ГЛАВА 31

Шей

Из-за того, что ни в одном салоне меня не могли принять до понедельника, большую часть выходных я просидела в комнате, прячась. Да, сейчас писк на цветные волосы, и многие девушки ходили с фиолетовыми, голубыми и розовыми волосами. Но мои стали кислотно-оранжевыми. Только клоуны носили такие цвета.

Я несколько раз разговаривала с Кейсоном, пока он был в отъезде, но так и не упомянула свои волосы. Мне не хотелось, чтобы его поездку что-то омрачило. Я понимала, как сильно он хотел тренироваться к соревнованиям. Не нужно ему отвлекаться из-за идиотского розыгрыша — хоть и злонамеренного.

— Можем заказать что-нибудь на ужин, — предложила Кендалл вечером в воскресенье.

— Нет. Пойдем в столовую.

— Уверена?

— Ага.

Все выходные мы ели хлопья в комнате, но мне надоело прятаться, и я жаждала настоящей еды.

Мы перешли через улицу к столовой. Я настроилась на салат, так что отправилась к нужной стойке, а Кендалл пошла за сэндвичами.

— Поздновато для Хэллоуина, — бросила Кора за моей спиной, когда я накладывала салат на тарелку.

Хоть мое сердцебиение ускорилось, я не развернулась и продолжила накладывать помидоры на салат-латук.

— По-моему, оранжевый подчеркивает мои глаза.

Кора фыркнула, взбешенная моим спокойным ответом.

— Теперь Кейсон точно передумает появляться на публике со швалью.

По моим венам разлился жар. Да, меня и раньше по-разному обзывали. Меня так легко не задеть. Но Кора действительно считала, что он потеряет ко мне интерес, если она испортит мою внешность? Она, правда, считала его таким поверхностным? И она, правда, считала, что надо мной можно издеваться как над какой-то игрушкой?

— Он отлично выступил в Юте, — продолжила Кора. — Ты должна была видеть, как он суперски справлялся со своими заездами. Я уехала раньше него, вот поэтому уже и вернулась.

Хоть громкий стук сердца и отдавался в ушах, я пыталась сохранять спокойствие. Кора пыталась вывести меня из себя. Не может быть, чтобы она была в Юте, и он ничего мне не сказал.

— О-о-ой. Ты не знала, что я была там? — сказала она, словно жалела, что выпустила кота из мешка.

Я зачерпнула французскую заправку и зигзагом полила ею свой салат, пытаясь обуздать все эмоции, которые накрывали меня.

— Может, была бы ты в очках, то смогла бы все четко увидеть. Например, что ты ему не нравишься.

Мои очки? Их сломала она. Почему я не додумалась до этого?

— Обернись. Я же знаю, ты что-то хочешь сказать.

Она толкнула меня, и, споткнувшись, я уперлась в стойку с салатами. Заправка расплескалась по всей футболке, насквозь промочив материал, отчего тот теперь прилипал к коже.

Я несколько раз глубоко вздохнула и распрямила плечи. Затем обернулась, чтобы взглянуть на нее — на лице улыбка. Несмотря на все ужасные поступки Коры и слова, сказанные в мой адрес, я не дам ей сломать меня.

Я сильнее этого.

Теперь, полностью увидев меня — оранжевые волосы, футболка, промокшая в заправке, — она захохотала.

— Тебе только красного носа не хватает.

Совокупность всех ее действий достигла апогея. В моей груди разбухал шар неконтролируемой ярости. Я пыталась обуздать его. Пыталась запихнуть подальше, как делала в детстве. Но сейчас просто не смогла этого сделать. Я опустила тарелку на салатную стойку, умоляя себя не обращать на нее внимания. Но и этого не смогла сделать. Я развернулась к ней лицом, сжав кулак.

Кора улыбалась, довольная своей работой.

Большего мне и не надо было.

Я отвела локоть и со всей силы ударила ее кулаком в лицо.

Кора стала хватать ртом воздух, потеряв равновесие и упав на задницу. Она тут же закрыла лицо руками, завывая в ладони.

Я охватила пульсирующий кулак другой ладонью. Твою мать, как больно.

Кендалл поспешила ко мне и отвела подальше от Коры в сторону выхода. Я не знала, думала ли она, что я вновь накинусь на Кору или так защищала от еще больших проблем, но это неважно. Я сделала то, что должна была. Я думала, что лучше всего отреагировать молчанием на все поступки Коры, но она не сдавалась. Никогда с таким рвением я не хотела ударить человека, как хотела ударить ее. И как же чертовски приятно стало.

Люди поспешили на помощь к Коре, а мы с Кендалл выбежали прочь из здания.

— Как же круто! — заявила она, и мы разразились смехом, перебежав через улицу к общежитию. — Я так тобой горжусь. Как ты?

— Прекрасно.

***

Тем вечером я лежала на кровати и смотрела «Нетфликс», приложив к руке пакет со льдом. В фильмах не показывают последствия от удара. Мои костяшки так распухли, что пальцы стали похожи на сардельки. Но теперь, когда прошла вся злоба, я раскаивалась. Я не как отец. Я не била людей. Я игнорировала таких, как Кора, и так моя жизнь становилась лучше. Но она не останавливалась. И в то мгновение я поняла, что больше не могла терпеть. Я задумалась, не связано ли это больше с ревностью, а не с чем-то другим? Потому что с тех пор, как я вернулась из столовой, моя голова была затуманена одной мыслью — она была в Юте, а Кейсон мне ничего не рассказал.

В дверь постучали.

Кендалл взглянула на меня со своей кровати.

— Кейсон?

Я отрицательно покачала головой.

— Он нескоро вернется.

Я не писала ему о столкновении с Корой... и ее признаниях. Мы поговорим, когда он вернется домой. И, по правде говоря, мне хотелось увидеть его реакцию, когда я спрошу, была ли она в Юте.

Кендалл выбралась из кровати и подошла к двери.

— Кто там? — спросила она.

— Полиция кампуса.

Кендалл взглянула на меня с широко раскрытыми глазами. Она указала рукой, чтобы я убрала пакет со льдом.

Я засунула его под подушку и села, а Кендалл открыла дверь.

— Вы Шей Миллер? — спросил мужчина в форме.

Я вскочила на ноги и подошла к двери.

— Я Шей.

Он взглянул на меня, глаза моментально поднялись к оранжевому пучку на моей голове.

— Мисс Миллер, мы расследуем факт нападения, которое произошло сегодня вечером.

— Шей невиновна, — взмолилась Кендалл. — Та сука волосы ей покрасила. — Она указала на мои волосы. — Смотрите.

Оставив без внимания заявление Кендалл, полицейский продолжил:

— Вы напали на студента в столовой?

Я сделала шаг назад и села на кровать.

— Да.

— Но только после того, как Кора сотворила это с волосами Шей и потом еще язвила над этим, — добавила Кендалл, отчаянно пытаясь помочь.

Он зашел в комнату и закрыл за собой дверь. Не будь на нем формы, выглядел бы он как простой студент.

— Неважно, что вам делает другой человек, по закону на него нельзя нападать, — объяснил он нам.

— А как вы назовете то, что она подменила ее шампунь оранжевой краской для волос? — продолжила Кендалл. — Не поверю, что это своего рода не надругательство.

Полицейский посмотрел на меня.

— Если жертва что-то вам сделала...

— Жертва? — Кендалл повысила голос.

Он сурово посмотрел на нее, прежде чем продолжить:

— Вам нужно было написать жалобу. Вы не пытались самостоятельно разобраться с проблемой.

— Я пыталась не обращать на нее внимания, — заявила я. — Мне не хотелось, чтобы она решила, что сломала меня. Но она все никак не прекращала. — Я пожала плечами. — И я сорвалась.

Кендалл села рядом со мной на кровать и обняла меня за плечи.

— Кора злая. Ты ничем это не заслужила.

— Она сломала жертве нос, — сказал полицейский.

— Это официальное обвинение?

Он не сводил с меня взгляда, полного сожаления.

— Вам есть восемнадцать?

Я кивнула.

— В Колорадо нападение третьей степени — наказуемое правонарушение, которое влечет за собой штраф до пяти тысяч долларов или...

— Или что? — спросила я.

— Или тюремное заключение сроком от шести до двадцати четырех месяцев, — пояснил он.

Мое сердце ушло в пятки, мысли бешено крутились, а Кендалл умоляла полицейского:

— Она пойдет на общественные работы. Только замните дело.

— Мне нужно отвезти вас в участок, — сказал полицейский.

Кендалл вскочила на ноги и встала передо мной, скрестив на груди руки.

— Я не дам ей уйти из этой комнаты с вами.

Он вскинул голову.

— Вы не дадите?

— Кора этого добивается, — объяснила Кендалл. — Мы придем добровольно, когда она не будет поджидать, пока вы увезете Шей и подслушивать все за своей дверью.

Молодому полицейскому оказалось непросто справиться с Кендалл, выступившей моим телохранителем. Он тяжело вздохнул.

— Ладно. Но если вы не явитесь...

— Я разве похожа на ту, которая сбежит? — спросила я. — Вы мои волосы за милю увидите.

Он едва не рассмеялся.

Вот бы и я могла посмеяться, но это моя жизнь. До этого года у меня был разработан надежный план на будущее, но теперь мир вокруг меня рушился, а я всего лишь цеплялась за песок, который просачивался сквозь мои пальцы.

***

Мы вышли из полицейского участка в кампусе уже за полночь. В машине Кендалл я уставилась в темноту через окно с пассажирской стороны, повторяя в голове слова полицейского. Тюремное заключение. Сердце уходило в пятки от того, что мое будущее находилось в руках Коры и ее семьи. Если они решат выдвинуть обвинения, то я даже не знаю, какое наказание получу. И если уж думать разумно, то Кора так сильно пыталась добить меня, что может это сделать.

Слезы обожгли глаза. После всего, через что я прошла, чтобы поступить в университет, всего, что совершила, чтобы добиться заслуженного будущего, оно ускользало от меня, а я ничего не могла с этим поделать. Я хваталась за то, что никогда не попадет в мои руки.

— Ты в порядке? — спросила Кендалл.

— Буду, — солгала я. — Можно попросить тебя об одолжении?

— Что угодно, — ответила она.

— Отвезешь меня к Кейсону домой?

— Он вернулся?

Я пожала плечами.

— Думаю, да. У меня куча пропущенных от него.

Через пару минут мы подъехали к дому Кейсона. Свет лился из комнаты на первом этаже.

— Увидимся утром? — спросил она.

Я отрицательно покачала головой, ощущая холод внутри.

— Нет. Я скоро вернусь. Подождешь?

Она нахмурилась.

— Уверена?

Кивнув, я открыла дверцу машины и вышла. По тротуару я шла как в тумане. В тумане, из которого не знала, смогу ли выбраться. Моя жизнь выходила из-под контроля.