Дойдя до входной двери, я постучала и услышала приближающиеся шаги. Сердце в груди колотилось, как отбойный молоток. Мне столько нужно сказать Кейсону. Вдруг меня переполнили чувства.

Дверь распахнулась, передо мной появился Тайер — брови вопросительно сведены. Оно и понятно: последний раз, когда он меня видел, я была брюнеткой.

— Он здесь? — спросила я.

Тайер кивнул.

— Он вымотался. Наверное, спит.

Я протолкнулась мимо него и пошла к лестнице.

— Ничего страшного.

Затем поднялась на второй этаж. Дверь в комнату Кейсона была закрыта, но я открыла ее. Тайер был прав: Кейсон крепко спал в постели.

Я постучалась, объявляя о своем присутствии.

Кейсон резко подпрыгнул, одетый только в боксеры. На мгновение он был сбит с толку, но потом сосредоточился на мне, стоящей в дверях.

— Шей?

— Да, меня можно не узнать с оранжевыми волосами.

Его взгляд переместился на мои волосы.

— Необычный образ для тебя.

— Наверное, Кора решила, что так мне лучше, когда подменила мой шампунь оранжевой краской для волос.

У него отвисла челюсть.

— Она это сделала?

— О, да, еще как.

Он начал вставать.

Я вскинула руку.

— Не надо.

В его взгляде промелькнуло замешательство.

— Она была в Юте?

Он долгое время не сводил с меня глаз, на его лице отразилось чувство вины. Кейсон понимал, что должен был мне рассказать. Уж кто-кто, а он знал, что от ее присутствия там мне станет не по себе.

Я закрыла глаза. Как я могла быть такой глупой?

— Все не так, как тебе кажется. Там был ее отец, а она появилась из ниоткуда.

Я пожала плечами, сейчас меня ничего не заботило.

— Поразительно, что она не упомянула мои волосы. Ведь Кора так гордится своей работой.

— Шей, — произнес Кейсон, будто желая утешить меня.

— Я в порядке. Ей вправят нос, и уверена, что он будет еще более вздернут, чем до того, как я врезала по нему.

— Ты ударила ее?

Я кивнула.

— Я устала играть в ее игры.

— Шей, никто не должен так обижать тебя.

— То есть, как ты обидел?

Возможно, по-детски упрекать его в том, как начались наши отношения, но он скрыл тот факт, что Кора была в Юте. А я была на взводе, осознавая, какое наказание может ждать меня.

Я заметила, как мои слова укололи Кейсона.

— Ну, недолгой оказалась моя победа, — продолжила я. — Она пошла в полицию. Меня обвинили в нападении.

Выражение его лица изменилось.

— Что?

— Еще как. Все или ничего — явно ее девиз.

— Шей, мне так жаль.

Кейсон встал.

— Хватит! — прокричала я, все больше выходя из себя, потому что все произошедшее его вина. Все. Кора бы не решилась на такие меры, если бы не Кейсон. — Хватит! Я могу попасть в тюрьму, Кейсон! В тюрьму. Я.

Он открыл рот, чтобы заговорить, но слова так и не подобрались, потому что ему нечего сказать. Все погано. Все.

— Стоило встретить тебя, как все в моей жизни стало из рук вон плохо — если так вообще может быть. Все это произошло со мной из-за тебя! Если бы ты оставил меня в покое. Если бы ты был честен со мной. Если бы ты не использовал меня, чтобы обидеть ее. Но ты же не мог. Ты эгоист, Кейсон. Я думала, что смогла закрыть на это глаза. Думала, что смогла разглядеть проблески тебя настоящего, и мне даже понравился этот человек. Но на многие вещи я просто не могу не обращать внимания. — Вдруг его комната стала крохотной, и у меня перехватило дыхание. — Мне нужно выбраться отсюда. Нужно подышать. Нужно все обдумать. А я не могу это сделать рядом с тобой. Держись от меня подальше.

Встав на ноги, Кейсон подошел ко мне.

— Ты же несерьезно.

Я отступила, подняв вверх ладони и боясь, что он прикоснется ко мне. И в это мгновение я даже не могла смотреть на него.

Я заметила боль в его глазах.

— Шей, ты расстроена. И испугана. Давай я все исправлю.

Я развернулась на каблуках ботинок, которые он купил мне и, выбежав из комнаты, пронеслась мимо Тайера, который явно подслушивал в коридоре. Однако мне было все равно. Он должен знать об аде, который сотворил его сосед. Я сбежала по лестнице к выходу из дома и смогла перевести дух, только когда сделала глоток свежего воздуха.

Добравшись до машины Кендалл, я в полной безопасности откинула голову на подголовник. Нелегко отталкивать его, но в наших отношениях плохое перевешивало хорошее, а я просто не могла возиться с этим в своей жизни.

— Все хорошо?

Я отвернулась и уставилась в окно, пытаясь сдержать слезы, готовые скатиться по щекам.

— Сказала все, что хотела.

— Тебе легче? — В голосе Кендалл слышалось замешательство.

— У меня оранжевые волосы, я могу оказаться в тюрьме, и только что попросила парня, в которого начала влюбляться, держаться от меня подальше.

На мгновение она замолчала, наверное, обдумывая мои слова.

— Так это «да»?

Я взглянула на нее.

Кендалл разразилась смехом, понимая, какие дерьмовые выходные у меня выдались.

Я тоже рассмеялась, потому что вторым вариантом оставалось падать духом, а Шей Миллер не падала духом. Она шла с высоко поднятой головой и смелым выражением лица, несмотря на то, как было больно в душе.