Глава 5

Винн

Несколько дней спустя Бишоп входит в мой кабинет и закрывает дверь. Черт. Выражение его лица кричит громко и ясно, что этот разговор меня разозлит.

‒ Нам нужно поговорить.

Он стоит посреди комнаты и вздыхает.

‒ Я слышал кое-что, что, думаю, тебе нужно знать.

Глубоко вздохнув, я готовлюсь.

‒ Что?

Бишоп трет нижнюю губу.

‒ Твоя пара сдружилась с Барби.

Я уже, черт возьми, знаю, что моя девушка околачивалась с одной из других официанток.

‒ И она рассказала Барби несколько секретов.

‒ Моя пара?

Я поднимаю бровь и смотрю, как ухмыляется мой менеджер бара.

‒ Брось. Мы дружим с первого изменения, ‒ напоминает он мне. ‒ Меня уже неделю тошнит от твоего гребаного брачного запаха.

Справедливо. Я концентрируюсь на остальном.

‒ Какие секреты?

Он стоит перед дверью.

‒ У твоей пары есть бывший парень, который доставляет неприятности. Очевидно, она переехала сюда, чтобы сбежать от него.

Пустота. Все вокруг меня исчезает, и следующее, что я помню, это то, что я пытаюсь оттолкнуть своего друга с дороги.

‒ Успокойся, ‒ рычит он и вытаскивает мои когти из своей кожи. ‒ Черт возьми. Мне нравится эта чертова рубашка.

Бишоп воспользовался моим мгновенным потрясением, чтобы оттолкнуть меня назад. Я хожу по комнате, пока он разглядывает прорехи на своей светло-розовой классической рубашке.

‒ Глаза болят, ‒ ворчу я. ‒ Я устал от девчачьего цвета.

Беспокойство и гнев бомбардируют мои мысли, но мне удается взять под контроль своего разъяренного медведя.

‒ Садись и расскажи мне, что ты знаешь.

Ублюдок. Я сдерживаю своего медведя, когда во мне вспыхивает ярость. Не знаю, что меня больше бесит: мысль о том, что у моей пары есть бывший парень, или тот факт, что он какой-то придурок-байкер, который, возможно, хочет вернуть ее.

‒ Человек? ‒ удается протиснуть мне сквозь зубы.

‒ Хм?

Бишоп смотрит на меня.

‒ Этот мудак человек? ‒ бормочу я, запихнув моего медведя обратно в его собственный угол.

‒ Да. Насколько могу судить.

Что ж, это немного улучшает ситуацию. Мысль о том, что какой-то другой оборотень жаждет моей пары, невыносима. Не каламбур. Я недоволен тем, что в прошлом Эви есть придурок, но, по крайней мере, с человеческим придурком иметь дело легче.

Несколько раз за ночь я пытаюсь загнать Эви в угол и разузнать об этом придурке. Жаль, что она научилась избегать меня.

После закрытия тащу свою измученную задницу домой. Тигра сидит на моей кровати и смотрит, как я раздеваюсь перед душем. Секунду я поглаживаю живот пуделя.

‒ Тебе повезло, что они откусили тебе яйца, ‒ ворчу я.

Он поворачивает голову и смотрит на меня.

‒ По крайней мере, тебе не нужно беспокоиться о возбуждении и женщине, которая способна создать тебе конкуренцию.

Моя собака переворачивается и хватает мою подушку.

‒ Мило побеседовали, ‒ жалуюсь я и иду в душ.

Видеть мою пару каждый день, не прикасаясь к ней, убивает меня. Мой постоянно возбужденный член не будет удовлетворен, пока я не сделаю Эви своей. Конечно, мой медведь зол на меня, и его неудовольствие ‒ вишенка на моем гребаном пломбире раздражения. После включения холодной воды на полную мощность я прыгаю под душ и жду, пока он сотворит чудеса. Когда чудес не происходит, я беру дело в свои руки. Мне даже не нужно закрывать глаза, чтобы мое воображение включилось на полную мощность. Эви всегда в центре моего внимания и сердца. Я сильнее дергаю свою скользкую ладонь и позволяю наслаждению течь сквозь меня. Неудовлетворительный оргазм не удовлетворяет ни мой член, ни мое сердце. До того, как Эви ворвалась в мою жизнь, я думал, что вечное спаривание ‒ это чушь собачья. Теперь я знаю лучше, и эти чувства чертовски пугают меня.

Моя мать уже несколько дней звонит мне на мобильный, и я был слишком занят, чтобы ответить. Когда я наконец отвечаю на ее звонок, она приглашает меня и Тигра к себе домой на ужин. Со всем стрессом и дерьмом, с которым я сталкиваюсь, я на самом деле с нетерпением жду ночи, чтобы забыть о своих проблемах. Когда я еду вниз по дороге, я бросаю взгляд на Тигра.

‒ Бабушка готовит твое любимое.

Да, моя мама тоже готовит для собак. Она жарит стейки для всех нас.

Я въезжаю в ворота гаража, и моя мать проносится мимо меня, чтобы погладить мою чертову собаку.

‒ Я так рада, что ты привел моего маленького приятеля.

Впитывая ее привязанность, Тигра поворачивается ко мне и самодовольно смотрит на меня. Я игнорирую свою животную боль в заднице и обнимаю маму.

‒ Спасибо, что пригласила нас на ужин.

Она отступает назад и машет рукой.

‒ О, Пух, ты же знаешь, мне нравится видеть тебя здесь в любое время.

Я стону, когда мама называет меня смешным прозвищем. Почему две самые важные женщины в моей жизни настаивают на его использовании?

Тигра, Снупи и Вудсток едят стейки рядом со столом. На десерт щенки получают собачье мороженое, а я наслаждаюсь домашним вишневым пирогом. Мама смотрит на меня и улыбается.

‒ Думаю, пришло время тебе рассказать мне о своей паре.

Селестиэл-Фоллс чертова деревня. Клянусь, ты не можешь гадить, чтобы кто-нибудь не сплетничал об этом. Поскольку моя мать ‒ королева допросов, я даже не пытаюсь лгать. Я объясняю ей, как я был потрясен после встречи с Эви. Она хихикает, но позволяет мне продолжать. Я уверяю свою любопытную маму, что работаю над тем, чтобы завоевать расположение своей пары.

‒ Если тебе нужна помощь, я могу дать тебе несколько советов, как ухаживать за юной леди, ‒ предлагает она, и я вздрагиваю.

Мысль о том, чтобы получить романтические указания от моей матери, ужасна.

Пока мы убираем кухню, собаки выходят на улицу, чтобы поиграть на заднем дворе. Я смотрю в окно и замечаю, что моя собака барахтается в бассейне.

‒ Черт, ‒ бормочу я, выбегая за дверь, чтобы спасти свое тупое животное.

После приключения с плаванием моя мать настаивает на том, чтобы его выкупать, а затем включает мультики для трех собак. Тигра отказывается идти со мной домой в конце ночи. Когда мама предлагает оставить его до конца недели, я не сопротивляюсь. По крайней мере, одному из нас сегодня будет весело.