Глава 25

Люси выдохнула, встала и начала шагать, после того как Эрик ушел.

— Черт возьми, Люсиль. Мужчина запер тебя в клетке, а ты даже не постращала его за это. У тебя чертов стокгольмский синдром или что?

— Не совсем, капитан. Это больше похоже на то, что ты потеряла рассудок из-за этого парня. Ой, извини. Возможно, это было бестактно, учитывая, что тебе только что сделали операцию на мозге. Просто раньше тебе нравились великаны… больше похожие на капитана Эллиота или того парня Кингстона, который владеет рестораном. Мы с Айей считаем, что Эрик, должно быть, особенный в постели, раз так сильно тебя привлек.

Люси повернулась, моргнула и закрыла глаза. Когда она снова открыла их, там стояли и улыбались ей два ангела-мстителя. Она вернулась к койке и опустилась на нее, чтобы сесть.

— На мгновение мне показалось, что у меня галлюцинации. Ты действительно избежала безумия, ни смотря на то, что они заставляли меня тебя вызвать обратно. Где остальные? Кэтрин и Линнетт успели выбраться?

— Да… но в данный момент они не могут к тебе прийти, — тихо ответила Мира, продолжив, когда Айя кивнула. — Давай не будем о них сегодня говорить. У тебя достаточно поводов для беспокойства. В конце концов мы обо всем тебе расскажем.

— Так эти новые учёные и вас исправили? — спросила Люси.

Айя фыркнула.

— Да, если считать получение новой кибернетики исправлением. Местный доктор Киберштейн отключил все агрессивные программы, в том числе «Кибержену» и «Компаньон Нового Мира». Его не удовлетворили внесенные мной скромные изменения, которые в конечном итоге спасли наши задницы. О нет, моя работа по программированию была для него недостаточно хороша.

Выругавшись на хинди, Айя прошла через комнату и взяла стул. Отдав его Мире, она вернулась за вторым.

Люси читала свои файлы так быстро, как ей позволял процессор. Она не нашла учёного, о котором говорила Айя.

— В своих записях я не вижу никого с таким именем, Айя. Кто такой доктор Киберштейн?

Мира повернулась и посмотрела на Айю.

— Видишь, что ты начала? Не запутывай сегодня ее мозг своим нытьем и стонами. — Она повернулась к Люси. — Его настоящее имя Неро Бастион… Доктор Неро Бастион. Он и доктор Кира Уинтерс, одна из первоначальных создателей, провели твою реставрацию. И пусть тебя не обманывает, что Айя его по-всякому обзывает. Ей нравится задница Неро… его очень коричневая задница, если ты понимаешь, о чем я.

— Ты такая расистка, — заявила Айя, многозначительно на нее взглянув.

— Лучше это, чем чрезмерный рационализм, — заявила Мира в ответ. — И я говорю правду. То, что ты думаешь, отображается на твоем лице всякий раз, когда он рядом.

Айя фыркнул.

— Нет… неправда. Мне не нравится этот мужчина, в том смысле в каком думаешь ты. Но если бы он мне и нравился, то не из-за того, как он выглядит. Он киберученый. Он наш враг.

Мира покачала головой.

— Нет. Черт, нет. Неро нам не враг, упрямая задница. Наш враг Брэдли 360. Нет… черт возьми, я все еще ошибаюсь. Наш враг тот, кто его запрограммировал.

Взгляд Люси метался между ними.

— Я все еще в замешательстве. Кто такой Брэдли 360? Нет, подожди… — она порылась в своих файлах, нашла ссылку и прочитала о нападении на нее и Эрика.

И были более старые файлы… до обращения Брэдли 360… тогда, когда он был настоящим человеком и очень злым, доктором Брэдли Смитом. Он был ответственен за многое из того, что с ней сделали. Жар разлился по лицу Люси, и по ней прокатился гнев, который она попыталась подавить.

— Да. Брэдли 360 определенно наш враг… или, по крайней мере, мой и Эрика. Где он сейчас?

Люси увидела, как Айя начала отвечать, но ее прервал сигнал тревоги. Электронная дверь комнаты автоматически заперла их внутри. Меры безопасности представляли собой барьер, призванный уберечь людей от вреда. Это просто не была эффективная мера против киборгов, запрограммированных на скрытность. Устройства борьбы с приборами систем безопасности стали дополнительной функцией во времена, когда они были киберженами. Тогда почти все женщины в их подразделении были стратегически размещены рядом с мужчинами, за которыми ОКН хотела следить.

Вскочив, Мира побежала заглянуть в коридор. Айя со вздохом поднялась и пошла посмотреть в окно.

— Кто-нибудь из вас видит, что происходит? — спросила Люси из клетки.

— Похоже, это своего рода изоляция, — сообщила Мира. — Не вижу, чтобы кто-то оттуда выбегал. А… нет, вижу. Я вижу, как твой блондинистый мальчик-игрушка имеет дело со всеми паникующими учеными в белых халатах. Сейчас он разговаривает с несколькими охранниками «Нортон». Все настоящие… никаких ботов. Я ожидаю, что он тоже скоро придет нам на помощь. Он так мило к тебе относится, Люси.

Люси подняла ладонь и снова посмотрела на красное сердце.

— Похоже на то.

Айя фыркнула и пошла к Мире стоявшей у двери.

— Да. Я бы сказала, тошнотворно сладко. На мой взгляд, его псевдогероические действия совершенно не нужны.

— Цыц, бессердечная ты гарпия. Чувства Эрика к Люси романтичны. Тебе очень повезет, если Неро подумает, что ты тоже стоишь затраченных усилий, — воскликнула Мира, ударив подругу по руке, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Айя и Мира услышали, как позади них открылась дверь клетки. Они даже не оглянулись, только пригнули подбородки, чтобы скрыть одобрительные улыбки. Через три шага голова Люси оказалась между их головами, и стала выглядывать вместе с ними из маленького окошка.

Айя ткнула фыркающую Миру в руку.

— Похоже, мистер Герой забыл поставить на ее клетку ручной замок. Это будет ему уроком.

— Из моих обширных досье на Эрика я предполагаю, что он хорошо знает мои возможности. Поэтому было бы разумно предположить, что это была умышленная оплошность с его стороны. Он сказал, что я все равно выберусь из клетки через три часа, так что я всего на пару часов опережаю график. Вы двое пришли прежде, чем я смогла принять решение о том, хочу ли я сбежать из камеры самостоятельно.

Мира фыркнула громче, наблюдая, как Эрик разговаривает с Пейтоном. Она увидела красивого мужчину, стоящего с ними в кругу, и задалась вопросом, кто он такой. Она также задавалась вопросом, что нужно сделать, чтобы с ним познакомиться. Ее мгновенное влечение заставило ее улыбнуться.

— Твои рассуждения не имеют значения, Люси. Парниша все равно будет винить нас в твоем освобождении. Проведя так много времени с твоей ручной версией, он, вероятно, думает, что ты не способна ни на какое коварство.

Люси фыркнула.

— Он вообще не думает обо мне… или, по крайней мере, не думает мозгами. Почему у меня на него так много файлов, тогда как по другим контрактам у меня почти нет записей?

Мира повернулась, посмотрела в растерянное лицо Люси, а затем драматически закатила глаза.

— Как ты можешь винить Эрика, если ты тоже не в полную силу пользуешься мозгами? — когда на нее посмотрели пустым взглядом, Мира фыркнула. — Ей-богу, я не знаю, что бы вы с Айей делали, если бы я не объясняла все важное. Я думала, что это у меня все чертовы недостатки. Может ли причина быть в том, что тебе действительно нравится этот мужчина?

Люси посмотрела на Айю.

— Она звучит так же, как ее записи семилетней давности, которые у меня есть.

— Учёные ублюдки не успели многое изменить в её настоящей личности, прежде чем мы сбежали, — заявила Айя.

Люси фыркнула.

— Хотела бы я сказать то же самое. Полагаю, я должна быть рада, что они встроили в меня ежедневную очистку данных. В целом, я чувствую себя лучше, чем думала. Если не считать того, что я все еще хочу убить Джексона Ченнинга и Брэдли Смита, я не настолько психически ненормальна, как мне казалось, после всего, что они сделали.

Айя и Мира обменялись вопросительными взглядами, затем обе повернулись и уставились на Люси. Когда они поняли, что она говорит серьезно, Айя нахмурилась.

— Люси, ты убила Джексона Ченнинга много лет назад.

Люси покачала головой.

— Нет. Уверена, что, если бы мне удалось это сделать, я бы сделала об этом подробную запись. Но в моих файлах нет никаких записей о том, что я стала причиной его смерти.

Мира тяжело сглотнула.

— Капитан… в смысле Люси… убийство доктора Ченнинга было настоящей причиной, по которой тебя поместили в эту чертову темницу… я имею в виду бомбоубежище. После того, как ты психанула, у твоих окровавленных ног лежал труп. Насколько они смогли определить, ты его избила, сломала ему шею, а затем завершила дело, тем, что подожгла этого ублюдка. Я продолжаю аплодировать твоей креативности каждый раз, когда в разговоре упоминается этот поступок.

— Нет, Мира. Я не убивала доктора Джексона Ченнинга. Возможно, я убила кого-то, кого меня запрограммировали убить, но я гарантирую вам, что это был не он. Учитывая количество и тип данных, которые мне удалось сохранить, я совершенно уверена, что у меня сохранился бы файл. Никто не убедит меня, что этот злобный ублюдок на самом деле мертв, пока я не увижу его разложившиеся останки.

Айя нахмурилась.

— Этот человек мертв, Люси. Мир обвиняет в этом тебя, так что ты можешь с гордостью это признать. Ты убила Джексона Ченнинга. Когда это произошло, об этом говорили на каждой радиостанции «Всемирной Сети». Это было расследовано и доказано, вне всякого сомнения.

— Значит, никто из вас мне не верит? — спросила Люси.

Ответом ей было покачивание двух голов. Она думала об этом, глядя на хаос, происходящий в коридоре. Могла ли она убить Джексона Ченнинга и не знать об этом? Конечно, она многого не помнила. Ее уверенность в этом вопросе определенно противоречила всем данным, которые ей предлагали. Не верить в то, что это произошло, было бы нелогично. Но почему бы ей не сделать в своих файлах хотя бы одну запись об убийстве человека, который мучил ее много лет? Даже несмотря на то, что она была в замешательстве, когда Пейтон Эллиот начал ее навещать, она смогла записать некоторые факты о нем… а позже и об Эрике.