ГЛАВА 36

ГЛАВА 36

Элли

Гран–при Сеула – самая нервирующая гонка, которую я когда–либо видела. Это всего лишь моя четвертая гонка, но осознание того, что машина Оливера всё ещё может быть повреждена, заставляет меня подпрыгивать на месте в задней части его гаража, сжимая руки так сильно, что костяшки пальцев болят. Белла бросила на меня один взгляд и забрала у меня чашку кофе, сказав, что я и так нервничаю без кофеина, затем передала мне мячик для снятия стресса, чтобы успокоить мои нервы.

Я вонзила ногти в мяч и разорвала его после первых десяти кругов, поэтому Белла и Диана решили, что лучше всего позволить мне двигаться быстрее. Я почти уверена, что пугаю механиков, но мне всё равно. Оливер там, гоняется за победой, и я не успокоюсь, пока он не вернется сюда, ко мне.

Но его команда проделала фантастическую работу. Они исправили неисправные настройки и дважды проверили машину, даже поменявшись местами с командой Уэста, потому что его механики могли заметить то, что они упустили. Когда Белла услышала, что Уэст сам предложил помощь, её глаза подозрительно заблестели, но я решила не упоминать об этом. Я была просто рада, что Уэст был отличным парнем, и крепко обняла его, что заставило Оливера метать кинжалы в своего коллегу.

Теперь Уэст отбивается от Граффа, который сидит у него на заднице, преследуя его за третью позицию, в то время как Оливер пытается догнать Рейвенскрофта, который лидирует.

– Осталось шесть кругов, – шепчет Белла рядом со мной. – Давай, Оливер!

Я смотрю на большом экране, как серебристая машина Рейвенскрофта выезжает на прямую, а Оливер остается голубым пятном позади него. Затем, на крутом S–образном повороте, задние шины Рейвенскрофта слегка заносит.

Оливер пользуется случаем и проскальзывает мимо в элегантном обгоне.

– Да! – серьезный технический директор “Titan” Хоакин Гарсия набирает в грудь воздуха и кричит: – Бьюсь об заклад, что Рейвенскрофт теперь сожалеет о своих мягких шинах! Любители!

Я болею вместе с остальной командой, хихикая от волнения. Возможно, я не разбираюсь в тонкостях этого вида спорта, но здесь я поддерживаю Оливера, как могу.

Когда несколькими минутами позже он пересекает финишную черту с отрывом на одну и четыре десятых секунды от Рейвенскрофта, гараж взрывается радостными криками. Не все знают, как близко Оливер был к тому, чтобы потерять всё, но все помогли вернуть его к той точке, когда он мог выехать и победить.

– Спасибо! – кричу я, когда Гарсия заключает меня в объятия. – Спасибо, что оберегаете его.

Он хлопает меня по спине, затем поворачивается, чтобы обнять Мартина, чьи очки запотели от того, как сильно он вспотел. Все вокруг меня празднуют, поэтому я заключаю Беллу и Диану в групповые объятия и подпрыгиваю, присоединяясь к их радостным воплям.

– Элли?

Я вижу, что Херст машет мне из передней части гаража. Он сидел с менеджерами гонки впереди, наблюдая за гонкой и общаясь с Оливером и Уэстом, но теперь он жестом приглашает меня присоединиться к нему, поэтому я отпускаю своих друзей и подбегаю к нему.

– Оливер хочет поговорить с тобой, – говорит он.

Мои брови взлетают вверх.

– Э–э, это разрешено?

Он пожимает одним плечом.

– Я думаю, Оливер готов заплатить штраф.

С этими словами он снимает наушники и протягивает их мне. Я срываю наушники, я могла слышать, о чём говорили Оливер и Пол Стэтхэм, его гоночный менеджер, но, конечно, не могла говорить с ними, и натягиваю на уши довольно потные наушники Хёрста.

– Оливер? – спрашиваю я, поднося маленький микрофон ко рту. – Ты меня слышишь? – спрашиваю я.

– Элли! – раздается голос Оливера, чистый и счастливый. – Я так сильно тебя люблю. Спасибо.

Мои глаза наполняются слезами. Я смотрю на огромный экран, на котором видно, как он совершает победный круг по автодрому, в то время как тысячи кричащих болельщиков скандируют его имя.

– Я тоже тебя люблю.

– Это для тебя, – говорит он. – Я бы не справился без тебя.

Понимая, что все в команде слушают нас, я не говорю всего, что хочу, но обещаю Оливеру, что останусь здесь, чтобы обнять его. Затем я возвращаю наушники Хёрсту и стараюсь не краснеть слишком сильно, когда он тоже обнимает меня.

– Ты хорошо поработала, – говорит он. – Я думаю, ты выполнила все свои ключевые показатели и даже больше.

Я отхожу от него, приступ беспокойства омрачает моё счастье.

– Вы...вы ведь не увольняете меня, правда?

Он моргает.

– Чёрт возьми, нет. Я продлеваю твой контракт на следующий год.

Услышав это, я не могу сдержать слегка истеричный смешок.

– Но сезон только начался”.

Хёрст качает головой.

– Когда находишь хорошего человека, ты должен держаться за него.

Он надевает наушники и возвращается на место, разговор окончен. Я ещё мгновение остаюсь на месте, сжимая наушники, внутри меня бурлит счастье. Он продлевает мой контракт. Это означает, что я смогу оставаться с Оливером столько, сколько мы захотим.

Я медленно возвращаюсь к Белле и Диане.

Белла заключает меня в объятия и крепко сжимает, крича:

– Ему за это столько дерьма достанется. Мне это нравится. Это была самая романтичная вещь, которую я когда–либо слышала.

Я сжимаю её в ответ, затем беру Диану за руку и притягиваю ближе для ещё одного группового объятия.

– Твой отец только что сказал мне, что оставляет меня ещё на год, – говорю я им. – Я остаюсь!

Крик Беллы почти оглушает меня, потому что я не надела наушники обратно.

– Чёрт возьми, да! Выпьем сегодня за мой счет, дамы, – объявляет она.

Диана легонько толкает её локтем под ребра.

– Это бесплатный бар, помнишь? И кроме того, я думаю, Элли будет праздновать вместе с Оливером.

Наверное, она права. Но я также с нетерпением жду новых женских вечеров, просмотра “Вероники Марс”, поедания мороженого и разделения с ними бремени работы в мире мужчин.

Я почти пропустила выход Оливера на подиум. Но один из механиков хватает меня за запястье и тянет вперёд, а затем все подталкивают меня вперед, прямо к барьеру, чтобы я могла первой обнять Оливера после того, как он вылезет из машины и побежит к нам, всё ещё в шлеме.

– Вау, ребята, вы действительно любите обниматься! – кричу я ему, когда он заключает меня в объятия, его костюм весь мокрый от пота и дождя.

Он смеётся, и под его серыми глазами появляются первые признаки того, что наверняка превратится в жуткий фиолетовый синяк.

– Не притворяйся, что тебе это не нравится, Кин.

Я целую край его шлема, а он легонько ударяет меня по лбу, и это самая совершенная победа. Я уверена, ничто не может сравниться с этим.