ГЛАВА 44

Январь

Шей

Снег накрыл покрывалом весь Аспен и продолжал падать за окном нашего номера в отеле. Идеальный день для соревнований. К сожалению, невероятный вид на горы не успокаивал меня, как я надеялась.

Последний час тишину заглушал шум льющейся воды в ванной. Всем известно, что Кейсон любил долго принимать душ, но все указывало на то, что он там прятался. Я ждала, что он, как и всегда, будет спокоен, невозмутим и собран, но стоило Кейсону проснуться, как он не проронил ни слова и не захотел завтракать. Я пыталась рассмешить его и болтать обо всем, кроме сноубординга, но он наградил меня всего лишь парой кротких улыбок. До этого я не была с ним на соревнованиях, поэтому понятия не имела, в порядке ли вещей его состояние. Я надеялась, что так и было, и что не сделала ничего, отчего он стал таким.

Душ выключился, и внутри меня образовалась пустота. Я пыталась держать себя в руках, вести так, будто ничего странного не происходило, но теперь боялась проронить даже слово.

Дверь ванной открылась, и вышел Кейсон — вокруг талии обернуто полотенце, за спиной поднимается пар. Наши взгляды встретились через всю комнату.

Я выжидала. Ждала хоть каких-нибудь слов от него. Но он молчал.

— Господи, Кейсон! Ты пугаешь меня! — выпалила я.

Он склонил голову, и вот слабо промелькнул Кейсон, которого я знала. Он подошел ко мне и встал напротив, обхватил руками и притянул к себе, опустив подбородок мне на макушку.

— Прости.

Я расслабилась в его объятиях, но ужасно себя чувствовала из-за того, что он посчитал нужным извиниться передо мной.

— Не за что извиняться, пока с тобой все хорошо. — Я отстранилась и встретилась с ним взглядом. — Ты же в порядке, да?

Губы Кейсона изогнулись, а в глазах появилось задумчивое выражение.

— У меня столько всего в голове. Я должен отлично выступить.

— Так и будет.

Кейсон фыркнул, испугав меня своей реакцией. Я так привыкла к чересчур уверенному Кейсону. Не понимаю, как мне принимать эту неуверенную версию его. Да, он мечтал о золотой медали, так что ничего страшного, если мне придется пару часов потерпеть такую неловкость.

***

К горе мы ехали в тишине, и я не решалась нарушить молчание, поскольку Кейсон, скорее всего, в нем нуждался. Однако, от этого я не чувствовала себя менее беспомощной.

Мы вылезли из джипа на пронизывающий вечерний воздух. В горнолыжном снаряжении, которое Кейсон купил мне, я походила на эскимоса, зато не мерзла. Кейсон забрал свое снаряжение, и мы направились к хаосу за коттеджем. Как только его заметили люди, вокруг нас образовалась небольшая толпа. Его приветствовали репортеры, координаторы соревнований и друзья.

— МакКлауд, сегодня для нас намечается что-то грандиозное? — спросил репортер.

— Снегоходы готовы отвезти тебя наверх, — сказал ему мужчина в снаряжении для соревнований.

— Мы останемся внизу, — объявил ему Тайер. — Сможем поделиться с тобой впечатлениями, когда съедешь с трассы.

— Чувак, все получится, — добавил Джесси.

Не обращая на всех внимание, Кейсон обернулся и поцеловал меня в губы.

— Жди меня внизу. — Он указал на место у подножья горы, где уже за снеговым щитом с плакатами спонсоров начала собираться небольшая толпа. — Хочу увидеть тебя, когда съеду.

Сердце чаще забилось, любовь к нему и волнение за него достигли апогея.

— Удачи.

Он долго смотрел в мои глаза, словно вокруг не было ни души.

— Спасибо.

И вдруг он пропал.

Я осталась в полнейшем одиночестве в толпе людей, чувствуя себя такой же беспомощной, как и весь день.

Я направилась к трассе для слоупстайла, с каждым шагом снег хрустел под ботинками. Подняла взгляд на трамплины на спуске, где будет соревноваться Кейсон. Меня потрясало, что он мог делать флипы и твисты и выполнять все эти его трюки, особенно с загипсованной рукой. Кейсон вновь начал кататься пару недель назад. Он понимал: необходимо, чтобы штыри прижились в запястье, прежде чем он попытается выполнять трюки и получит возможность соревноваться. Если бы он снова упал, то новую операцию не миновать, и он лишился бы возможности соревноваться. Так что Кейсон придерживался предписаний. Однако у него оставалось мало времени на тренировки.

Как только на гору опустилась темнота, огромные прожектора, установленные зигзагом, осветили трассу для слоупстайла, а из громадных динамиков громко заиграла музыка. Кейсон объяснил, что на соревнованиях музыка в порядке вещей, потому что она заводит и сноубордистов, и фанатов. Кейсон прав. В воздухе вокруг собравшейся толпы начало витать воодушевление от всей обстановки.

— Большинство не верило, что МакКлауд станет соревноваться после сотрясения и операции на запястье, перенесенных в начале декабря, — проговорил в камеру комментатор, бывший сноубордист. — Но он доказал, что они ошибались, когда появился полный сил на предварительном прогоне на этой неделе. Сможет ли он получить медаль в этом году после такой травмы? Этот вопрос сегодня беспокоит всех.

Кейсон действительно доказал, что все ошибались. И я чертовски сильно гордилась тем, как ответственно он отнесся к восстановлению. Да, его рука до сих пор загипсована, но и не на ней он должен кататься. Кейсон заверил, что может соревноваться, пока способен хвататься рукой за доску.

— Остерман отлично выступил на прокатке, — проговорил другой комментатор. — Но хватит ли этого для золота в этом году?

— Они вот-вот начнут? — спросила Жизель, протиснувшись через людей за мной.

— Думаю, да.

Теперь спуск освещали разноцветные огни и стробоскопы, из громкоговорителей раздался голос диктора.

— Этого события ждали все. Мужской заезд по слоупстайлу!

Толпа вокруг меня закричала. Мое сердце заколотилось. Я ждала выступления Кейсона, но чертовски сильно переживала за него.

— Восемь участников сражаются за заветную золотую медаль. У каждого из них есть четыре попытки заезда. Оценки за лучшие два заезда определят места в финальном зачете, — объяснил диктор.

— Он говорил, что максимум можно набрать пятьдесят? — спросила я у Жизель.

— Я никогда не видела такого результата, но да. Это за заезд. Самые высокие баллы за два заезда складываются, и так определяется, кто же станет победителем, — пояснила она. В это мгновение я заметила ту же неуверенность и страх в ее глазах, которые целый день наполняли Кейсона.

Огни погасли, и спуск осветился белым светом, который озарял всю гору не только для сноубордистов, но и для толпы, чтобы те отлично разглядели трассу.

— Привет вам.

Я обернулась через плечо. Мистер и миссис МакКлауд протиснулись через толпу, чтобы добраться до нас.

— Привет.

Мы стояли плечом к плечу, и вот началось мероприятие. Меня наполняло волнение, которое становилось все сильнее, пока семь сноубордистов крутились в воздухе, некоторые из них приземлялись идеально, другие слегка теряли равновесие под конец заезда. Несмотря на то, как они финишировали, толпа поддерживала их так, словно они выиграли соревнование. Затем все повернулись к турнирной таблице, ожидая результат. Остерман, главный соперник Кейсона, набрал сорок шесть очков в первом заезде. Остальные набрали либо под сорок, либо сорок с небольшим.

Осознавая, что следующим будет Кейсон, я сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться ради него, потому что ему это точно необходимо. Из колонок по всему спуску разнеслась новая песня. Я разразилась смехом.

— Над чем смеешься? — спросила Жизель.

— Это «What You Give» группы Tesla.

— И?

— Моя любимая песня, — пояснила я.

— Теперь мы знаем, почему он выбрал ее, — ответила она.

— А теперь первый заезд МакКлауда, — объявил диктор.

Все вокруг меня кричали, а я щурилась: даже в линзах я видела только крохотную фигуру, которая спускалась по трассе. Это Кейсон, и он едет под мою песня — у меня сердце из груди выпрыгивало. Я взглянула на ближайший экран, чтобы рассмотреть его заезд. У меня перехватило дыхание, когда он прыгнул первый раз: перевернулся и перекрутился в воздухе, будто нет ничего проще на этом свете. Толпа кричала, и, как только он безупречно приземлился, я выдохнула. Кейсон направился к следующему трамплину: сначала исчез за огромной рампой, а потом появился в воздухе, схватил здоровой рукой доску и несколько раз перекрутился. Толпа восторженно завопила, а я снова выдохнула, когда он приземлился без падения. Кейсон приближался к последнему трамплину. Он еще раз скрылся за рампой, а потом выкрутил сальто в воздухе — все будто в замедленной съемке. Кейсон тяжело приземлился, но сумел устоять. Он вскинул руки в воздух, и толпа вокруг меня взорвалась радостными криками. Кейсон остановился у подножья горы с огромной улыбкой на лице, а из-под доски пеленой вылетел снег.

Тайер и Джесси, ожидавшие внутри ограждения, стали хлопать его по шлему с тигриными полосками — видимо, первый заезд удался.

Все, включая Кейсона, посмотрели на турнирную таблицу, ожидая появление результата. После длительной паузы на экране появилось число сорок шесть.

Толпа рукоплескала, Жизель обернулась ко мне и так крепко обняла, что показалось, будто у меня остановится кровообращение. Отпустив, она прокричала Кейсону:

— Молодец, братишка!

Я взглянула на Кейсона, который только кивнул, будто ждал этого. Но зная его, я понимала, что Кейсон хотел большего. Особенно, если он собирался побороться с Остерманом за золото.

Кейсон повернулся в нашу сторону. Хоть лицо почти полностью скрывалось под защитными очками, и я не видела его глаз, что-то мне подсказывало, что его взгляд был устремлен на меня.

По мне пронеслось радостное волнение. Это мой парень. И как же чертовски хорошо он выглядел, когда занимался любимым делом. Ему не из-за чего так волноваться. У него все получится.

Следующие два заезда Кейсон справился на отлично, как и в первый раз, но у него не получалось набрать больше сорока шести баллов, отчего его общий результат составлял девяносто два. К счастью, Остерман справлялся так же. Мы ждали финал, но уже было ясно, что золото получит либо Кейсон, либо Остерман. Остается лишь посмотреть, кто покажет лучшие трюки в последнем заезде.