Тук. Тук. Тук.

— Пятнадцать секунд!

Голос Екатерины заглушается дверью.

Я могу добраться до входной двери отсюда, не проходя через гостиную, но сначала мне придется пройти мимо Екатерины.

— Я могу попробовать, — шепчу я. — Через сколько ты придешь?

— Две минуты. Мои люди уже у входа в здание. Если ты приедешь раньше них, просто уходи оттуда. Оставь входную дверь открытой и зайди в лифт.

О чем он говорит?

— Я не уйду от Неро.

— Блейк...

— Нет. Я не оставлю его здесь одного.

Джино ругается. — Отлично. Когда откроешь дверь, иди в самую дальнюю ванную, запри дверь и ложись в ванну. Никого не впускай, если только это не Неро.

— Пять секунд, — огрызнулась Екатерина. — Если к этому времени ты не выйдешь, я вызову охрану!

Черт. — Я ухожу.

Я кладу трубку, убираю телефон обратно в карман и выключаю кран. — Иду!

Что, черт возьми, мне делать? Как мне сбежать от нее? Мне нужно как-то вырубить ее.

О Боже, смогу ли я?

Времени на колебания нет. Я должна это сделать, если хочу быть уверена, что мы с Неро выберемся отсюда живыми.

Я хватаю с прилавка металлическую пилочку для ногтей и сую ее в карман. Затем я бросаюсь к двери.

Мы встречаемся взглядами, и напряжение между нами становится настолько сильным, что можно порезаться.

— Мне тоже нужно в туалет, — говорит она, ее голос напряжен.

Я моргаю ей. — Хорошо.

— Подожди здесь, — приказывает она сквозь стиснутые зубы.

Ее каблуки щелкают по мраморному полу, когда она заходит в отдельный туалет за дверью из матового стекла.

Я осматриваю ванную комнату в поисках чего-нибудь, что не подразумевало бы нанесения ей удара крошечным кусочком металла.

Может, вырубить ее флаконом духов?

Я беру со стойки тяжелый стеклянный стакан и прячу его за спину, как раз когда она появляется.

Она недоверчиво сужает глаза. Она увидит меня в зеркале. Как мне поступить?

Я могу выключить свет и воспользоваться ее замешательством. Но что, если я промахнусь?

Придется рискнуть.

Пока она моет руки в раковине, я выключаю свет и набрасываюсь на нее, стараясь попасть в то место, где ее голова соединяется с шеей. Вита сказала мне, что это лучшее место для удара во время одного из наших уроков.

Она вскрикивает, но бутылка в моей руке ударяется о что-то твердое, и звук затихает в ее горле. Свободной рукой я нащупываю ее и обрушиваю бутылку еще два раза, целясь ей в затылок.

Тяжелый груз обрушивается на меня, притягивая к земле. Я пытаюсь поймать себя, но в итоге падаю на локоть. Боль резкая, и мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать. Вкус крови наполняет мой рот, когда я выбираюсь из-под обмякшего тела Екатерины и включаю свет.

Она лежит на полу, глаза закрыты, из затылка сочится тонкая струйка крови. Она замерзла, но я знаю, что это ненадолго. Я должна двигаться. Сейчас же.

Соблюдая максимальную тишину, я спешу к входной двери, напрягаясь, чтобы уловить хоть какие-то звуки из гостиной. Разговор все еще продолжается - смех Максима лающим эхом разносится по коридору.

Десять шагов. Пять. Здесь.

Я провожу большим пальцем по биометрическому замку, нервы натянуты так сильно, что кажется, будто я могу сорваться. Мне нужно идеально рассчитать время. Писк и щелчок замка будут достаточно громкими, чтобы привлечь внимание, если они их услышат.

Максим говорит что-то по-русски, и тут же в комнате раздается взрыв смеха. Я прижимаю большой палец к сенсору, затаив дыхание.

Замок тихонько пищит, и я слышу слабый щелчок, когда он отпирается. Я приоткрываю дверь всего на дюйм, молясь, чтобы шум был замаскирован смехом и разговорами.

Люди Джино уже ждут снаружи.

Главарь прижимает палец к губам и молча дает знак, чтобы я отошла с дороги.

На краткий миг я разрываюсь между тем, чтобы последовать указаниям Джино и остаться рядом с Неро. Я знаю, что если он увидит меня, то отвлечется, а ему нужно сосредоточиться на защите себя.

Поэтому я бегу.

Как только я добегаю до своей спальни и захлопываю за собой дверь, раздаются первые выстрелы.

Страх охватывает меня, застывая на месте, а эмоции грозят захлестнуть меня. Каким-то образом я возвращаю себя к реальности. Я хватаю пистолет, который Вита дала мне все эти недели назад, из своего тайника в тумбочке, засовываю его за пояс и бросаюсь в ванную. Закрываю за собой дверь и подставляю под ручку стул.

В этот момент Екатерина начинает шевелиться.

Черт возьми.

Я наблюдаю за ней, как она моргает от резкого верхнего света, а ее руки инстинктивно тянутся к голове. Она вялая, дезориентированная. Когда она отдергивает пальцы и видит кровь, она стонет. — Что ты со мной сделала?

По квартире разносится эхо выстрелов.

— Тебе лучше лежать, — предупреждаю я, мой голос напряжен.

Ее налитые кровью глаза сужаются, когда они встречаются с моими. Она медленно поднимается с пола, неуверенно шатаясь на ногах. —Меня сейчас вырвет.

Она задыхается, поворачивается к раковине и сухим потоком обрушивается на нее.

Стрельба снаружи, кажется, становится все ближе. Я слышу чей-то крик. Внутри меня вспыхивает паника.

— Нам нужно в ванну, — призываю я.

Она все еще дергается, ее дыхание становится рваным. Как будто у нее приступ паники.

А потом, в одно мгновение, она хватает со стойки свою сумочку и достает маленький пистолет.

Время замедляется.

— Ты сука, — рычит она, надвигаясь на меня, ее глаза горят яростью.

Я вытаскиваю пистолет из-за пояса, стараясь держать его ровно. — Не подходи ближе.

Она делает еще один шаг вперед, на ее лице написано неповиновение. — Ты не выстрелишь в меня. Если бы ты была уверена в себе, ты бы убила меня, пока я еще была в отключке.

Мое тело гудит от адреналина. — Опусти его, Екатерина.

— Что ты сделала? — выплевывает она, по ее щеке скатывается слеза. — Ты хочешь, чтобы моего мужа убили?

— Не подходи! — кричу я, отчаяние сжимает горло. — Пусть они сами разбираются. Они ничего тебе не сделают.

Она стреляет.

Выстрел оглушительный, внезапный, яростный треск, который эхом отражается от стен ванной. В животе вспыхивает боль, жгучая и сильная.

Я задыхаюсь, жжение распространяется как лесной пожар. Моя рука летит к месту удара. Теплая, липкая влага стекает по моим пальцам - кровь.

О Боже.

Никогда еще я не чувствовала так остро биение своего сердца. Каждый толчок усиливает боль, пронизывающую меня до глубины души.

Осознание этого поражает меня.

Если я не приму меры, то умру здесь.

Я перевожу взгляд с крови, пропитавшей мой живот, на Екатерину. По ее глазам я вижу, что она намерена довести дело до конца.

И тут же моя паника, перехваченная дыханием, превращается в ярость.

Она стреляла в меня. Она хочет моей смерти. Неужели она думает, что я настолько слаба, что позволю ей прикончить меня?

Внутри меня просыпается сила. Сила, которая кричит, чтобы я сделала то, что необходимо. Поступить справедливо.

Курок под моим указательным пальцем словно горит, когда Екатерина снова поднимает пистолет.

Я сжимаю его.

И снова сжимаю. И еще раз.

Я выпускаю в Екатерину всю обойму, пока она не падает на пол.

Комната кружится. Я изо всех сил стараюсь осторожно опуститься на плитку, но в итоге падаю, как только оказываюсь на полпути.

Мое зрение тускнеет. До моих ушей доносятся слабые голоса, но я не могу разобрать, кому они принадлежат.

А потом все вокруг становится черным.