Глава 23

Элоиза

Новый год начался с громкого старта, буквально. Папа чуть не поджег наш сад, когда один из фейерверков сбился с курса и влетел в дерево.

Это было так круто.

Я загрузила видео на Facebook, и у него уже больше просмотров, чем я ожидала.

Только жаль, что Айзека не было рядом. Он был единственным, с кем я больше всего на свете хотела провести ночь.

По крайней мере, я заполучила его на обмен подарками, на целый день и на всю ночь. Я лишь хотела бы, чтобы мне не приходилось так часто лгать моим родителям.

Я работала все каникулы, чтобы накопить побольше денег на поездку и учебу в университете. Понятия не имею, как я собираюсь делать и то, и другое, но я что-нибудь придумаю. Мне предложили другую работу в таксомоторной фирме по вечерам в пятницу и субботу, но это означает, что у меня будет еще меньше времени проводить с Айзеком.

Было видно, что он расстроился, когда я сказала ему, что подумываю об этом, но, в конце концов, независимо от моих чувств к нему или его чувств ко мне, в августе мне все равно придется уехать в университет, и я по-прежнему буду жить и дышать, как и он здесь.

Мы не будем вместе, и, как бы мне ни хотелось проводить с ним как можно больше времени в течение следующих шести месяцев, которые нам остались, мне нужно подумать о своем будущем. Как и ему.

Я приняла место в Кембриджском университете. На следующей неделе мы с отцом отправляемся на экскурсию по этому месту. Не могу дождаться.

Айзек еще не знает, и я не планирую рассказывать ему какое-то время. В этом нет необходимости.

Боже, ненавижу себя за то, как сильно его люблю.

Это почти причиняет боль.

Знаю, что он не чувствует того же, и я не могу винить его или злиться на него за это. Какой смысл? Он добр ко мне, когда это важно, и заботится обо мне. Он рискует своей карьерой ради меня. Нам и так хорошо.

Тем не менее с тех пор, как я вручила ему подарок и сказала те слова, он стал намного ласковее и добрее. С тех пор я видела его дважды, и несколько раз мы переписывались.

Не могу дождаться занятий этим утром. Я просто хочу немного на него посмотреть.

К сожалению, когда я захожу в кабинет, Айзека там нет, а занятие ведет временный учитель, которого я никогда раньше не видела.

Он приветливо улыбается нам всем и отворачивается, когда я достаю телефон, чтобы написать Айзеку сообщение с вопросом, где он. Мой страх усиливается, когда я не получаю ответа, и он усиливается еще больше, когда мисс Харт входит в класс и зовет меня напрямую.

Только одна мысль приходит мне в голову.

Они знают.

— Что происходит? — Спрашиваю я, когда она выводит меня из класса в уединенную часть коридора.

— Я подумала, что ты захочешь знать. — Она переминается с ноги на ногу, ее глаза округляются от печали. Не совсем так я представляла себе начало всего этого. Думала, будут угрозы и крики. — Джудит ушла сегодня утром.

Моргаю.

— Простите... что?

— Джудит. Сегодня утром она ушла из дома, и с тех пор ее никто не видел. Для людей в ее состоянии нет ничего необычного в том, что они начинают блуждать.

Мое сердце полностью замирает.

— Я… Я должна пойти и поискать ее.

— Я бы пошла, но Айзек, — она прочищает горло и понижает голос. — Мистер Прайс попросил меня держать оборону здесь. Велел мне не говорить тебе, но я подумала, что, учитывая, насколько вы все близки...

— Спасибо. — Внезапно я проникаюсь глубоким уважением к этой женщине. Я встряхиваю головой, чтобы прийти в себя. — Что произошло?

— Ну, в шесть часов Айзеку позвонил его отец. Он почти ничего не сказал перед уходом. — Перед уходом? — Только сказал, что его мама пропала, и чтобы я уладила все дела в школе. Он позвонил мне час назад и попросил не говорить тебе.

— Боже мой. — Я чувствую безумное жжение в груди, ярость, смешанную с беспокойством. Ярость из-за того, что… о боже… Я не могу даже думать об этом. — Я... должна идти. Вы напишите для меня записку? Мне нужно помочь в ее поисках. — Я разберусь с ситуацией с Айзеком и мисс Харт позже. А сейчас мне нужно найти Джудит.

— Конечно. Иди и делай, что необходимо. Мне жаль, что тебе пришлось узнать об этом от меня. Уверена, они бы позвонили, но Айзек оставил свой телефон в квартире.

Мое сердце разрывается, но я каким-то образом сохраняю бесстрастное выражение лица.

— Я позвоню мистеру Прайсу-старшему.

— Позвонишь мне? Когда что-нибудь узнаешь? — Тихо спрашивает она, кладя руку мне на плечо.

— Да, без сомнения, — заверяю я ее, все еще ошеломленная и внезапно чувствуя тошноту.

Айзек

Я сижу в родительском доме, чувствуя себя бесполезным, пока Сюзанна и мой отец ищут маму по всему городу. Мне приходится постоянно напоминать себе, что она не могла уйти далеко.

Я должен заниматься поисками вместе с ними, но у Сюзанны есть лекарства, чтобы успокоить маму, если она расстроится, а кто-то должен быть рядом на случай, если мама сама вернется домой. Настало время обеда, а я понятия не имею, что делать. Я хожу взад-вперед, потерянный без телефона, но слишком напуганный, чтобы выйти за ним из дома на случай, если мама вернется, пока меня не будет.

Элоиза… Я не могу думать о ней прямо сейчас. Когда она узнает, она убьет меня.

Дверь открывается всего через двадцать минут.

— Я просто хотела лимонада. Это все, что я хотела. — Звук маминого голоса заставляет меня вскочить со своего места. — Я просто хотела лимонада!

— Мы дома, с ней все в порядке. — Говорит Элоиза в свой телефон, который крепко прижимает к уху. Она ведет мою маму в столовую, не сводя глаз с моей мамы, ни разу на меня не взглянув. — Наверное, ей нужно будет принять ванну.

— Можешь принести мне лимонада? Я бы с удовольствием выпила лимонада. — Бормочет моя мама, и я бегу за стаканом. — Ты такая красивая девочка. Как тебя зовут?

— Элоиза, — тихо отвечает Элли, когда я возвращаюсь со стаканом.

Элли помогает моей маме снять пальто и бросает его на пол.

— Иди и набери ванну. Твой отец скоро вернется с Сюзанной. — Отдает она распоряжения, и я, не колеблясь, делаю то, что она говорит.

— У тебя чудесные волосы, — это последнее, что я слышу перед тем, как ванна начинает наполняться.

Как и ожидалось, мой отец и Сюзанна прибывают через несколько мгновений, быстро дают маме лекарство, а затем помогают ей принять ванну, чтобы смыть грязь с ее кожи. Элоиза загружает одежду в стиральную машину вместе с бельем из стопки в спальне.

Она до сих пор не разговаривала со мной. Она, должно быть, в шоке.

— Где она была? — Тихо спрашиваю я, пока она выпивает полный стакан воды.

— За старым зданием редакции, в поисках лимонада.

— Как, черт возьми, ты ее нашла?

— Чистая удача. — Она моет руки и проталкивается мимо меня. — Увидимся позже, мистер Прайс. Мне пора возвращаться в школу.

— Подожди, Элли! — Зовет мой отец, но Элли уже ушла и скрылась за дверью, прежде чем он успел выйти из ванной. — Куда она ушла?

— Она выглядела расстроенной. Думаю, что вид мамы в таком состоянии сильно ее потряс. — Я понижаю голос, чтобы мама не услышала. — Она совсем не помнила Элли.

Элоиза

Я изо всех сил прикусываю язык, шагая по улице, стараясь держаться как можно дальше от того мужчины. Джудит вернулась в целости и сохранности, мне невыносимо видеть ее в таком состоянии.

— Элли, подожди! — Зовет Айзек, и я, наконец, слышу звук его шагов, следующих за мной.

— Не сейчас.

— Элли... что случилось?

Я разворачиваюсь к нему лицом, шокированная его вопросом. Я смотрю на него, не веря своим глазам.

— Ты спросил меня, как я ее нашла, но не откуда я узнала.

На мгновение он выглядит озадаченным, прежде чем до него доходит.

— Кэтрин.

Кто-то только что ударил кувалдой по моему сердцу, разбив его вдребезги. Я не могу дышать.

— Так это правда?

— Погоди... — Он хватает меня за руку, оглядываясь в поисках посторонних. Сейчас мне все равно. — Элли.

— Она оставалась у тебя прошлой ночью?

— Это не то, что ты...

Удар.

Моя рука бьет его по лицу, и жалящие слезы жгучими дорожками стекают по моим щекам.

— Держись от меня, черт возьми, подальше.

— Элли, пожалуйста.

Я потираю ноющий живот и сжимаю челюсти, пытаясь сдержать подступающую к горлу рвоту.

Я поворачиваюсь и бегу, мне нужно почувствовать, как горят мои бедра и легкие, нужно убежать от него... Больше всего мне нужно убить ее. Я ненавижу ее.

Я не могу выбросить из головы мысли о них двоих. Мне тошно, так чертовски тошно.

— Что ты делаешь? — Кричит он, хватает меня и тащит между двумя домами. — Остановись и послушай меня.

— Я не хочу смотреть на тебя, не говоря уже о том, чтобы слушать, — кричу я, упираясь руками ему в грудь. — Как ты мог так поступить со мной?

— Я ничего не сделал! Дай мне объяснить! — Он тащит меня дальше по переулку, боясь, что кто-нибудь увидит или услышит нас. Его рука зажимает мне рот. — Она появилась у моей двери прошлой ночью. Она немного выпила. — Мой желудок скручивает. — Я пытался заставить ее уйти. Она была не в себе. — Меня сейчас стошнит. — Я предложил ей стакан воды и усадил ее на диван. — Его глаза прожигают дыры в моем черепе, а его рука зажимает мой рот, когда я пытаюсь заговорить. — Вот и все. Она заснула; было поздно. Я не мог заставить ее пошевелиться, поэтому оставил ее на диване. Я клянусь. Она все еще была там, когда я проснулся сегодня утром.

Он, наконец, отпускает мой рот, и до этого момента я не осознавала, что он почти душит меня. Я делаю несколько глубоких вдохов.

— Тогда почему ты сказал ей не говорить мне?

— Потому что не хотел, чтобы ты волновалась! И еще не хотел, чтобы ты узнала об этом от нее, но у меня не было возможности позвонить, потому что я оставил свой телефон у себя. — Он полностью отпускает меня и прислоняется к стене напротив. — Но она все же сказала тебе... — Его глаза слегка расширяются, и он тихо чертыхается. — Она знает.

— Почему я должна тебе верить?

— Она из кожи вон лезла, чтобы рассказать тебе об этом?

Я пожимаю плечами.

— Она казалась искренне обеспокоенной.

— Нет, я имею в виду, рассказывала ли она подробности о том, как осталась у меня.