- ...Ну и? - как обычно, на самом интересном, прерывает киновиарх.
- Уже сейчас не каждый способен достучаться до небес и отдать приказ ветру. Разве что неосознанно, как этот мальчишка, упивающийся властью над покорной челядью и не представляющий, что его могут ослушаться какие-то там передвижения воздушных масс. Пройдёт ещё немного времени, и всё спишут на "слепую стихию", на которую не стоит и полагаться. Гораздо удобнее посадить дюжину гребцов и получить всё тот же желаемый результат, в дальнейшем во многом усовершенствованный и гипертрофированный. Тенденция! Магия исчезает...
- Послушай, у тебя паранойя, или как? Дух-шизофреник - мыслимое ли это дело?! Магия у него, видите ли, растворяется! Да плевал я на неё, любезнейший! А не приходило ли в твою, м-м... э-э-э..., другими словами башку твою тесовую, что она претерпевает изменения? От тупого желания к осознанной вере, от ритуального подражания желаемому к точному знанию методов и реальной оценке возможностей?
Хороша же медитация получается - вот уже и оскорбили... Да, с этим киновиархом нужно быть настороже.
- На всё воля Господа, - пускаю я в ход сей неоспоримый аргумент.
- То-то же, - глубокомысленно замечает владыко, - это и всё, что может представить твой сатанинский вертеп?
- Ну, положим, это никакой не сатанинский и, уж тем более, не вертеп, с видом оскорблённой добродетели я проворно демонстрирую лёгкую обиду, - а всего лишь ваше собственное молитвенное упоение, медитация, визионарий духа...
- Экие же словеса удумал, нечистый! Визионарий! Ладно, подавай сюда, что там ещё есть у тебя?
- Грядущее! - торжественно объявляю я.
Подают грядущее.
То есть, как же его, собственно-то, подают? А вот так и подают выпихивают на арену некоего, трепещущего и упирающегося всеми своими опорно-двигательными органами, субъекта двое чертенят в подрясниках и с папиросами в зубах. И вот, его - ни живого, ни мёртвого -настигает неумолимый луч юпитера, всё больше и больше отвоёвывая у тьмы некое обиходное предопределение в штанах и лаковых штиблетах на босу ногу. Оно подано и грядёт. Причём, как-то странно: неестественно задирая колени и асимметрично повиливая задом - по всей видимости, не имея чёткого замысла в развитии текущего сюжета. Впрочем, это не может длиться вечно, в конце концов, что-то всё-таки проясняется, и что же мы видим?
"Грядущее".
Типовое креатив-бюро будущего. В самом что ни на есть прямейшем обывательском смысле: оно занимается его разработкой, если хотите дизайном. Проектировщик грядущего - мелкий бес со смышлёной рожицей и хроническим геморроем от тысячелетнего просиживания, пардон, портков, редкая умница и крепкий профессионал в своём ремесле - с молниеносной быстротой клацает копытцем по прижившейся у него ещё со времён наивной индустриализации клавиатуре, смачно покрывая лепестками формируемый личный иггрдасиль10 заказчика, витающего где-то неподалёку и всё норовящего выглянуть из-за плеча маэстро. Сиюминутные, некогда еле уловимые знамения на пути - теперь яркие и контрастные пиктограммы на рабочем столе дизайнера, они достоверны, самодостаточны и надёжны как инструмент первой необходимости, который всегда под рукой.
Будущее совершенно. Кто сказал: прекрасно? Ну и что с того, что просчитать можно решительно всё - от этого красоты не прибавится, сколько ни пичкай ты алгоритм архетипами "золотого сечения"11 - повсюду находятся свои острозубые кролики Фибоначчи12, повально изгрызающие первоначальный замысел и нивелируя божественное к мирскому, вечное к минутному, провиденциальное к произвольному. Divine interventions13 ограничиваются лишь постановкой задачи, иррациональные решения которой лежат вне исследуемого плана. Сумбурное дерево сефирот14 даёт несколько неприличный своему высокому статусу цвет, ни одна из на самом деле уважающих себя пчел не позарится на такое. А не на самом? Полно-те, ведь за дело принялся настоящий дока, хотя и порядочный маргинал по... смерти, откровенно говоря.
Все ли факторы учтены? Довольно ли киновари варится в тигле для приготовления требуемой тинктуры? Каждый ли корешок дал всходы? Нет ли пропущенных неучтённых ветвей от соседних древ жизни и от Всецелого? Будем надеяться, что так.
Ну что же - с Богом?..
Время пущено. Прошедшее, nigredo - творение в чёрном - покорно отмирает, не доставляя особых хлопот своему зооморфному дизайнеру, нервически теребящему раскрасневшееся рыльце. Инициатическая смерть случается "на ура", передавая черёд слизистой мокроте отстойника настоящего, имеющего наглость гордо именоваться не по-иному, как "опус в белом", серебряная пудра или эликсир жизни, хотя, положа руку на сердце (или хотя бы на его наиболее вероятное местоположение), его впору бы называть "опус в сером", грязно-зелёном или же сумеречно-фиолетовом. По всей видимости - это возрождение, если ещё и не сам Феникс, то уже и не его труп, ибо керосином попахивает, и преизрядно. Но вот - спичка зажжена, и крылатую тушку (у мастера прослеживается явная склонность ко всем био- делам) охватывает красно-голубое пламя. Грядущее, rubedo - "опус в красном", золотая магнезия или философский камень - обнаруживаются в кучке пепла, среди аммиака и птичьего помёта.
Заказчик остаётся до крайности довольным и впечатлённым продемонстрированным ему арт-хэппенингом и инсталляцией его собственной стези - прогноза наиболее благоприятного развития жизненного пути в этих далеко не райских кущах. Но и, надо признаться, не геенне огненной. Вполне приличное посмертие для преуспевающего и успешного в аккумуляции благодати духа.
Это всё.
- Всё? Как всё? - встрепенулся Андрей.
- Так - всё. На этом - конец инсталляции, - непреклонен я.
- Позвольте, а как же быть с Фениксом? Неужели же только помёт и пепел? Пепел и помёт?!
- Довольно. Лавочка прикрывается - страж я всё же, иль не страж?
- Лакей ты бесов, а не страж...
- Пусть так, - снисхожу я, - но безобразничать на подведомственной мне территории не дозволю! Да, кстати, о главном...
- Разгласитель?
- Он самый, в душу его язви... - сознаюсь я, не переставая настораживаться и восхищаться проницательностью реципиента, не даром же мне его рекомендовали в самых высоких инстанциях.
- Ну, валяй... Стал бы ты за так вот тут мне распинаться, ищейка первостатейная...
- Покорнейше благодарю! Не "ищейка", как вы изволили выразиться, а работник сыска, да будет вам известно.
- Известно уж... Не первую жизнь мне по судьбинушке рыщешь.
- Так вот. Тем паче, что известно. Разгласитель сей...
- Прости, что перебью, - на Андрея накатил вдруг приступ вежливости, свойственный всем осведомителям в предвкушении добычи, - а что же он такого-то поразгласил? Неужто Бога?
- О том и речь. Будут тебе его письмена вскорости. Одолей. Отринь. Превозмоги разглашённое. Улучшь. Проповедуй. Учи...
- И будет тебе того довольно?
- Следуй знамениям, Бог даст - свидимся.
- А мне-то что с того? - возопил прагматичный киновиарх, - Выгореции-то какая выгода?
- Будет тебе выгода, - нахмурился я, - утроба твоя ненасытная. Отстоишь ты свою Выгорецию перед лицом царя мира сего. Твоего, то бишь. Будет тебе испытание, будет тебе и ответ. А за сим, позвольте-с откланяться...
Я перестаю быть. Сферы расходятся с характерным чмоканием, подобным тому, как фаллос покидает вагину. Перформанс окончен, и граница снова возвращается под замок.
Сани братьев выехали на наезженный наст, ещё мгновение и они поравняются с тем местом, откуда сегодня уже вернулся Семён. Но теперь мир вновь перешёл под юрисдикцию его брата. И желает ли Семён себе в этом признаться или нет, но так ему гораздо спокойней и тише. Именно так спокойней и тише.
Андрей приоткрыл глаза и увидел то, чего никогда не боялся видеть свою стопроцентную всамделишность, свою единственную и истинную юдоль - на редкость крепкую иллюзию, и, если уж она такова, чинно воздал ей и её Иллюзионисту должное в виде традиционного раскольничьего двуперстного креста. Увядает магия или нет, а здесь без этого никуда - мир всё ещё слушается и когда-никогда, но повинуется. Символическое изъявление воли не проходит даром - и вот уже братья у объекта своей охоты - трёх ещё свежих трупов и рыскающей где-то в окрестностях смерти.