ГЛАВА 43

Шей

Кейсон держал меня за руку, когда мы подходили к дому МакКлаудов. Поскольку он до сих пор был в гипсе, я несла подарочные пакеты во второй руке. Мы еще не обменялись рождественскими подарками, поэтому буду честной: мне любопытно узнать, что же он мне подарит. Однако наши подарки остались в джипе, потому что Кейсон хотел, чтобы их мы открыли наедине.

Мы зашли на кухню под рождественскую музыку. Помещение затуманило паром, а плиту, как и в День Благодарения, загромождали сковороды и кастрюли. Миссис МакКлауд в фартуке с изображением эльфа обернулась, чтобы посмотреть, кто зашел. Ее лицо засияло, когда она увидела нас.

— С Рождеством!

— С Рождеством, — ответили мы, а она поспешила обнять нас.

Миссис МакКлауд отступила назад и оценивающе осмотрела Кейсона.

— Дай-ка взглянуть на тебя.

— Мам, я всего лишь сломал запястье. И гипс скоро снимут.

Я закашляла в плечо:

— Лжешь.

Он бросил на меня взгляд.

— Ладно. Я хочу, чтобы его сняли поскорее, но скорее всего на соревнованиях я буду с ним.

Миссис МакКлауд фыркнула.

— Ты все равно хочешь участвовать?

— Еще как, — ответил он.

Она взглянула на меня.

— Он упрямый засранец.

Я рассмеялась, а она указала на подарки в моей руке.

— Дорогая, можешь положить их под елку.

Я оставила Кейсона с мамой и зашла в гостиную, в которой мистер МакКлауд и Жизель смотрели «Рождественскую историю».

— С Рождеством!

Они подскочили и обняли меня, поздравляя с Рождеством. А где парень Жизель? Кейсон сказал, что он прилетит к ней на Рождество.

Я отправилась к елке, чтобы положить подарки к остальным коробкам и пакетам. Свободного места не было, поэтому я сложила их на другие подарки. Подобного я еще не видела. В отличие от Дня Благодарения, сейчас я была дома. И создавала новые воспоминания с людьми, которые заботились обо мне. С людьми, о которых заботилась я.

В кармане завибрировал телефон. Я достала его, на экране светился неизвестный номер.

— Сейчас вернусь, — объявила я Жизель и мистеру МакКлауду, поспешив в комнату отдыха. — Да? — спросила я, ответив на звонок.

— Шей Миллер? — спросила женщина по телефону.

— Да.

— Здравствуйте, это Мэрибет Снайдер. Я представитель «Кроссроудс».

— Что такое «Кроссроудс»?

— Это реабилитационный центр для нарко— и алкоголезависимых. Ваш отец попросил сообщить вам, что он здесь.

По спине пробежался холодок, я опустилась на край декоративного диванчика.

— Он намеревается остаться с нами на девяностодневную программу.

— Я не понимаю, почему вы звоните мне, — призналась я.

— Он был уверен, что вы не ответите на его звонок.

Я фыркнул.

— Но он хотел, чтобы вы знали: он намеревается вылечиться и пройти полную программу.

— Если это правда, мисс Снайдер, то я отвечу на его звонок через девяносто дней. Надеюсь, вы понимаете, что он подводил меня бесчисленное количество раз и столько же не мог протрезветь.

— Ох, дорогая. Мы понимаем. Возможно, вы подумаете о том, чтобы посетить собрания у нас или в местном обществе анонимных алкоголиков.

— Я подумаю.

— По-моему, вам пойдет на пользу начать лечиться. С его слов вы через многое прошли.

То, что он осознал, через что я прошла, давало мне надежду, что, возможно, время в центре пойдет ему на пользу. Однако для собственного душевного спокойствия я не буду завышать ожидания. Слишком часто это делала.

— Счастливых праздников, мисс Снайдер. Спасибо за звонок.

— Счастливого Рождества, — ответила она, и я скинула.

Из меня вырвался протяжный вздох. Я не буду завышать ожидания. Не позволю себе поверить, что он исправится после центра. У меня научный склад ума, я слишком много изучала зависимость и понимала: чтобы вылечиться от алкоголизма, нужно гораздо больше девяноста дней. Хотя, возможно, после получения помощи он выйдет другим человеком. У меня множество плохих воспоминаний, множество физических и душевных шрамов, отчего трудно понимать смогу ли я простить его.

— Вот ты где, — протянул Кейсон, присаживаясь рядом. Он заметил телефон в моей руке. — Ты в порядке?

Я кивнула.

— Отец в реабилитационном центре.

— Откуда ты знаешь?

— Из учреждения позвонили.

— Как ты?

— Думала, что ничего не почувствую. Во мне столько обиды, понимаешь? Но, на удивление, мне спокойно... осознавать, что он, наконец-то, сам пошел за помощью.

Кейсон взял мою ладонь и нежно сжал ее.

— Она сказала, что я могу приходить к ним на собрания.

— Какие собрания?

— Общества алкоголиков.

— Ты пойдешь?

Я пожала плечами.

— Не знаю.

— Не знаю, смогу ли простить человека, который причинил тебе столько боли, но я в любом случае поддержу тебя. Если хочешь, буду ходить с тобой на собрания.

— Спасибо. — Я протяжно выдохнула, выпуская из тела все мысли об отце, чтобы отлично провести время с Кейсоном и его семьей. — Ладно, пойдем поможем твоей маме. Я не хочу, чтобы этот день что-то испортило.

— Будет сделано!

***

Мы поужинали в столовой и продолжали сидеть за столом, хоть и давно убрали посуду, а на смену солнцу пришла темнота.

Кейсон прокашлялся.

— У меня для вас новость.

Все взгляды устремились на него, все заинтересовались его неожиданной новостью.

— Вы знаете, что Шей занималась со мной физикой, — проговорил он.

— Бедняжка, — вставила миссис МакКлауд.

Все рассмеялись, даже Кейсон.

— Я пытался сказать, что... — он повернулся ко мне на стуле, — я сдал.

Мои глаза распахнулись.

— Ты не шутишь?

— Вчера вечером написал Реймонду. Хотел дождаться сегодня, чтобы рассказать вам.

Под столом я взяла его за здоровую ладонь и сжала ее.

— Я так тобой горжусь. Ты трудился и заслужил это.

Он кивнул, взгляд наполнился чувством благодарности и счастья.

Оставшееся время мы разговаривали о восстановлении Кейсона, предстоящих соревнованиях и бизнесе Жизель. А она ни разу не упомянула о своем парне, который должен приехать. Интересно, Кейсон знал, что случилось? Насколько мне известно, парень владел крупным бизнесом во Флориде, и ему трудно куда-то выбраться. Но сейчас же Рождество. Что сегодня вообще работает, отчего он не мог оставить работу?

Мы переместились в гостиную: Жизель устроилась на полу перед елкой, мистер и миссис МакКлауд заняли диван, а я сидела на коленях у Кейсона, но только потому, что он притянул меня к себе перед всеми, а когда я попыталась встать, он обнял меня и не отпустил. Его родители довольно переглянулись, и я поняла, что они в восторге от того, что мы встречались. Так что я осталась сидеть на его коленях, что, на самом-то деле, совершенно не тяготило.

Жизель начала раздавать подарки. По традиции МакКлаудов каждый человек по очереди открывал подарки, чтобы все могли посмотреть, что ему подарили. Первые подарки Жизель вручила родителям. Они поблагодарили меня и Кейсона за подарочные сертификаты в рестораны, кофейные кружки и звуковую панель для телевизора. Мне было смешно от того, что и мне приписывали подарки, которые купил Кейсон и всего лишь добавил мое имя на открытку. Однако он понимал, что у меня мало денег на расходы, поэтому я благодарна, что он так поступил. И так нехорошо, что я влезла в отложенные деньги ради подарков Кейсону и Кендалл, но Жизель взяла меня работать в зимние каникулы, так что ситуация с деньгами станет лучше.

Жизель отложила свои подарки в кучу, потом передала несколько подарков мне и Кейсону. Я не ждала, что мне что-то подарят, но, судя по трем подарочным пакетам с моим именем, они решили это сделать.

Жизель открыла свои подарки. По большей части ей подарили только одежду, но наш подарок — билет в оба конца без даты, которым она сможет воспользоваться, когда захочет встретиться с парнем. На мгновение с ее лица пропала улыбка, когда она осознала, что это, но потом вновь появилась, и Жизель взглянула на нас.

— Спасибо. Великолепная идея. — Однако ее слова не совпадали с выражением глаз, и мне стало не по себе от того, что я не знала, что у нее на душе.

Кейсон подталкивал меня следующей открыть подарки. Так и поступив, я распаковала носки и шарфы от МакКлаудов и украшения для волос от Жизель — такие блестящие и красивее всего, что у меня когда-либо было.

Затем Кейсон открыл свои подарки, которые по большей части были связаны со сноубордингом. Как только гостиную убрали от вороха упаковочной бумаги, мы вернулись в столовую, чтобы съесть десерт. Я могла часами сидеть и слушать разговоры МакКлаудов. И теперь, когда они приняли меня в свою семью, я вдруг стала более разговорчивой. Смех лился рекой, и каждый из них источал любовь. Мне хотелось как можно дольше купаться в этом.

Около десяти Кейсон попросил разрешения уйти из-за стола, чтобы мы смогли подняться наверх и обменяться собственными подарками.

— Спасибо вам, — поблагодарила я их троих, посмотрев каждому в глаза. Я надеялась, что в голосе слышалась благодарность за все, что они сделали для меня — и физически, и эмоционально.

— Не за что, дорогая, — ответила миссис МакКлауд, когда мы с Кейсоном встали из-за стола.

— Тебе спасибо, — сказал мистер МакКлауд. — С нетерпением жду кофе в новой кружке.

Меня рассмешил его восторг от кружки.

— Спасибо вам, — поблагодарила Жизель. — С нетерпением жду, когда смогу использовать билет.

И вновь в ее глазах не отразилась радость, я не могла смотреть на нее такую.

— Спокойной ночи, — попрощался Кейсон и, положив руку мне на спину, повел к лестнице. Как только мы оказались в его комнате, он толкнул меня на кровать. Упав на нее, я слегка подлетела вверх.

— Наконец-то, мы одни.

Кейсон забрался на меня, отчего мне не оставалось ничего, кроме как лечь. Он поцеловал меня, и я ощутила, как все тело обволокла любовь. Мне не хотелось показаться неуважительной и заниматься любовью с Кейсоном под крышей дома его родителей, которые так радушно встретили меня, но мне хотелось Кейсона так же, как и ему меня.

Когда Кейсон отстранился от меня, я раскраснелась и задыхалась.