— Я могу. — Ладно, моя новообретенная самоуверенность может ее раздражать, но я ничего не могу с собой поделать. С ней я чувствую себя хорошо, и мне нравится дразнить ее, когда мне хорошо. Я не должен. Это неуместно. Просто не знаю, как остановиться, а даже если бы и знал как, не думаю, что сделал бы это.

— Мы можем уже просто заняться этим? — Знаю, что она имеет в виду стол, но мои мысли все еще витают в других местах. Я не могу выбросить из головы то, как она реагировала на мои прикосновения и поцелуи. Это не может повториться, но об этом я буду фантазировать еще очень долго. — Я имею в виду стол. — На ее скулах появляется румянец, и она чертыхается себе под нос. Думаю, я не единственный, кто позволяет своим мыслям блуждать.

Мы поднимаем последний столик и ставим его на место. Я по-прежнему улыбаюсь, а она по-прежнему краснеет.

— Мне пора идти. — Она поднимает с пола свою сумку и закидывает ее на плечо.

— Тебя... тебя подвезти? — Почему я предлагаю подвезти ее?

— Нет, все в порядке. Я встречаюсь с Хейли и несколькими друзьями на тусовке.

Мое тело напрягается не только потому, что она не хочет, чтобы я ее подвез, но и потому, что знаю, что это за тусовки, и мне это совсем не нравится.

— Встречаешься с кем-то конкретным? — Я пытаюсь говорить непринужденно, но в моем голосе слышится нотка беспокойства.… Не уверен, из-за чего. Раздражение?

— Наша обычная компания: Райли, Уэсли, Бекки, Шеннон. — Она слегка пожимает плечами. — О, и еще Гаррет.

Что-то ударяет меня в грудь. Это не физическое, а внутреннее. Я чешу место между ребрами, чтобы избавиться от покалывания, но оно под кожей. Мне это не нравится. Это чувство мне чуждо.

— Гаррет?

Ее улыбка непринужденная, и по какой-то причине мне это не нравится.

— Да, он перешел учиться на механика, так что я не видела его с Хэллоуина.

— Понятно. — Я открываю дверь и следую за ней в коридор. — Разве ты раньше не встречалась с ним?

Вижу, как она смотрит на меня краем глаза, пока я медленно иду рядом с ней.

— Нет. Ну... не совсем.

— Не совсем? — Переведите, пожалуйста.

— Мы тусовались несколько раз.

— И целовались. — Указываю на это я и понятия не имею, почему это сделал.

— Да, иногда.

Чувствую, как у меня каменеет челюсть.

— И что ты планируешь делать на тусовке?

— Тусоваться.

— Не умничай.

Она показывает мне язык.

— Мне пора идти, нужно переодеться. От меня пахнет школой.

— Это не так. — Почему я не могу заткнуться?

— И все же, мы, вероятно, сходим куда-нибудь выпить после этого. Или вернемся к Уэсли.

— И твои родители не возражают?

Ее плечи расправляются, и голова поворачивается ко мне.

— С чего бы им возражать? Мне восемнадцать, я держусь подальше от неприятностей, и у меня хорошие оценки.

— Есть то, что можно усовершенствовать. — Ага, я только что оскорбил ее. Что, черт возьми, со мной не так?

— Есть ли какая-то причина, стоящая за этим опросом, или я могу идти?

Только теперь я понимаю, что держу боковую выходную дверь закрытой и, вероятно, уже некоторое время. Я убираю руку и почесываю маленькую щекотку на шее.

— Можешь идти.

— Увидимся в среду.

— Разве ты не собираешься завтра к моим родителям?

— Не.

— Не? — Я даже не уверен, что это значит.

— Нет, завтра я буду делать домашнее задание. Мой учитель истории каждую неделю задает нам довольно сложные сочинения. — Она подмигивает и дергает ручку двери, впуская холодный воздух в коридор. — Увидимся позже.

Наблюдаю, как она уходит, и это раздражающее чувство все еще горит у меня в груди, только теперь оно стало еще хуже. Мне хочется ударить что-нибудь.

— Кто-то выглядит напряженным. — Чувствую ее присутствие рядом со своим плечом и поворачиваюсь в ее сторону.

— Я в порядке.

— Кто-то еще и звучит напряженно.

— Чего ты хочешь, Кэтрин?

Она глубоко вздыхает и проводит пальцами по волосам длиной до подбородка.

— Думаю, нам нужно начать сначала. Мне не нравится, какими странно далекими мы стали.

— Да.

— Рада, что ты согласен. — Она улыбается и кладет руку мне на плечо. — Пообедаем завтра?

Стоит ли мне это делать?

— Ладно, звучит заманчиво. — Это поможет мне выбраться отсюда на некоторое время. — Мне нужно вернуться домой. У меня столько работы, что я не знаю, что с ней делать.

— Понимаю. — Она открывает дверь, и мы вместе выходим.

Элоиза

На моем телефоне высвечивается номер под именем, от которого мое сердце учащенно бьется.

Айзек: Будь осторожна!

Я не отвечаю. У меня не остается возможности, так как Хейли выхватывает у меня телефон, сует его мне в карман и тащит в магазин. Поскольку у меня есть удостоверение, сегодня вечером я та, кто покупает алкоголь.

Водка, а также тонна клюквенного сока.

Я шатаюсь вправо, голова кружится. Моя рука цепляется за стену, не давая мне упасть. Мне так плохо.

— О боже. — Гаррет фыркает, прижимаясь ко мне. — Я чувствую себя таким пьяным.

Он садится на качели на крыльце и закрывает глаза. Я делаю то же самое, позволяя холодному ветру овевать мою кожу. Это единственное, что заставляет меня быть внимательной.

Я не могу перестать смеяться.

— Где Хейли? — Невнятно произношу я, глядя на дверь дома Уэсли.

— Где-то внутри. — Улыбка Гаррета кривая, а глаза красные от опьянения, но мне все равно. Он все еще милый.

— Я такая пьяная. — Моргаю несколько раз, пытаясь остановить вращение.

— Я тоже. Сколько мы выпили?

Я сбился со счета после пятого бокала.

— Не следовало мне покупать вторую бутылку.

Мы оба смеемся, когда Райли, пошатываясь, выходит из дома с девушкой, чье имя я забыла. Они целуются почти яростно, их руки ощупывают друг друга, прежде чем, наконец, скатиться по ступенькам крыльца. Они приземляются на траву и продолжают целоваться. Понятия не имею, как им это удалось, и я не могу перестать смеяться над этим.

— Ты такая чертовски красивая, — шепчет Гарретт, прижимаясь своим плечом к моему. — Правда, ты такая красивая.

Я перестаю смеяться и улыбаюсь ему, мое тело слегка покачивается. Я действительно слишком много выпила. Наверное, это потому, что я ничего не ела с обеда.

— Ты милый.

— Я… идиот. — Громко выпаливает он, вскидывая руки в воздух.

— О мой Бог… Я ОБОЖАЮ ЭТУ ПЕСНЮ! — Вскрикивает девушка под Райли, и спустя двадцать секунд, пошатываясь, они встают и танцуют на траве. К ним присоединяются другие, когда музыка становится громче, а окна распахиваются.

— Хочешь потанцевать? — Спрашивает Гаррет, и я правда хочу, но не думаю, что смогу. — Хочешь поцеловать меня?

У меня перехватывает дыхание. Его рука хватает меня за волосы на затылке. За долю секунды до того, как его губы касаются моих, я бросаюсь в сторону, из-за чего падаю назад с качелей и с глухим стуком приземлиться на бок.

Гаррет громко смеется, опускаясь на колени и подползая ко мне.

На этот раз он действительно целует меня, зажимая мою голову между своей и деревянной террасой.

Меня тошнит.

Вот черт.

— Нет. — Обрываю поцелуй я, отталкивая его рукой.

— Элли. — Его голос плаксивый и раздражающий. Я спускаюсь по ступенькам крыльца на заднице, держась за перила, подтягиваюсь и, шатаясь, выхожу на траву, проталкиваясь сквозь толпу танцующих людей. — Куда ты идешь?

— У меня комендантский час. — Это ложь. Мне просто больше не хочется здесь находиться.

— Я провожу тебя. — Он берет меня за локоть, и нам удается сохранять равновесие. — Что насчет Хейли?

— Черт, Хейли!

— Я пойду и приведу ее. — Он снова криво ухмыляется. Чувствую, как его губы прижимаются к моим, а язык просовывается между моими зубами, прежде чем я полностью осознаю, что он делает. Когда он отстраняется, у него перехватывает дыхание, а я просто чувствую оцепенение. Такая оцепенелая и счастливая и... Подождите-ка… Я почти уверена, что Хейли останется с Уэсли на ночь. Разве я не должна была остаться с ней у Уэсли?

— Я сейчас вернусь, подожди здесь.

— Хорошо. — Через несколько секунд он исчезает. Я зачарованно смотрю на большой грузовик, припаркованный в конце дороги. — Я знаю твой секрет, Оптимус Прайм. — Шепчу я и хихикаю над собственной шуткой.

Хлопает дверца машины, и вокруг нее раздаются шаги. Меня резко хватают и грубо усаживают на удобное сиденье. Зажигается свет. Это похоже на космический корабль.

Я уже ездила в этой машине раньше.

В мои слабые руки суют бутылку воды, и машина трогается с места. Мне действительно не нравится, как движутся машины. Больше нет.

Я открываю рот, чтобы заговорить.

— Нет, — сердито рявкает Айзек. — Не надо. Я чертовски зол, и я только что сделал кое-что действительно чертовски глупое.

Он сияет, я клянусь в этом. Он выглядит таким красивым, весь такой суровый, небритый и усталый.

— Я везу тебя домой.

— Ура! — Подбадриваю я, мне нравится мысль о том, чтобы остаться у него на ночь. — Мы можем устроить бой подуш...

— К тебе домой, не ко мне.

Оу. Моя нижняя губа выпячивается, когда до меня доходит реальность того, что он сказал, и в этом случае я начинаю паниковать.

— Не-а. Ни за что. Нет. Отвези меня обратно...

— Я тебя высажу. Ты сможешь зайти внутрь, а твой отец с тобой разберется. — Рычит он, костяшки его пальцев белеют, когда он сжимает руль.

— Ты издеваешься надо мной? Попробуй ему это объяснить. — Я удивлена, что мои слова звучат намного трезвее, чем я есть на самом деле. Хихикаю.

— Это, блядь, не шутки! — Кричит он, резко поворачивая за следующий угол, отчего я влетаю в дверь. Ауч. — Посмотри на себя, в каком ты состоянии.

— Беру свои слова назад о том, что ты хорошо выглядишь.

— Ты отправишься домой и проспишься.

— Ты подобрал меня только для того, чтобы отвезти в место, где я даже не должна была ночевать сегодня ночью? — Мое головокружение за долю секунды превращается в гнев. — Ты, нахрен, издеваешься надо мной? Останови машину, и я вернусь пешком.

— Чтобы тот урод мог воспользоваться тобой?

— Какой урод?

— Тот, который целовал тебя.

Я потрясенно моргаю.

— Ты следил за мной?

— Не будь глупой. Я случайно проезжал мимо, когда вы облизывались на улице.