ГЛАВА ДЕВЯНОСТО СЕДЬМАЯ

ДЕТЕКТИВ

Пока живой Айверсон сидел в отдельной камере в полицейском отделении Беверли-Хиллз, Фара и Кевин начали работу с самого начала и попытались собрать все кусочки головоломки, принимая во внимание то, что рассказали Трент и Нора.

Удивительно, но все вдруг встало на свои места.

Фара стояла перед доской и смотрела на записи.

— Итак... Хью был организатором и убийцей. Трент просто иногда наводил порядок...

— И прикрывал Хью, если тому нужно было уехать из города для убийства.

— Как-то не верится, — заявил Кевин. — Похоже, Тренту было выгодно помогать ему постфактум, но не участвовать в похищениях или убийствах. И Хью здесь нет, чтобы оспорить эти утверждения.

— Вообще-то я верю, — сказала Фара. — В смысле, зачем вообще сознаваться? Даже не нужно было. У нас не было никаких улик или зацепок, которые указывали бы на то, что соучастник мог помочь, а если б и были, то повесить на него что-либо сложно.

— Ты права. — Кевин подошел к ней и уперся руками в бедра. — Я тоже ему верю — по крайней мере, в этом случае.

— Как бы то ни было, можем поручить оперативной группе расследовать каждое убийство, особенно теперь, когда у нас имеется полный список. — Еще одна ценная инфа, которой поделился Трент — после того как Фара увидела медицинскую карту Хью и готова была признать, что живым близнецом был Трент, — а именно: списком убитых женщин. Как выяснилось, Трент не единственный, кто планировал обеспечивать семьи жертв в жизни после их смерти. Трент подхватил идею у Хью, который делал это в гораздо больших масштабах: на каждого ребенка выделен миллион долларов в анонимном трасте, к которому появляется доступ, когда ребенку исполняется двадцать пять. В отличие от изменений в трентовом счету, произошедших после смертей, Хью создал траст Майлза Пеппера до гибели Кэрри Пеппер, что придавало некоторую достоверность его самоубийству после убийства.

Самоубийство до сих пор не выходило у Фары из головы. Ей не нравилось — никогда не нравилось, — когда преступление сваливали на жертву, которой не было рядом, чтобы оправдаться. В данном случае — целая гора преступлений, и все они возлагались на мертвых плечах Хью.

— Каким образом Хью находил жертв? — спросила она. — Синдром Мюнхгаузена — не разрекламированное расстройство. — Детективша повернулась к карте, на которой широкой россыпью отмечены точки, где были найдены тела каждой жертвы. — Эти женщины жили в разных штатах. И не все были убиты. Вот эта... — указала на точку в Сиэтле. — Спрыгнула с балкона. И Трент, и Хью в это время находились в Лос-Анджелесе. Почему он выделил деньги ее ребенку? Почему женщина в этом списке?

— И мы связали только четверых из них с организацией «Осуществи мечту» и «Защитим детей», — Кевин согласился. Он взял клипборд и кивнул в сторону камеры Трента. — Спросим его.

В узкой камере крепко спал Трент, свесив руку с металлической двухместной койки. Кевин и Фара остановились у решеток камеры и с весельем взглянули друг на друга.

— Приятно видеть, что он устроился поудобнее, — высказала Фара.

— Он либо простак, либо отбитый на всю башку. — Кевин постучал клипбордом о прутья решетки. — Трент. Проснитесь.

Глаза Трента распахнулись; он уставился на них, затем медленно сел, перекинув длинные ноги на край кровати.

— Что такое?

Кевин протянул список жертв.

— Как Хью их вычислил? Как узнал, что они калечат детей?

Трент зевнул, затем слегка потряс головой, чтобы прийти в чувство.

— Эм-м. — Актер уставился на белую кирпичную стену перед собой. — Минуту, дайте вспомнить, спрашивал ли я об этом.

Вот и ключ к разгадке головоломки, на который так надеялась Фара.

— Мне известно, что в самом начале у него был знакомый. Частный детектив, который проверял состояние здоровья некоторых детей, проходящих через организацию «Защитим детей». Всех, кого Нолан находил подозрительными, проверял этот мужик.

— Как зовут мужика?

— Понятия не имею. — Он поморщился. — Он работал над «Смертельным значком» в качестве консультанта. Так можно найти его. Не думаю, что парень имел представление о том, что Хью сделает с информацией, так что не хочется, чтобы у этого типа были неприятности...

— Просто-напросто переговорим с ним, — заверила Фара. — Посмотрим, сможет ли заполнить некоторые пробелы.

— А еще он чем-то занимался в интернете. Вроде группы поддержки с людьми с синдромом Мюнхгаузена, которую открыл или в которую вступил… что-то типа того. Хью давно не упоминал о частном детективе. Уже много лет. — Он пожал плечами. — Это поможет?

Фара задумалась о муже Кэрри и настойчивых упоминаниях о ее активности на Фейсбуке и о женщине, которая его заблокировала. Оставив Кевина и Трента, она вернулась в комнату и стала перелистывать папки, пока не нашла записи. Кэрри состояла в одной группе. В группе любительниц стеганых одеял. Сняв трубку, она позвонила Анаике и передала информацию.

Положив трубку, снова повернулась к доске и посмотрела на строки с именами. Так много погибших женщин. Столько пострадавших семей и близких.

Пока она смотрела на доску, на экране появилось сообщение:

«Врачи и школьная медсестра подтвердили, что у Бриттани Морренс „вероятно имелся синдром Мюнхгаузена“».

Жесть. Она сняла колпак маркера и пометила имя звездочкой. Пока что звездочки имелись у восьми из двенадцати женщин. Одну из них — Паулин Вебб — выделили красным. Ее ребенок не был болен — он скончался, причина смерти теперь подозрительна.

Как мать, она не знала, как относиться к этому списку. Это напоминало скруток печали и облегчения. Она находилась в коридоре, когда Кайл Пеппер сообщал сыну о смерти матери. Слышала плач мальчика, неподдельную боль и печаль в голосе. Кэрри Пеппер оказалась в дурной ситуации, женщина, которая вроде бы старалась, принялась помогать, а не вредить, хотя в итоге все равно стала жертвой.

Кайл Пеппер передал дневник, который обнаружил в майлзовом рюкзаке. Команда Роба сейчас просматривала содержимое и в скором времени должна была прислать отсканированные страницы.

Прям как по команде появилось еще одно сообщение:

«Дневник Кэрри в ящике. Прочитай как можно скорее»

Фара показала сообщение Кевину. Напарники сели перед мониторами и открыли новое вложение.

Фаре потребовалось двадцать минут, чтобы прочитать его, а Кевину — еще несколько минут. Двадцать минут, которые связали воедино столько неувязок, но и породили столько вопросов. Кевин откинулся на спинку стула и посмотрел на нее, затем поднял трубку телефона.

— Позвоню ФБР и сообщу последние новости.

Что означало еще одно расследование в стопку — одно в федеральной юрисдикции, — и Фара задалась вопросом, сколько членов группы понадобится и сколько жизней изменится в результате последующих расследований.

Этим займется ФБР. Это и похищение Майлза станут продолжающимися расследованиями. Подобные дела официально не входили в круг обязанностей Фары и Кевина. Она им не завидовала. Мальчишка описывал своих похитителей в лучшем случае как злодеев из комиксов, а сам казался практически счастливым из-за приключения, по крайней мере, судя по его рассказам. А эта группа на Фейсбуке... являлась злом, от которого Фара была рада избавиться. Завтрашний день принесет новые дела, а в этом городе — новые смерти и расследования.

Кевин открыл дверь и заглянул в комнату.

— Встретимся в «У Чико» вечером? Закончим с бумагами часа через три. Могу попросить Триш заказать столик на четверых, либо на пятерых, если Анаика сможет прийти.

Фара отвернулась от доски и улыбнулась.

— Кевин Мэтис, иногда я забываю, насколько ты бесподобен. — Она села за стол и взяла мобильник. — Напишу Таю и Анаике.

Она открыла сообщения и замерла при виде новой вереницы сообщений, пришедших час назад с неизвестного номера.

Фара, Вас беспокоит Нора.

Хотелось поблагодарить за кропотливую работу и внимание к этому делу. Мне жаль, что все оказалось таким запутанным; надеюсь, Трент помогает с раскладыванием деталей по полочкам.

В голове не укладывается, насколько слепа я была последние шесть лет. Чувствую себя дурой. Сердце щемит при мысли о том, что жизни женщин могли бы быть спасены, не будь я ослеплена любовью и постоянным стремлением к славе.

Мне стыдно за себя, и представить не могу, что вы обо мне думаете.

Клянусь, в глубине души у меня есть здравый смысл и разум. Я намерена приложить усилия к поискам этого и заново переосмыслить себя вдали от Голливуда и камер.

Все мое время к вашим услугам, будь то день или ночь; если имеются вопросы и необходимо, чтобы я пролила свет на жизнь Хью, его образ мышления или поведение в том контексте, в котором я его знала.

Это мой номер телефона, обращайтесь в любое время. Спасибо еще раз за службу.

Фара перечитала сообщение один раз, потом еще раз.

В целом развязка оказалась неплохой.