Элли была другой. Знаю, что никто другой так не воспримет, но она была. Для меня это было совсем не то же самое, что использовать в своих интересах случайную ученицу.

— Мистер Прайс. — У меня на сердце становится теплее при виде Элоизы, которая стоит в дверях и нервно переминается с ноги на ногу. Она заправляет свои красивые волосы за уши и проходит дальше в класс. Она ушла с моего урока четыре часа назад. Уроки закончились. Почему она все еще здесь и почему пришла ко мне?

— Да? — Я хочу заключить ее в свои объятия и поцеловать. Я хочу…

— Со мной произошел небольшой несчастный случай. — Она поднимает пластиковый пакет и направляется ко мне. Я заглядываю внутрь и замечаю, что ее учебник для занятий промок с одной стороны. Похоже, что кого-то вырвало красной дрянью; оно еще и пахнет томатами. — Простите, я изучала данные, а потом Хейли опрокинула одну из этих больших банок. В ней был суп минестроне.

— Ох. — Я беру сумку. Понятия не имею, что ей сказать. — Это был несчастный случай. Всякое бывает.

— Могу я его поменять? Я... эмм... заплачу за другой. — Это неловко. Очень. Вы бы никогда не подумали, что мы когда-то видели друг друга обнаженными, если бы были свидетелями этого обмена.

Я качаю головой.

— Все в порядке. У меня есть несколько штук в запасе. Я возьму один, если дашь мне одну минуту. — Я беру пакет и бросаю его в мусорное ведро у двери. Уборщица разберется с этим мусором.

— Подождешь?

Она колеблется.

— Вообще-то, я… можно я заберу его завтра?

— Это займет у меня всего минуту.

— Пожалуйста? Мне действительно пора на работу.

— Я тебя подвезу. — Говорю я, даже не задумываясь. Полагаю, от старых привычек трудно избавиться.

У нее перехватывает дыхание, и, клянусь, я слышу, как глухо бьется ее сердце.

— Нет, эмм, все в порядке. Но спасибо.

Меня отшили. Не то чтобы я ожидал чего-то другого.

— Хорошо, что ж, я захвачу один, и ты сможешь забрать его завтра.

— Спасибо, мистер Прайс.

Я ненавижу, когда она так меня называет.

— Ты по-прежнему можешь звать меня Айзеком, знаешь? У меня нет с этим проблем.

— У меня есть, — бормочет она, проходя мимо меня. Я чувствую тепло ее тела и этот невероятно вкусный аромат, но ничего не могу с этим поделать. Я ничего не могу с этим поделать. — Увидимся завтра.

И затем она уходит, а я остаюсь жалеть, что у меня больше нет водки. Мне действительно следует вернуть ей тот билет, пока я не наделал глупостей и не решил им воспользоваться. Если у меня его не будет, то, по крайней мере, у меня не будет шанса поддержать эту идею.

А пока я выполняю свою работу и отправляюсь в кладовку, где хранятся все учебники. Надеюсь, там еще остались какие-нибудь. Уверен, что там есть, хотя троим ученикам пришлось покупать новые на Рождество.

Когда я вхожу в кладовку с запасным ключом, у меня замирает сердце и кружится голова.

Я слышу их, звуки секса, доносящиеся из-за ближайшей полки. Кто бы здесь ни был, они не слышали и не видели, как я вошел, и я понятия не имею, что мне делать.

Черт.

Наверное, это пара учеников.

Что-то подсказывает мне, что это не так, и мысль об Элоизе за этой полкой с другим мужчиной прожигает дыру в моей груди и наполняет меня яростью.

Я понятия не имею, что делать. Об этом не рассказывают в учебных пособиях.

Я медленно выхожу из комнаты и тихо закрываю за собой дверь, снова запирая ее. Когда я пришел, она была заперта, так что, очевидно, у них есть ключ, а ключи от кладовки есть только у трех учителей в этой школе.

У меня, моего отца и Диплока.

Я отступаю, прячусь за углом, за рядом шкафчиков. Я жду, не сводя глаз с двери. Мысленно я повторяю снова и снова: «Пожалуйста, не будь Элли». Хотя в глубине души я знаю, что это не так, я все равно... Боже… об этом больно думать.

Я жду десять минут, после чего дверь, наконец, открывается, и я выдыхаю с облегчением.

Это Шеннон.

Блять.

Это Шеннон!

Она отряхивает брюки и быстро поправляет прическу, озираясь по сторонам бегающими глазами. Затем она направляется к выходу, и вскоре после этого открывается дверца кладовки.

Я свирепо смотрю на Диплока, хотя он меня и не видит. Вижу эту чертову ухмылку на его лице.

Какого черта он творит?

Он женат! У него есть дети!

Она его гребаная ученица! Она явно уязвима и неравнодушна к мужчинам, обладающим властью... Господи, только сегодня днем она проверяла мои границы, так что я знаю, что надолго он ей не нужен. Она просто ищет признания.

Что, черт побери, мне с этим делать?

Я не могу сам рассказать отцу. Он мне никогда не поверит.

Веду ли я себя лицемерно? Нет, это не так. Я не верю, что это так. Мы с Элли были другими. Я уважал и продолжаю уважать ее как равную и как женщину. Он явно просто хотел покувыркаться с другой.

Блять.

Блять!

Я жду, пока он уйдет, прежде чем сделать то же самое, и в голове у меня крутятся злобные мысли о том, как я проломлю кулаком его жирную башку. Если кто-нибудь узнает, это опозорит школу. Он потеряет работу, жену, детей... если она не простит его. Даже если бы она это сделала, что бы он тогда делал? Он не смог бы преподавать в другом месте; он лишился бы лицензии.

Я не могу просто сидеть сложа руки и позволять ему делать это с ней.

Я должен поговорить с Шеннон.

Нет… Я должен попросить подругу поговорить с ней.

Этот день становится все лучше и лучше.