ГЛАВА 37

ГЛАВА 37

Оливер

Неделю спустя

Я несколько дней был на взводе в ожидании встречи с родителями Элли. Поскольку мой отец был говнюком, который не только словесно оскорблял меня, но, очевидно, также саботировал мои гонки, чтобы заработать деньги на грязных ставках, а моя мать не разговаривала со мной более десяти лет, у меня не было большого опыта общения с хорошими родителями. Я также беспокоился, что они осудят меня, решив, что я был груб с их дочерью из–за затянувшегося синяка, из–за которого я несколько дней был похож на енота.

Но я должен был знать, что люди, вырастившие Элли, будут замечательными. Её мама обняла меня вместо того, чтобы пожать руку, когда мы встретились за ужином в хорошем стейк–хаусе в Джексонвилле, а её папа назвал меня сынком, и в этот момент я застыл, а Элли пришлось заглушать неловкую паузу в разговоре. Однако к тому времени, когда принесли наше основное блюдо, я почувствовал себя более расслабленно. Больше всего помогло то, что Элли положила руку мне на бедро под столом, так что я был больше сосредоточен на том, чтобы не возбудиться, чем на разговорах о футболе с её отцом.

Во время нашей послеобеденной прогулки вдоль реки Сент–Джонс Элли со своей мамой идут вперёд в поисках знаменитого магазина мороженого, о котором она прочитала в своём приложении для путешествий. Я уже мысленно готовлюсь к тому моменту, когда мне придется попробовать какой–нибудь ужасный, слишком сладкий вкус, который она выберет. Я подстраиваюсь под походку её отца, неторопливо иду рядом с ним, когда он медленно передвигается, опираясь на трость.

– Спасибо, что присматриваешь за нашей Элли, – говорит он после минутного молчания. – Мы очень счастливы, что она наконец–то живет своей жизнью так, как ей предназначено.

Я с любопытством смотрю на него.

– Что вы имеете в виду?

Он пожимает плечами.

– Нелегко жить с инвалидностью, и Элли усердно работала, чтобы помочь и мне, и своей маме. Но мы всегда хотели для неё большего. Она такая умная девочка, она заслужила быть счастливой. Мария беспокоилась о ней, но я могу сказать, что ты успокоил её, – он смотрит на меня, слегка улыбаясь. – И она может сказать, что ты заботишься об Элли.

Я наклоняю голову, зная, что мои уши, должно быть, пылают.

– Спасибо, сэр. Это много для меня значит.

– О, называй меня Скотт, – он смеётся. – У меня такое чувство, что мы будем видеться ещё долго.

– Надеюсь, вы правы.

Элли пригласила меня провести часть моих летних каникул в Джорджии, и я не могу дождаться этого. Я также хочу свозить её на каникулы к морю, но сначала мы навестим её родителей и исследуем Саванну, которая, по словам Элли, по–прежнему остается её любимым местом на земле. Я счастлив, что она решила остаться со мной и ездить по всему миру по трассам Формулы–1, но это означает, что я сделаю всё возможное, чтобы при первой возможности отвезти её домой к родителям.

Я колеблюсь, затем добавляю:

– Я подумываю о том, чтобы попросить её выйти за меня замуж. Я пока не буду этого делать, потому что ей нужно больше времени, чтобы привыкнуть к этой мысли.

Скотт поднимает брови, глядя на меня, выражение его лица так похоже на выражение его дочери, что мне приходится сдержать смех.

– Ты спрашиваешь моего разрешения? – спрашивает он.

– Нет, – честно отвечаю я. – Я думаю, Элли может решить это сама. Но я приму ваше благословение, если вы дадите его мне.

Он издает раскатистый смех, который заставляет Элли оглянуться на нас через плечо. Я машу ей рукой, надеясь, что она нас не слышит. Я хочу, чтобы предложение стало сюрпризом.

– У тебя есть моё благословение, – говорит Скотт. – И её матери тоже. Если бы она тебя не одобряла, она бы сказала об этом с самого начала, – он посылает мне заговорщический взгляд. – Знаешь, Элли унаследовала от неё свою стойкость.

Я думаю о том, как она противостояла мне с самого начала.

– О, я знаю.

Она единственный человек, который мне нужен рядом, но именно она показала мне, как много людей заботятся обо мне настолько, чтобы помочь мне пережить худшие времена в моей жизни.