— Неро, ты провел весь вечер, пользуясь тем, что я не могла сказать тебе, чтобы ты отстал. Мне казалось, я ясно выразился. Мы можем быть друзьями, но не более того.

Мои ноздри вспыхнули. От этого слова, употребленного по отношению ко мне и к ней, мне хочется пробить гребаную стену.

— Если ты не можешь с этим смириться и продолжаешь добиваться большего, у меня нет другого выбора, кроме как держать дистанцию.

Я наклоняюсь к ней, вдыхая ее ванильный аромат. — Помнишь, как ты пыталась стать моим другом в Даркуотер-Холлоу?

На ее щеках появляется розовый румянец. Она поджимает зубами нижнюю губу. — Это старая история.

— Солнышко, история имеет тенденцию повторяться.

Она слабо выдыхает, ее ресницы трепещут. Я так близко, что мог бы пересчитать их все по одной, если бы захотел.

Ее тело выдает ее истинные чувства, наклоняясь ближе ко мне. Когда она перестанет сопротивляться? Что нужно сделать, чтобы она перестала защищаться и снова доверилась мне?

Может быть, это произойдет, когда ты перестанешь подвергать ее опасности.

Моя челюсть сжимается. На этот раз именно я отпускаю ее и отстраняюсь.

Она говорит, слегка задыхаясь, — Расскажи мне об этой игре в покер.

Я рассказываю ей о своем разговоре с Максимом.

Блейк нахмуривает брови.

— А Максим не боится, что его увидят с тобой на публике? Если он уже подумывает о том, чтобы обратить тебя, он бы хотел сохранить ваши встречи в тайне, не так ли?

— Он хорошо выбрал. Если нас двоих увидят на нейтральной территории вроде Red Vines, это не вызовет подозрений. По его мнению, даже если до Джино дойдет, что мы с ним были там вместе, наше присутствие можно будет легко объяснить как случайность.— Я откусываю еще несколько кусочков от ее заброшенной пасты. — Что ты думаешь об этом ужине с Екатериной?

Блейк пожимает плечами. — Я должна пойти. Вита говорила мне, что от нее стоит ждать именно этого.

— Ты будешь там одна. Мне это не нравится.

— Она же не собирается делать со мной что-то на людях. Чего ты боишься?

— Я не знаю.

Что-то неприятное застревает у меня в горле. Должен ли я рассказать ей о своих чувствах?

К черту. Мне нечего терять.

— Я беспокоюсь, что подвергаю тебя опасности. Я обещал тебе, что буду оберегать тебя, но это ни хрена не похоже на то, что я выполняю это обещание. Это похоже на то, что я снова делаю неправильные вещи по эгоистичным причинам.

Ее глаза расширились, как будто это было последнее, что она ожидала от меня услышать.

— О чем ты говоришь? Это я убедила тебя сделать это. Я хочу этого. Ты стал капо… — Она сглатывает. — Это сделает все лучше, не так ли?

Больше никаких двенадцатичасовых дней, когда я едва вижу ее. Не будет больше крови под ногтями, когда я прихожу домой. Больше никаких мужчин, сомневающихся в том, что я могу их выпотрошить за то, что они бросают на нее долгие взгляды.

И в довершение всего... у меня есть интуитивное чувство, что как только мы окажемся по ту сторону этого, она снова будет моей.

— Да, это так. Но какой ценой?

— Я могу справиться с этим. Я не хочу, чтобы ты пострадал, Неро.

— Это не твоя работа - решать мои проблемы, Солнышко.

В ее лице мелькнуло недоверие. — Это так, когда я сама способствовала их возникновению.

Я хмурюсь. — О чем ты говоришь?

— Бретт был моим бывшим. Дядя Лайл был моим крестным отцом.

Она серьезно винит себя в том, что произошло?

— Ты шутишь, да? Только не говори мне, что ты делаешь это из-за неуместного чувства вины.

— Знаешь, вначале я так беспокоилась о том, что люди в моей жизни создают проблемы для тебя. А потом, когда я узнала, что ты мне солгал, меня охватила такая ярость, что я не заметила своей причастности к тому, что с нами произошло. Но если бы не Бретт и дядя Лайл, ты бы так и остался Роуэном Миллером. Ты бы до сих пор управлял «Handy Heroes» вместе с Сэмом, и тебе не пришлось бы рисковать жизнью, возвращаясь сюда. Так что да, я чувствую себя виноватой, и не думаю, что моя вина совсем неуместна.

Мое сердце разрывается снова и снова.

Эта женщина. Как кто-то может быть таким чертовски чистым и хорошим?

Она, конечно же, не права. Она ни в чем не виновата. Если бы я вел себя с Бреттом по-другому, он бы не пошел к Железным Хищникам и не потребовал, чтобы они занялись мной.

Но теперь я вижу, что это тяготит ее.

Я провожу рукой по губам, пытаясь сдержать поток противоречивых эмоций, внезапно нахлынувших на меня. — Ты не должна этого делать.

— Я знаю. Но я хочу. Ты лишил меня многих возможностей, Неро. Не смей пытаться отнять у меня и этот.

Она права. Она чертовски права. Если я хочу когда-нибудь вернуть ее после того, как заставил ее выйти за меня замуж против ее воли, я должен начать позволять ей принимать собственные решения. Она никогда не позволит себе снова полюбить меня, если я буду настаивать на том, чтобы править железным кулаком.

Я беру ее руку в свою, переплетая наши пальцы и удивляясь тому, какая мягкая у нее кожа. — Хорошо. Не буду.

Проходит секунда, и она снова сжимает мою руку. — Все будет хорошо.

Я хочу верить, что она права, но внутри меня все еще бурлят сомнения. Может, мне кажется, но я готов поклясться, что в ее пронзительных голубых глазах есть намек на что-то ложное.