее месте. Ее еще не должно было быть дома. Желчь поднимается к горлу, кислая и едкая, когда я снова сглатываю ее. Если я не сделаю этого сейчас, потом не смогу. Я струшу. Я расскажу ей, что не только спала с ее отцом, но и беременна.

Я скидываю туфли около чулана, вешаю ключи на крючок возле двери и отправляюсь искать Ташу. С детства этот дом был для меня вторым домом. Я брожу по нему, ища ее. Ее нет на первом этаже и в ее спальне. Я собираюсь выйти на улицу, когда слышу из подвала слабый звук музыки. Спустившись по задней лестнице, захожу в комнату отдыха с бильярдным столом и другими играми. Я нахожу ее свернувшейся калачиком на огромном черном кожаном диване.

— Лия?

Я обдумываю как рассказать ей. Все возможные комбинации правильных или неправильных слов крутятся в моей голове.

- Привет, Таша.

Она окутана тканями; журнальный стол завален ими. Таша ревет, как и я до этого, и у меня сжимается сердце. Бек, должно быть, рассказал ей. Она должна знать. Я иду к ней, не зная, что еще делать, глаза жжет от собственных слез. Ненавижу, что я предала ее доверие и причинила боль.

— Лия, ты помнишь, что было чуть больше месяца назад? — спрашивает она.

Я киваю, становясь на колени перед диваном. Слова вертятся на кончике языка. Я готова признаться, что нарушила свое обещание, даже если это разобьет ей сердце. Может потребоваться время, но я буду бороться, чтобы сохранить ее дружбу.

— Я помню, — слова затыкают мне рот.

— Мы с Крисом переспали в те выходные. Как и хотели. Но презерватив порвался, — хрипит она. — Я надеялась, что все будет в порядке. Он сразу же вышел из меня. Но я беременна! — Таша трясется от рыданий и бросается в мои объятия. Растерянная, я глажу ее по волосам и утешаю, как могу. Я не могу рассказать ей, что происходит между мной и Беком. Не когда она в таком состоянии.

Я бормочу, что мы со всем разберемся. Шепчу все, что ее отец сказал мне всего час назад, чтобы успокоить. Она боится, что Бек разозлится, когда узнает. Я не сомневаюсь, что, по крайней мере, он будет разочарован, но надеюсь, что он не выместит это на ней.

Непроизвольно становится смешно, как все у нас с Ташей сложилось. Жизнь чертова сука.